— Вы настаиваете, чтобы королеве непременно сделали кесарево сечение?
Слова матроны Мэри прозвучали мягко, с улыбкой и ровным голосом, но в них уже чувствовалась стальная нота — лёгкое напряжение, словно звон клинков. И едва они сорвались с её губ, в гостиной воздух будто натянулся, стал звонким и хрупким, как струна.
На кухне, где возился Бернард, мгновенно стих плеск вёдер.
Джоанна, жрица природы, опустила голову, чтобы никто не заметил, как её лицо наливается гневом. Ей не пристало вмешиваться — она всего лишь жрица пятого круга, и её долг сейчас не осложнять ситуацию. Только Сайрила осталась равнодушной к условностям. Серебряная драконша нахмурила брови, её глаза — сияюще-синие, с серебряным отливом — вспыхнули внутренним светом, и резкий окрик сорвался с губ:
— Ты!..
Зрачки ещё не стали драконьими щелями, но исходящая от неё волна величия и силы дракона ударила в грудь матроне так, что та на миг сбилась с дыхания. Молодая жрица рядом с ней ахнула и невольно отпрянула назад, расплескав на себя чашу чая.
— Эй… — Грэйт улыбнулся и примиряюще поднял ладонь, усмиряя Сайрилу.
Его ничуть не удивляло, что к нему пришли «ставить на место». В прошлой жизни он повидал подобное не раз: больницы боролись друг с другом за пациентов, отделения — за операции. Позвоночные операции могли брать и нейрохирурги, и травматологи. Стенты устанавливали и кардиологи, и рентген-хирурги. А в итоге решало не только умение, но и влияние заведующего, вес его слова, связи с руководством. Даже в экстренной медицине, в «общей пожарной команде» больницы, постоянно шли споры — какая операция должна остаться в приёмном отделении, а какую отдать «по профилю». Подковёрные войны там кипели не меньше, чем в политике.
Так что, встретив прямой вызов, Грэйт оставался спокойным — даже с улыбкой:
— Матрона Мэри, это лично ваше мнение или официальная позиция Храма Источника?
Мэри дважды глубоко вдохнула, преодолевая навалившееся на неё драконье давление. И, вместо ответа, сложила руки на коленях и произнесла вкрадчиво, с мягкой улыбкой:
— Маг Нордмарк, если вы беспокоитесь о… вознаграждении, то можете быть спокойны.
— О доходах? — Грэйт нахмурился.
Она кивнула, уверенно продолжая:
— Нам известно, что за вашу работу королева обещала выплатить вам двадцать тысяч золотых. Если же роды пройдут без вашего участия, и оплата будет урезана, Храм Источника восполнит разницу.
Двадцать тысяч золотых — цена, по сути, за то, чтобы он отступил?
Если бы это предложение сделали до его приезда, ещё можно было бы говорить. Хотя и тогда едва ли это изменило бы решение — куда важнее была позиция Совета и отношения Совета с королевой. Но теперь — подкупить его, чтобы он отказался от пациентки?
Никогда.
Сайрила вздернула бровь раньше него, холодно бросив:
— Думаешь, нам нужны эти крохи?
Нет, конечно. Любой, кто видел её ожерелья и диадемы, сиявшие ярче самой короны королевы, понимал: эта драконья принцесса в богатстве не знала меры. А уж на торжественном параде она и вовсе явилась в новом великолепии, заставив придворных дам теряться от зависти.
Мэри смутилась, слова застряли у неё в горле.
Грэйт взглянул на Сайрилу и подмигнул. Ну да, твои сокровища — не мои деньги, твои драгоценности я точно не могу считать своим капиталом. Но иногда… стоит прикрыться чужим величием. Человеческое величие, да ещё с примесью драконьего, действует безотказно.
Он выпрямился, сложил руки и сел строже, словно готовился к сложному разговору с родственниками пациента в приёмном отделении. Голос его стал твёрдым и ровным:
— Матрона, моя позиция по поводу родов Её Величества неизменна. Всё должно исходить из интересов самой роженицы. Всё, что мы сделаем, — будет ради её здоровья, как физического, так и душевного.
Мэри нахмурилась. Он поднял планку слишком высоко и слишком широко. Подобные формулировки не оспоришь: они верны и непреложны, а трактовать их можно в любую сторону.
— То есть… что именно вы имеете в виду?
— Если вы знакомы с моими трудами, то знаете мою позицию, — твёрдо сказал Грэйт.
Он немного смутился внутри — да, статьи были его, но по большей части собранные из опыта прошлой жизни, а не из собственных открытий. Но сейчас важно было уверенно держать линию:
— Я разделяю показания к кесареву сечению на абсолютные и относительные. Если у королевы обнаружатся абсолютные показания — она не сможет родить сама. В таком случае операция неизбежна, и я сделаю всё, чтобы убедить её согласиться.
Лицо Мэри напряглось. Она читала его статьи. Они были стройны, доказательны, подкреплены примерами и опытом. Спорить с ними было невозможно. А если королева погибнет на родах вместе с ребёнком — это станет катастрофой и для неё, и для храма.
Она выдохнула и спросила:
— А если только относительные показания?
— Тогда можно попробовать естественные роды, — спокойно ответил он. — Но при обязательном условии: постоянное наблюдение. И малейшее отклонение — сразу кесарево. Для этого я или мой ассистент должны находиться рядом и непрерывно отслеживать состояние королевы заклинаниями.
Иными словами — всё равно под его контролем.
Мэри едва удержалась, чтобы не возразить. Её опыт подсказывал: да, осложнения случаются, но большинство женщин рожают сами. Значит, шанс всё же есть удержать процесс под крылом Храма Источника.
— А если не будет даже относительных показаний? — спросила она, сжав губы.
Грэйт улыбнулся и откинулся на спинку кресла, переплетя пальцы:
— Если показаний к операции не будет вовсе — решение останется за ней самой. — Он вперил взгляд в глаза Мэри и подчеркнул: — Только за ней.
Только сама королева решит: терпеть ли адские муки, рискуя изнемочь за долгие часы схваток, или предпочесть мгновенный сон и пробуждение с ребёнком на руках.
Мэри хотелось воскликнуть: «Кто же выберет страдания?!» Но слов не нашлось. Увы, умение оперировать было не на стороне Храма. Те немногие жрицы, которых Грэйт подпускал в операционную, пока учились лишь держать крючки да получать подзатыльники от его призрачного кровоостанавливающего зажима. О серьёзной операции речи быть не могло. А те, кого прислали из главного храма, и вовсе не имели допуска к практической хирургии.
«Сначала — учи анатомию. Потом — препарируй тело. Потом — практикуй кесарево на животных. И только после этого — к людям» — таков был приговор мага Нордмарка.
Но где взять трупы для практики? Не идти же гордый Храм Источника к мрачным некромантам Чёрного Болотца выпрашивать мёртвые тела?..
— Однако, — Грэйт мягко улыбнулся, — какое бы решение ни приняла королева, оно должно быть её собственным, осознанным выбором. Для этого она обязана получить всю полноту информации. Мы обязаны её обследовать, объяснить все риски и все варианты. И этот процесс… не должен быть прерван или искажён кем-либо.
Он произнёс последние слова твёрдо, с холодным оттенком. Ибо я сюда пришёл не просто так. Я прибыл по воле Совета. Я — официальный маг короны. И если кто-то попробует встать на пути… у него будут большие неприятности.
