В саду, залитом солнцем, десяток нарядных девушек сидели и стояли, щебетали о всяких пустяках, хихикали и посмеивались, словно стайка птиц. В центре этой пестрой компании сидела Фу Исяо, с трудом удерживая на лице вежливую улыбку. После падения рода Юй все, кто прежде выжидал и плёл интриги, приутихли. Когда же по городу разнеслась весть о том, что князь Тансинь, Е Дуаньфан, подружился с наследным принцем Фэн Суйгэ, имя Фу Исяо стало звучать в устах знатных людей всё чаще. Даже те барышни, кто прежде и не знал толком, что происходит при дворе, теперь целыми днями сбивались в стайки и наперегонки спешили во дворец наследника, будто оттуда открывалась дорога к славе.
— Ах да, да, — протянула одна из них, жеманно хлопая веером, — наложница и красива, и умна, и всё у неё выходит как нельзя лучше.
Исяо в который раз мысленно закатила глаза. Она отстранила чью-то белую, притворно ласковую руку со своего плеча и спокойно поднялась.
— Продолжайте, — сказала она ровно. — Принц скоро вернётся, я пойду его встретить.
— Ох! — воскликнула полная, румяная девушка, нарочито громко. — У наложницы с принцем и правда такие нежные отношения!
Тут же послышались лицемерные смешки и одобрительные вздохи. Исяо, не обращая внимания, быстро ушла прочь от этой шумной компании. Она решила свернуть к себе в покои и выспаться хоть немного, дать отдохнуть лицу, которое за целый день натянуто улыбалось до боли.
Проходя мимо прачечной, она услышала, как среди звука ударов по мокрой ткани доносятся вполголоса разговоры:
— …Если всё и вправду так, как говорят, то госпоже, пожалуй, не видать трона государыни.
— А я бы и хотела, чтоб именно она стала государыней. Посмотри только на тех, что в последние дни тут шныряют, у каждой нос задран выше неба…
Исяо на миг остановилась у двери, потом, ничего не сказав, пошла к себе в комнату и прилегла.
В полудрёме она почувствовала, как к её губам прикоснулся тёплый палец. Её губы чуть дрогнули, и она, не открывая глаз, резко прикусила его. Фэн Суйгэ вздрогнул, отдёрнул руку и, увидев её приоткрытые, смеющиеся глаза, сам рассмеялся:
— Ну что ж, недаром говорят, что самое ядовитое сердце у женщины. Если бы не успел отдёрнуть, остался бы без пальца.
Исяо лениво перевернулась на бок.
— Тогда разведись со мной и женись на другой, — сонно бросила она.
Фэн Суйгэ неловко усмехнулся, снял обувь, забрался к ней на постель и поднёс тот же палец к её губам:
— Ладно, признаю, был не прав. Кусай, если хочешь, сколько душе угодно.
Она мягко оттолкнула его руку, повернулась к стене и закрыла глаза. Когда Фэн Суйгэ уже решил, что она уснула, раздался её тихий голос:
— Ты… собираешься взять новую жену?
Фэн Суйгэ замер. На миг дыхание его сбилось, но он быстро заставил себя улыбнуться:
— Откуда эти глупости? Кто тебе наговорил чепухи?
Исяо некоторое время молчала, потом открыла глаза и прямо посмотрела на него:
— Я тебе верю. Но если такое всё же случится… я не хочу быть последней, кто узнает.
Он кивнул.
— Не беспокойся. В моём сердце есть только…
— Не говори, — твёрдо прервала она. — Если сможешь не предавать, слова ни к чему. А если не сможешь, то слова всё равно ничего не значат. Так что не говори.
Фэн Суйгэ ничего не ответил, только крепко прижал её к себе. Никто не мог недооценить скорость, с которой расползаются слухи. В городе уже вовсю судачили о том, что сестра князя Тансинь — будущая жена наследного принца — сочетает красоту и достоинство. С каждым днём утренние визиты знатных барышень редели, а те немногие, кто ещё приходил, говорили с осторожными, испытующими улыбками. И посреди этого водоворота событий Исяо вдруг оказалась самым спокойным человеком.
Дни её текли тихо, она то упражнялась в стрельбе из лука, то читала в книжной башне Фэн Суйгэ, а иногда возилась в саду, подсыпая землю к любимым цветам. Почему она была так спокойна, не знал никто. Ни Фэн Суйгэ. Ни она сама.
