Хотя мужчина был одет в мантию учёного из жаккардового атласа с рисунком летучих мышей, его фигура и манеры выдавали в нём военного офицера, который теперь бросал на Ся Цзинши вызывающий взгляд.
Фэн Сиян тут же сурово ответила:
— Сюнь Сян, если ты решил притвориться пьяным, чтобы вести себя как дурак, лучше сразу убирайся прочь, не позорься на людях!
Сюнь Сян, покраснел от гнева после публичного выговора принцессы. Однако заметив, что государь Фэн Цишань не выказывает недовольства, он осмелел и возразил:
— Осмелюсь заметить, я лишь сказал правду. Цзиньсю всегда хвалится богатством и изобилием, так почему же в решающий момент они стоят в стороне с пустыми руками…
Фэн Сиян уже готова была выйти из себя, как вдруг Фэн Цишань вмешался:
— Генерал Сюнь, пришедшие — наши гости. Не забывай об этом.
Сюнь Сян, услышав слова государя, хоть и не закончил свою речь, но больше не смел перечить и сердито сел обратно. Фэн Цишань бросил взгляд на бесстрастного Ся Цзинши, затем строго продолжил:
— Древние говорили: “Послать гусиное перо за тысячи ли”. Подарок – это знак внимания и любви. Не следует быть неуважительным.
Фэн Суйгэ пробежался глазами по обеим сторонам зала, сказанное отцом ясно давало понять, что тот намеренно позволил Сюнь Сяну заговорить. Но с какой целью пока было неясно. Он промолчал и стал наблюдать дальше.
С другой стороны встал ещё один мужчина, худощавый и сдержанный, он вежливо произнёс:
— Ваше Величество мудры. Мы вовсе не хотим устраивать скандал, но свадьба принцессы — это дело государственной важности. Неужели одной золотой короной можно откупиться?
Нин Фэй наконец не выдержал и с гневом в голосе произнёс:
— Когда Его Высочество был в пути, он уже трижды направлял свадебные дары в Суша. А когда мы доставим принцессу в Цзиньсю, будет устроен ещё один великий пир, чтобы принять поздравления знатных людей со всех земель. Или вы тоже собираетесь принести туда дары ещё раз?
Мужчина тут же опешил, а со стороны гостей из Цзиньсю раздался дружный смех. Суша, увидев, что теряют лицо, сразу же заволновались, послышались голоса, шепот, споры и обида. В зале вновь возникло напряжение.
Увидев, что с обеих сторон назревает ссора, Фэн Цишань, не изменившись в лице, резко опустил золотую чашу на стол перед троном. В ту же секунду весь шум в зале смолк. Он с невозмутимым видом окинул всех взглядом, и только затем произнёс низким голосом:
— Хватит. Из-за пустяков, касающихся свадебной церемонии, спорить до хрипоты — это просто недостойно.
В этот момент Фэн Сиян тоже заметила, что в словах отца кроется двусмысленность. Увидев, что Ся Цзинши всё ещё молчит, и испугавшись, что он может рассердиться, она тихонько сказала:
— Сюнь Сян когда-то просил у отца моей руки. Отец отказал, а вскоре после этого был заключён наш с тобой брак. Он с тех пор затаил злобу, не бери в голову.
Ся Цзинши, услышав столь откровенные слова, невольно рассмеялся:
— Он, в сущности, не так уж и неправ. Я и правда не продумал всё как следует. Буду внимательнее в будущем. К чему мне сердиться?
Сиян усмехнулась, взглянув на него:
— Сколько раз ты собираешься жениться? — только произнеся эти слова, она поняла, что выразилась неудачно. А когда увидела на его лице выражение, в котором ирония смешалась с усмешкой, вспыхнула и потупилась, пробормотав: — Я пошутила… Сиян не станет мешать тебе брать наложниц.
Ся Цзинши лишь улыбнулся, но ничего не ответил.
Они шептались друг с другом, словно никого не было рядом. Видя это, Сюнь Сян внизу пылал от ярости. Не выдержав, он опустился на колени посреди зала и громко воскликнул:
— Ваше Величество! У меня есть прошение!
Фэн Цишань приподнял бровь:
— Сейчас не утренний двор, но раз уж начал — говори.
— Есть, — Сюнь Сян бросил быстрый взгляд на Нин Фэя, — я прошу дозволения сопровождать принцессу в Цзиньсю и заодно передать от себя и других знатных семей дары в знак уважения, которые мы преподнесём на свадебном пире в Цзиньсю!
В зале тут же поднялся шум, гости перекрикивали друг друга.
Сюэин издали внимательно наблюдала за выражением лица Фэн Цишаня, затем холодно усмехнулась:
— Он намеренно потворствует ему и пытается нас опозорить.
У Исяо и без того было тяжело на сердце, а этот шум окончательно испортил ей настроение. Стиснув зубы, она пробормотала:
— Если бы это была простая семья, давно можно было бы перевернуть стол и уйти. А тут… трудно решить уйти или остаться. Это всех раздражает.
Сяо Вэйжань, сидевший рядом, услышал её, и тихо сказал:
— Не горячись. Завтра мы уже уедем. А сейчас важно не допустить ни одной ошибки.
