В зале уже сидел Вэй Юнь, беседуя с Лю Сюэян. Увидев Чу Юй, он поднял голову, и в глазах его вспыхнула тёплая улыбка.
Она ответила тем же, поклонилась Лю Сюэян, поздоровалась с Ван Лань и Цзян Чунь, потом села.
Цзян Чунь, глядя на неё, положила ей в тарелку овощей:
— А‑Юй сегодня особенно хороша, прямо сияешь. Не к добру ли радость?
— Радость обычная, — мягко ответила Чу Юй. — Просто день ясный, вот и настроение светлое.
Цзян Чунь лишь улыбнулась, взглянула на Вэй Юня и покачала головой с лёгкой усмешкой.
После трапезы Вэй Юнь спросил:
— Госпожа, сегодня пойдёшь провожать гостей?
— Большинство уезжает, — ответила она, повернувшись к Цзян Чунь. — А‑Чунь, не поедешь с нами?
— Езжайте сами, — спокойно сказала та. — Мне‑то что?
— Хорошо, — рассмеялась Чу Юй, — тогда поехали, ван. Сегодня уезжает Сун‑шицзы, надо проводить.
Вэй Юнь улыбнулся, поклонился Лю Сюэян и вышел вслед за Чу Юй.
Она шла легко, в хорошем настроении. Он придержал её за руку:
— Осторожнее, не споткнись.
— Я уже не ребёнок, — взглянула она на него. — Не упаду.
— Просто ищу повод держать тебя за руку, — сказал он с улыбкой.
— Повод хороший, — кивнула она и не отняла ладони.
Они сели в повозку.
— Думаешь, вторая невестка придёт провожать? — спросил Вэй Юнь.
— Знаешь, почему нет? — Чу Юй опёрлась на ладонь. — Потому что знает, Сун Шилань сам её найдёт.
Вэй Юнь вздохнул:
— Женские мысли — загадка.
Тем временем Цзян Чунь, поговорив с Лю Сюэян, вышла вместе с Ван Лань. На повороте галереи раздался тихий голос:
— Вторая госпожа.
Она обернулась. В конце коридора стоял молодой человек в синем. Улыбка его была мягкой, как осеннее солнце.
Цзян Чунь посмотрела на него, а потом опустила глаза:
— Сун‑шицзы.
Сун Шилань подошёл ближе, долго молчал, потом сказал:
— Я уезжаю.
— Понимаю. — Она кивнула.
Он улыбнулся:
— Когда‑то я тоже сказал тебе, что уезжаю, и ты пожелала мне счастливого пути. А теперь лишь одно «понимаю». Неужели жаль расставаться?
— Вы шутите, — спокойно ответила она. — Если позволите, я пойду, нужно присмотреть за Линчунем.
— Вторая госпожа, — вдруг позвал он.
Она подняла глаза. Молодой человек всё так же улыбался.
— Мне двадцать семь, — произнёс он.
— Зачем вы мне это говорите?
— Если не женюсь, весь мир будет смеяться.
— Это не имеет ко мне никакого отношения.
Он взял её за руку. Она вздрогнула, попыталась освободиться, но он сжал сильнее.
— Я подожду вас ещё год, — сказал он хрипло. — Но если и тогда не дождусь… не смогу больше ждать.
Цзян Чунь долго молчала, потом тихо произнесла:
— Если не сможешь — не жди.
Она горько улыбнулась:
— А‑Шу хорошо ко мне относился.
— Я был бы лучше.
— Ты не понимаешь, — покачала она головой. — Он не предал меня, я не могу предать его.
— Но он мёртв! — Сун Шилань сжал её руку. — Это не ты его предашь, а мир! Никто не должен хоронить себя за другого. Даже если ты проживёшь жизнь вдовой, он не воскреснет. Пойми!
— Шицзы… отпустите, — прошептала она.
Он молчал, потом усмехнулся, отпуская её.
— Год, — сказал он холодно. — Если через год ты не выйдешь за меня, я женюсь на Вэй Цинпин.
Он развернулся и ушёл. Цзян Чунь стояла, дрожа, сжимая ладони, и, зажмурившись, прикусила губы.
А Чу Юй с Вэй Юнем, сыграв в повозке полпартии в го, уже подъехали к городским воротам. Они провожали гостей, как когда‑то встречали.
К вечеру показалась повозка Гу Чушэна. Он поднял занавес и посмотрел на них.
Они стояли рядом, улыбаясь. Вэй Юнь подал ему письмо:
— Господин Гу, счастливого пути.
Улыбка его была спокойной, почти такая же, как у Чу Юй. Они и вправду становились похожи: оба в одеждах цвета воды, словно отражения друг друга.
Гу Чушэн долго смотрел на них, потом хрипло сказал:
— А‑Юй, скажи хоть слово.
— Господин Гу, — она взяла письмо из рук Вэй Юня и протянула ему. — Счастливого пути.
Он опустил глаза, и в них блеснули слёзы.
— Но я не знаю, как дальше жить, — прошептал он. — Я не умею идти без тебя. Что мне делать? Столько лет я держался за тебя… как теперь отпустить?
Чу Юй молчала, потом тихо сказала:
— Чушэн, в мире ещё много дел, что ждут тебя. Помнишь, сколько бед: наводнения, войны, голод? Если ты любишь меня, живи лучше, чем прежде. Пусть эта жизнь будет светлее прошлой.
— Без тебя всё лишено смысла, — ответил он.
— Господин Гу, — вмешался Вэй Юнь, — сначала сделай то, что должен. Если не сможешь стать тем, кого она любит, хотя бы не стань тем, кого она презирает.
Гу Чушэн опустил взгляд.
— Жизнь долга, — продолжил Вэй Юнь. — Кто знает, может, за поворотом снова расцветёт весна.
— Вы шутите, ван, — горько усмехнулся Гу Чушэн.
