Чу Юй слушала, как дыхание Вэй Юня за её спиной становится всё глубже и ровнее, и лишь тогда напряжение, сковывавшее её тело, понемногу отпустило. Она неподвижно сидела у костра, глядя на пляшущие языки пламени, и не могла понять, о чём думала минуту назад.
Пятнадцатилетняя девчонка, может, и не осознала бы, что с ней происходит, но она — взрослая женщина, бывшая замужем и познавшая материнство. Она ясно понимала, что только что сделала, и ужаснулась. Как могла она, глядя на юношу, ощутить желание?
Сидя у огня, Чу Юй вдруг испытала странное облегчение. Хорошо, что рядом никого нет, и ещё лучше, что в доме Вэй строгие нравы. Вэй Юнь хоть и пятнадцати лет, но всё ещё ничего не знающий ребёнок. Если бы он понял, что она только что чувствовала, как стыдно было бы обоим.
Она — его невестка, и прекрасно знала, как он относится к Вэй Цзюню. Если бы Вэй Юнь догадался о её минутной слабости, он, наверное, возненавидел бы её. Но даже если забыть о нём, она сама не смогла бы себе этого простить. Как ни крути, Вэй Юнь… всего лишь мальчишка.
Постепенно успокаиваясь, Чу Юй подняла руку и с силой ударила себя по щеке. Боль вернула ей ясность. Она глубоко вдохнула и подумала, что, пожалуй, действительно пора найти себе кого-то. Пусть даже, как старшая принцесса, завести нескольких молодых любовников, лишь бы не докатиться до того, чтобы мечтать о пятнадцатилетнем подростке.
Чу Юй никогда не стыдилась своих чувств. Когда-то она захотела Гу Чушэна и просто пошла к нему, не скрываясь. В этом не было ничего постыдного. Постыдно было другое: впервые после своего возрождения она захотела приблизиться к человеку, и этим человеком оказался мальчик.
Даже Гу Чушэн, которому теперь всего семнадцать, воспринимался ею иначе. Почему же он не кажется ребёнком, а Вэй Юнь кажется?
Она задумчиво пошевелила угли, и, поразмыслив, поняла, что с самого начала видела в Вэй Юне младшего брата. Он был братом Вэй Цзюня, и потому она заботилась о нём, как о родне. Сколько бы ему ни было лет, для неё он оставался младшим.
Осознав это, Чу Юй собрала мысли, повернула голову и посмотрела на спящего в сене юношу. Он был слишком красивым: утончённый, но не женственный, в нём сочетались благородство учёного и твёрдость воина, и это противоречие делало его облик совершенным. В Великом Чу не сыскать второго такого.
«Что ж, не стоит себя слишком корить. Вэй Юнь так хорош, что любая могла бы на миг потерять голову».
С этой мыслью Чу Юй почувствовала странную гордость: если уж соблазнилась, то хотя бы на достойного.
Полночи она металась в мыслях, пока не обрела покой. В это время Вэй Юнь проснулся и тихо сказал:
— Невестка, отдохни немного, я посторожу.
Чу Юй кивнула и легла спать.
На рассвете она снова пошла в лес, добыла немного дичи и принесла воды. После еды Чу Юй осмотрела раны Вэй Юня и нахмурилась. Многочисленные порезы начали гноиться, а нога и вовсе не двигалась.
Она не решалась дотронуться до него. Глядя на распухшую ногу, Чу Юй хотела что-то сказать, но сдержалась. Зачем спрашивать, больно ли ему? Разве может не болеть?
Сжав губы, она вновь смазала раны лекарством и наконец произнесла:
— Я отнесу тебя в Шачэн. Найдём лекаря, вылечим ногу, а потом подумаем, что делать дальше.
На севере владения Бэйди крупные города принадлежали разным племенам и служили торговыми центрами. Даже во время войны там можно было встретить людей со всех концов света, и чужеземцев не трогали, если те не искали ссоры. Ближайший из таких городов — Шачэн.
Чу Юй наполнила бурдюк водой, собрала фрукты, украла в деревне немного сухарей и одежды, потом взвалила Вэй Юня на спину и направилась к городу.
Сначала путь шёл по зелёным равнинам, но чем дальше, тем реже становились деревья, пока вокруг не раскинулась пустыня.
Днём жара стояла невыносимая. Вэй Юнь снял с себя плащ и раскинул его над головой Чу Юй.
Она, изнемогая от солнца, вдруг ощутила тень над собой, обернулась и увидела, как он держит плащ, глядя на неё с какой-то сложной, почти болезненной нежностью. В его взгляде смешались вина, тревога, раскаяние и что-то ещё, не поддающееся словам.
Сердце Чу Юй дрогнуло. Она отвела глаза и тихо сказала:
— Спасибо.
— Спасибо, — повторил он, опершись на её плечо, подражая её интонации.
Ночью они нашли источник. Чу Юй собрала сухие ветки, принесла воды, и они поужинали. Она устало опустилась у костра:
— Ты посторожи первую половину ночи. Хворост рядом, подбрасывай, если угаснет. Потом разбуди меня.
— Угу, — отозвался Вэй Юнь, потом помолчал и похлопал по земле рядом: — Ложись ближе.
Она не стала спорить — голова кружилась от усталости. Подтащила узел с вещами, подложила под голову и уснула.
Вэй Юнь, прислонившись к земляной насыпи, смотрел на неё. Когда дыхание её стало ровным, он снял верхнюю одежду и осторожно накрыл спящую.
Чу Юй во сне чуть придвинулась к нему, и он невольно улыбнулся. Он провёл ладонью по её мягким, тёплым волосам. Во сне она казалась совсем другой: не строгой и сдержанной, а юной, почти девчонкой.
Есть люди, чья красота со временем тускнеет, а есть такие, что с каждым взглядом становятся всё прекраснее.
