Грэйт стоял в стороне, молча наблюдая. Лия всегда вызывала у него уважение: сильная духом, самостоятельная, трудолюбивая — об этом не раз докладывали и маленькая Дженни, и Сайрила.
Теперь кто-то предлагал забрать её, дать лучшую жизнь. И Грэйт не собирался мешать. Если девочка не захочет — никто не уведёт её силой. А если согласится… он тоже знал способы, как гарантировать ей достойное будущее. К примеру, заключить магический договор, обязавший ту женщину выполнять обещанное.
Потому он лишь ждал.
А Лия — маленькая Лия, что стояла перед ними, — подумала, улыбнулась, и вдруг весело, сияюще сказала:
— Спасибо вам за доброту, уважаемая госпожа.
Она приподняла подол платья и изящно присела в реверансе — ну, по крайней мере, для Грэйта, который в западных манерах не разбирался, выглядело это вполне правильно. Откуда только она это взяла?
— Но я не хочу уходить.
— Почему? — женщина внимательно смотрела ей в глаза. Изумрудный блеск её зрачков струился мягкостью, сочувствием и теплом. Даже не прибегая к чарам Очарования, она умела воздействовать так, словно их уже наложила. — Ты боишься, что я плохо буду к тебе относиться? Я могу поклясться… Или подписать магический контракт. Если ты боишься, что сама не разберёшься в магии, я готова заключить договор и с тем целителем, которому ты доверяешь.
Она слегка повела рукой — прямо в сторону Грэйта.
Лия подняла глаза, посмотрела на него и засветилась улыбкой:
— Нет, уважаемая госпожа, дело не в этом. Я и так живу здесь очень хорошо. Ем досыта, не мёрзну, читаю книги. А ещё магистр дал мне работу…
Она вытянула руки и показала ладони, покрытые маленькими мозолями:
— Магистр обещал, что даже если лечение не поможет, я всё равно смогу трудиться в больнице. Я сама зарабатываю на хлеб — и это даёт мне уверенность. Для меня это спокойнее, чем если бы вы взяли меня и растили как дочь.
Её спина оставалась искривлённой, тело — согнутым, но в глазах сияла звезда, а внутренняя опора была пряма и крепка, как меч.
Женщина невольно улыбнулась. Она погладила Лию по голове, достала из-за пазухи разноцветный плетёный браслет и надела ей на запястье:
— Прости. Я просто хотела испытать тебя. Вот маленький сувенир, сама сплела. Пусть будет извинением. А теперь… могу ли я поговорить с твоим доверенным магом наедине?
Лия взглянула на Грэйта. Тот кивнул ей с улыбкой. Девочка снова присела в реверансе и тихо ушла.
Женщина глубоко вдохнула, потом резко повернулась к Грэйту и низко поклонилась:
— Простите, что испытывала вашу подопечную. Позвольте представиться заново. Я — Марианна Вейль, жена графа Остенде. Тот мальчик, которого мы поручили вам лечить, — мой старший сын.
Грэйт спокойно кивнул, в её глазах, не заметив ни капли удивления.
— Простите, — с печальной улыбкой сказала она. — Дело не в недоверии. Просто для меня Анри — единственный сын, что остался. Как мать, я обязана лишний раз убедиться, что он в надёжных руках, даже если шансы малы…
Грэйт смотрел прямо в её изумрудные глаза, молча.
— Ведь я сама иду на войну, — продолжила графиня. — Как только подпишем контракт, я вернусь в Остенде и буду сражаться рядом с мужем. Жить — вместе. Умереть — тоже вместе.
Она выпрямилась, взгляд её засиял и нежностью матери, и холодной сталью воина. Опустив ресницы, она будто ласково коснулась невидимой детской головки:
— Мне нужно лишь одно — уверенность. Даже если мы оба погибнем, мой сын останется под защитой надёжного человека. Его будут лечить так же заботливо, как и всех, и его не бросят лишь потому, что он осиротел.
Она улыбнулась сквозь слёзы:
— Таким человеком я вижу вас. Вы так относитесь к этой девочке Лие — значит, и к моему сыну отнесётесь так же. И тогда я спокойна.
Грэйт мягко вздохнул. По меркам больничной практики, это ещё было очень вежливое испытание. Он протянул руку и легко коснулся её ладони:
— Я — целитель. Для меня есть только два состояния: здоровый человек и пациент. Нет «сына графа» или «сироты без рода». Каждый, кто попадает в мои руки, получает всё, что я могу, чтобы вернуть здоровье.
Клянусь себе: кого бы я ни лечил — мужчину или женщину, дворянина или раба, независимо от веры, нации, крови, положения, — я буду бороться за их счастье и жизнь.
Трудно — да. Но я постараюсь.
Графиня тихо удалилась. Будто она была просто одной из многих, кого провели по больнице в рамках дипломатической программы. Грэйт и не проводил её — вернулся к своим делам, снова утонув в медицине.
А в переговорных залах между тем разгорелся настоящий переполох.
Совет согласен помочь Нидерлану?
Прекрасно!
Они готовы продать свитки заклинаний? Берём всё! У Нилерланских купцов золота навалом: лучше потратить его на войну с Престолом, чем отдать самим храмовникам!
— Есть ли свитки девятого круга? —
— Что? Нет? И восьмого тоже нет? А седьмого хотя бы?
— Вы в своём уме? — возмущались маги Совета. — У вас есть достаточно опытных магов, чтобы активировать такие свитки? Вы думаете, это как спичку чиркнуть — и бац?
Ладно, свитки — невозможно. Но магическое оружие, артефакты с триггерами? Продаются? Отлично! Берём!
А если магических предметов мало, так вот же есть взрывные пакеты: одним хлопком можно снести кусок храма. Что ж, давайте сто штук для начала!
Лечебные зелья? Прекрасно, сколько есть — всё берём! Даже если часть заменят теми новыми штуками — пенициллином, стрептомицином и военными аптечками — тоже сгодится.
Есть обезболивающие устройства? Одно на шесть часов действия, с десятикратным запасом заклинаний, а ещё дополнительные кристаллы-накопители — и скидка при оптовой покупке?
Берём! Всё берём! Даже если самим не понадобится — перепродадим в Рейнское королевство!
А у Грэйта в голове звенело:
Дзынь-дзынь-дзынь!
Эй, с каких это пор у меня снова так много денежек прибавилось? Может, стоит прикупить себе новое снаряжение? А вдруг… только вдруг… и мне придётся идти на войну?..
