Услышав эти слова, Вэй Юнь не колебался ни мгновения. Он вскочил в седло, развернул коня и рванул к дворцу.
— Хоу‑е, — поспешно окликнула его Чу Цзинь, — возьмите. Я оставила на теле сестры особый аромат.
Вэй Юнь коротко кивнул. Шэнь Ушуан метнулся во двор, велел привести самую молодую собаку и сунул Вэю в руки несколько склянок:
— Ты знаешь, как пользоваться, — сказал он. — Возьми!
Вэй Юнь поблагодарил, прижал к груди крошечную охотничью собаку и, не теряя ни мгновения, поскакал к дворцу. Чу Цзинь следовала за ним, на ходу пересказывая всё, что знала.
У ворот дворца Вэй Юнь остановил коня.
— Ты не идёшь со мной, — спокойно произнёс он. — Ступай в дом Вэй и жди вестей. Если до рассвета я не вернусь, скажи моей второй невестке собрать людей и вместе с вашим родом Чу уходить искать Чу Линьяна.
Чу Цзинь замерла. Ей хотелось возразить, но она понимала, что он прав. Если Вэй Юнь не сможет спасти, её присутствие лишь погубит обоих.
— Я вернусь и буду ждать, — выдохнула она, сжав зубы.
Развернув коня, Чу Цзинь умчалась прочь, увлекая за собой Хань Миня.
Вэй Юнь подъехал к воротам, бросил стражнику свой знак и холодно произнёс:
— Чжэньго‑хоу Вэй Юнь прибыл на дворцовый пир.
Стражник растерялся, поспешно поклонился:
— Хоу‑е, прошу немного подождать, я доложу.
— Доложить? — Вэй Юнь нахмурился. — Сегодняшний пир по приглашению. Почему я должен ждать у ворот?
Стражник открыл рот, но не успел ответить — Вэй Юнь усмехнулся с яростью:
— Понимаю. Это не доклад, а попытка унизить. Четыре года меня не было в Хуацзине, и теперь даже такой мелкий стражник смеет ставить мне преграды! Хорошо. Я сам спрошу у государя. Это его воля или твоя дерзость?
— Хоу‑е, пощады…
Но Вэй Юнь, рожденный на поле брани, говорил с такой силой, что в каждом слове звенела кровь. Он хлестнул коня, крикнул:
— Прочь с дороги!
Удар плети отбросил стражника в сторону. Вэй Юнь, прижимая собаку, ворвался во дворец, спрыгнул с коня и стремительно направился к месту, где Чу Цзинь потеряла Чу Юй. Он дал собаке понюхать флакон с ароматом и похлопал по голове:
— Ищи.
Пёс сорвался с места, и Вэй Юнь последовал за ним.
Тем временем стражник добежал до покоев Чжао Юэ и передал весть. Старшая принцесса массировала виски Императора. Услышав шум, она бросила взгляд на придворную. Та тихо открыла дверь:
— Государь собирался отдыхать. Что за дело?
— Чжэньго‑хоу Вэй Юнь вернулся и силой прорвался во дворец.
Придворная на миг застыла, потом кивнула:
— Ступай.
Вернувшись, она шепнула принцессе:
— Стражник говорит, какой‑то сановник…
— Какой бы ни был, — перебила принцесса, — все вон! Сейчас у нас с государем самое время.
Она склонилась к уху Чжао Юэ и прошептала:
— Так ведь, Ваше Величество?
Император усмехнулся и перевернул её под себя:
— Так, как скажет принцесса.
Пока они забавлялись, Вэй Юнь уже спускался в подземелье. Собака остановилась у искусственной скалы и залаяла. Вэй Юнь нащупал выступ, нажал, и створы распахнулись. Из темноты вылетело копьё; он пригнулся, выхватил меч и увидел десяток воинов.
Мгновение — и меч рассёк воздух. Один против многих, он сражался, пока не остался лишь один дрожащий страж.
— Открой дверь, — приказал Вэй Юнь, направив клинок.
Тот, едва держась на ногах, достал ключи и отпер ворота.
С каждым шагом Вэй Юнь чувствовал, как сердце сжимается. Он боялся увидеть то, что не сможет пережить. Чу Юй была для него самым хрупким местом души; любая боль, нанесённая ей, отзывалась в нём стократно.
Но отступить он не мог.
Когда последняя каменная дверь с грохотом распахнулась, он увидел: белая вуаль и алая ткань спутались, одежда Чу Юй сползла с плеч, а Гу Чушэн, обезумев, держал её в объятиях.
От звука распахнувшейся двери оба словно очнулись.
— Гу Чушэн! — крик Вэй Юня разорвал тишину.
— Маленький седьмой! — вскрикнула Чу Юй.
Холодный воздух ударил ей в лицо, и разум прояснился. Она заслонила собой Гу Чушэна и хрипло произнесла:
— Он… не тронул меня.
Меч в руке Вэй Юня дрожал. Он не стал спрашивать, просто перерубил цепи на её руках и ногах, поднял её на руки и, сдерживая ярость, бросил Гу Чушэну:
— Останешься здесь или идёшь со мной?
— Выйти… — выдавил тот, согнувшись.
Вэй Юнь нахмурился и кинул ему пузырёк:
— Прими это.
Потом он дал пилюлю Чу Юй и, не оглядываясь, понёс её прочь. Гу Чушэн, опираясь о стену, последовал за ним.
Снадобье подействовало быстро. Гу Чушэн смог идти быстрее. Они выбрались из подземелья.
Чу Юй лежала в его руках, дыхание её сбивалось. Лекарство, что ей дали, было слишком сильным. Противоядие лишь вернуло ей крупицы сознания, позволив узнать, кто держит её, но от этого стало лишь труднее. Запах Вэй Юня, его тепло, воспоминания о Шачэне, о том, как она ухаживала за ним, — всё вспыхнуло в памяти.
Она зажмурилась и вцепилась в его одежду, дрожа.
Вэй Юнь не заметил перемены. Они с Гу Чушэном миновали стражу, добрались до повозки. Вэй Юнь усадил Чу Юй, прижал собаку и взглянул на побледневшего Гу Чушэна:
— Я запомню этот долг.
— Проваливай, — прохрипел тот.
