На городской стене как раз сменялся караул. Новые стражники, ворча и кутаясь от ночного ветра, направлялись к укрытому от сквозняка углу у ворот.
— Чёрт бы их побрал, — бормотал один, — только пришёл, а уже гоняют как мальчишку. Думают, раз я новичок, можно пинать? Вот только дождусь, когда повысят! Тогда посмотрим, кто кого будет строить…
Он плюнул, юркнул в тень, устроился поудобнее и только прикрыл глаза, как вдруг вздрогнул. С дороги, ведущей от дворца, донёсся глухой шум. Он насторожился, щурясь в темноту.
На другом конце улицы появились две дворцовые лампы. Свет, колыхаясь, приближался, за ним следовала целая кавалькада повозок и всадников.
Стражник вглядывался в лицо человека, державшего факел, потом протёр глаза, не веря увиденному, снова посмотрел, и вдруг прошептал:
— Дворцовый евнух?..
В следующую секунду его будто током ударило, он вскочил и, выбежав из тени, бросился вперёд, упав на колени у края дороги.
Из конвоя вырвался всадник в доспехах, лошадь под ним фыркала и стучала копытами. Он остановился рядом и надменно бросил:
— Что происходит? Разве вам не было приказано заранее открыть ворота для выезда Его Величества? Почему до сих пор заперто?
При упоминании Императора у стражника похолодело в груди.
Он не понимал, что происходит, и, морщась, пробормотал:
— Господин, подчинённый ничего не знал! Наверное, прежняя смена забыла предупредить нас… я…
— Молчи! — отрезал офицер. — Открывай ворота немедленно! Если из-за твоей возни Его Величество рассердится, первым на плаху пойдёшь ты!
— Слушаюсь! — стражник бухнулся лбом о землю, вскочил, но через пару шагов остановился, оглянулся и, прищурившись, сказал:
— Позвольте спросить… лицо ваше мне незнакомо. Вы недавно повышены? Сегодня ведь, если не ошибаюсь, дежурить должен был командир Мяо из гвардии. Почему не он сопровождает кортеж?
— Дерзость! — гаркнул воин. — Ты что, смеешь вмешиваться в дела дворцовой охраны?
Сердце стражника ёкнуло. Что-то в происходящем казалось неправильным.
Он принуждённо улыбнулся, поклонился и сказал:
— Прошу не гневаться, господин. Просто… открытие ворот среди ночи — дело серьёзное. Я мелкий человек, не могу решить без подтверждения. Если позволите, я сейчас поднимусь на стену, чтобы…
— Почему так долго?! — раздался раздражённый голос из глубины кортежа.
Стражник растерянно замер. Офицер тут же спрыгнул с коня, подбежал к первой карете и, преклонив колено, произнёс:
— Ваше Величество, во внешней страже произошла заминка. Ночной караул мешкает, не открывает ворота…
— О? — изнутри послышался шелест одежды.
Ловкий евнух уже поднял полог, и тёплый жёлтый свет фонаря пролился на землю. Из кареты вышел человек в мягкой шёлковой мантии жёлтого цвета, ткань переливалась, словно солнечные волны.
— О, Император!.. — стражник выдохнул, и в ту же секунду все его сомнения растворились.
Колени подломились сами собой, он рухнул ниц:
— Да здравствует Его Величество! Тысячу лет… десять тысяч лет!
— Смел ты, однако, — голос Ся Цзинши звучал холодно и властно. — Осмелился остановить сам Императорский выезд.
Стражник прижался лбом к земле, не смея дышать:
— Помилуйте, Ваше Величество! Виновен, виновен…
— Хватит. — Прервал его Ся Цзинши. — Считай, исполнил долг службы.
Он слегка повернул голову и коротко приказал сопровождающему:
— Поехали.
Затем вновь вернулся в карету.
Стражник так и остался лежать, холодный пот струился по спине. Прошло, казалось, целое столетие, прежде чем кортеж двинулся дальше.
Колёса, копыта, торопливые шаги проходили совсем рядом, но он не смел поднять головы.
И вдруг со стороны внутреннего города раздался пронзительный свист. В небе, вспарывая темноту, вспыхнули несколько огненных стрел. Алые всполохи разлились по ночному небу. Это был тревожный сигнал — призыв корпуса Юлин в столицу!
Внутренний город в опасности!
