Первое сражение было проиграно, и все поняли, что Вэй Юнь — кость, которую не разгрызть. После этого по всей стране осмелели. Каждый стал действовать решительнее. Вэй Юнь, Чу Линьян, Сун Шилань и другие правители областей пересмотрели налоги. Вэй Юнь скупил в Лочжоу обширные земли, а Чу Линьян — в Куньчжоу. Лочжоу славился хлебом и конями, Куньчжоу — рудниками; торговля между ними быстро наладилась, и вопрос с продовольствием и снабжением армии решился сам собой.
Чжао Юэ, как и предсказывал Гу Чушэн, не двинул войска, позволив Ли Чжао отступить. На время по всей Поднебесной воцарилось зыбкое, но долгожданное спокойствие.
Шэнь Ю оправился от ран лишь через полмесяца. Первым делом, поднявшись с постели, он отправился в главный зал к Вэй Юню. Тот сидел за столом, просматривая бумаги. Увидев Шэнь Ю, он поднял голову и с лёгкой улыбкой сказал:
— Иди, садись.
Шэнь Ю не ответил. Он опустился на колени и трижды ударил лбом о пол. Вэй Юнь понял без слов, что тот хотел сказать, и тихо вздохнул:
— Встань. Прошлое я отпустил. Надеюсь, и ты сможешь.
— Ван-е… — голос Шэнь Ю дрогнул.
Вэй Юнь перевёл разговор:
— Рана зажила?
— Почти.
— Что думаешь делать дальше?
Он пригубил чай, лицо его оставалось спокойным, будто речь шла о пустяке. Шэнь Ю растерянно посмотрел на него:
— Если я останусь в войске Вэй…
— Останься, — коротко ответил Вэй Юнь.
Эти два слова сняли с Шэнь Ю тяжесть. Он молчал, а Вэй Юнь, поглаживая рукав, осторожно продолжил:
— Тогда, на поле боя, между тобой и моей шестой невесткой… Я не должен был вмешиваться, но…
— Шэнь Ю всё понимает, — резко перебил он.
Вэй Юнь удивлённо поднял взгляд. Шэнь Ю с трудом улыбнулся:
— На войне госпожа думала лишь о воинах и народе. Я, хоть и негодяй, но не настолько, чтобы принуждать женщину. Слова шестой госпожи я не держу в сердце, и прошу ван-е тоже не держать.
Вэй Юнь постучал пальцами по столу и кивнул:
— Я лишь хотел, чтобы шестая невестка жила по зову сердца. Если вы оба в мире, то и хорошо.
— Не стоит больше говорить об этом, — тихо сказал Шэнь Ю. — Пока вина моя не смыта, как я могу показаться ей на глаза? Когда придёт день, что смогу взглянуть на неё без стыда, тогда и пойду.
Вэй Юнь промолчал. Это и впрямь было не его дело. После короткого разговора о положении дел Шэнь Ю откланялся.
Поздним вечером Вэй Юнь вернулся в покои. Чу Юй и Вэй Цинпин играли в кости. Вэй Цинпин после приказа Цинь Шиюэ не прикасалась к вину, а Чу Юй, лишившись собутыльницы, тоже почти перестала пить.
Стояла глубокая зима. В комнате горел жаркий уголь, и, не входя, Вэй Юнь уже слышал весёлый смех. Он невольно улыбнулся, вошёл и спросил:
— Что за веселье?
— Вэй Юнь, иди сюда! — Чу Юй, вся в бумажках, нахмурилась. — Я никак не могу выиграть у него!
Вэй Юнь подошёл и увидел напротив неё невозмутимого Цинь Шиюэ. Он снял верхнюю одежду, сел за спиной Чу Юй, обнял её и взял кубок для костей.
Цинь Шиюэ отвёл взгляд. Вэй Юнь встряхнул кубок, но вскоре нахмурился, поставил его на стол и, прижимая Чу Юй к себе, с прищуром посмотрел на соперников:
— Так вот как вы обижаете честных людей? Не стыдно?
Цинь Шиюэ кашлянул, а Чу Юй недоумённо моргнула. Вэй Юнь, глядя на её лоб, увешанный бумажками, усмехнулся:
— Столько раз проиграла и не заметила, что с кубком неладно?
— Что значит «неладно»?
Она схватила кубок и потрясла его. Вэй Юнь вздохнул, вынул кости, сжал одну в пальцах, и та рассыпалась, показав чёрную сердцевину. Чу Юй хлопнула по столу:
— Ах вы, мошенники!..
— Вдруг вспомнила, что меня больные ждут, — невозмутимо сказала Вэй Цинпин, хватая Цинь Шиюэ за рукав. — Пойдём, пойдём.
Они выскочили из комнаты. Чу Юй хотела броситься следом, но Вэй Юнь, облокотившись на подлокотник, лишь улыбался, глядя на неё. В его взгляде было столько мягкости, что Чу Юй смутилась.
Она подошла и тронула его за нос:
— Чего ты смеёшься?
Вэй Юнь усадил её рядом, снял бумажки с её головы и сказал:
— Цинь Шиюэ — хитрец. С виду тихий, а внутри один яд. Пусть теперь Вэй Цинпин его мучает, а ты не связывайся.
— Неужели он такой? — недоверчиво спросила она.
— А я тебя когда-нибудь обманывал? — сняв последнюю бумажку, улыбнулся он.
