Вэй Юнь смотрел ей вслед. Девушка бежала сквозь огни, вскочила в седло и, взмахнув кнутом, умчалась из города. Лишь когда её силуэт исчез, он очнулся.
Вэй Цю подошёл и тихо доложил:
— Ван-е, Яо Юн прислал письмо. Просит завтра устроить открытый пир у городских ворот Юньчэна.
За Юньчэном начинался Сунчэн, где уже стоял Яо Юн. За воротами тянулась ровная равнина без укрытий — он нарочно выбрал это место, опасаясь засады.
Вэй Юнь понял его замысел, усмехнулся:
— Его трусость неизменна. Скажи, что я согласен.
И добавил с насмешкой:
— Если бы пир был в самом Юньчэне, он бы и с десятью тысячами воинов не осмелился войти.
Вэй Цю поклонился и пошёл передать приказ.
А Чу Юй, выехав за город, увидела у дороги повозку. Когда она поравнялась, изнутри приподнялась занавеска. Гу Чушэн молча смотрел ей вслед. Его взгляд был спокоен и серьёзен, без слов выражая тревогу. Чу Юй махнула рукой и улыбнулась с дерзостью. Молодой господин в повозке растерянно покачал головой и опустил занавес.
— Всю жизнь с таким неугомонным нравом, — пробормотал он с усмешкой, а потом спросил у стоявшего рядом стража: — Яо Юн ведь прислал письмо Вэй Юню?
— Верно, господин, — ответил тот. — Как только прибыло зерно, явились люди Яо Юна.
— Я так и думал, — холодно усмехнулся Гу Чушэн. — Чжао Юэ не выдержал.
Чу Юй, попрощавшись с ним, пришпорила коня и вскоре догнала Сунь И, выехавшего раньше.
— Господин Хань дал тебе то, о чём я просила? — крикнула она.
— Дал! — отозвался Сунь И. — У каждого по свёртку!
— Хорошо, — кивнула она. — Ждите моего приказа.
Вся их конница была лёгкой, и каждый вёз свёрток с порохом, который передал Хань Сю. Почти половину своих многолетних запасов он отдал на это дело. Чу Юй хотела, чтобы этот бой прогремел на всю страну, чтобы за одну ночь она взяла город, считавшийся неприступным.
Обозов с зерном не было, только конница. Все знали, если не победят быстро, без припасов им не выстоять.
Они мчались кратчайшими путями, не останавливаясь ни на миг. Когда на небе зажглась утренняя звезда, они добрались до Лохэ. Чу Юй велела отдохнуть четверть часа в лесу, затем поднялась и приказала бить в барабаны и разворачивать знамёна.
С криком «В атаку!» три тысячи всадников ринулись к городу Лохэ, где никто не ожидал нападения.
— Тревога! Тревога! — закричали на стенах.
Но конница Чу Юй неслась слишком быстро. Пока стража поднималась на стены, она уже вошла в зону обстрела.
— Огненные стрелы! — крикнула она.
И тут же небо осыпалось дождём пылающих стрел. На стенах поднялась сумятица, мечи и копья мелькали в отблесках пламени. В свете огня виднелась женщина в сияющих доспехах, ведущая серебряную конницу, словно прилив.
— Первая сотня — за мной! Остальные — под щиты и вперёд! — крикнула Чу Юй.
— Первая сотня, вперёд! — повторил Сунь И.
Десятки всадников вырвались вперёд. Чу Юй спрыгнула с коня и вместе с ними бросилась к воротам. Все они были искусны в лёгких приёмах, ловко уклонялись от стрел и вмиг достигли подножия стены. Каждый снял с плеча свёрток с порохом и отступил.
— Что они делают?! — опомнился наконец начальник стражи.
Но было поздно. Чу Юй отскочила, натянула лук, подожгла стрелу и выстрелила.
Раздался оглушительный взрыв, стены дрогнули.
— Что это… — не успел договорить кто-то из защитников, как Чу Юй уже вела своих людей в пролом.
Ворота рухнули, она первой ворвалась внутрь, сразила стражу и распахнула створы. Войска Вэй с криками ринулись в город.
— Город пал! — кто-то выкрикнул, и началась паника.
Крики, плач, топот — всё смешалось. Чу Юй поднялась на стену, за спиной у неё развевалось знамя с крупным иероглифом «Юй», озарённым восходом.
Она тихо усмехнулась:
— Пусть будет так, тебе повезло.
С этими словами отбросила мечом солдата, пытавшегося приблизиться, и, спустившись со стены, повела воинов ко дворцу Ло-вана.
В городе царил хаос, войско противника рассыпалось. Когда Чу Юй вошла во дворец, Чэнь Хуай уже стоял на коленях, схваченный людьми Сунь И.
— Ты знаешь, зачем я пришла, — спокойно сказала она.
— Знаю, — ответил он с ненавистью. — Чу Юй, вы поступаете против Неба! Просите зерно — я дам, не даю — убиваете. Кто покорится — жив, кто нет — погибнет. Чем вы лучше Чжао Юэ?
— Тем, что у нас в сердце народ, а у вас — нет! — резко ответила она. — Думаешь, зачем мне нужно зерно?
Она схватила его за волосы, заставив его поднять голову.
— Я хочу спасти людей. А вы зачем его держите?
Она ударила его по лицу.
— Чтобы убивать!
Оттолкнув Чэня ногой, она вышла во двор:
— Ло-вана и всю его семью под стражу. Ни слова наружу. Все запасы зерна вывезти.
Она обернулась:
— Пусть пойдёт слух, что семья Ло-вана уничтожена до последнего.
Глаза Чэня расширились.
— Чу Юй, ты безжалостна! Моему сыну всего два года…
— Раз знаешь, — холодно ответила она, — зачем втянул их?
— Госпожа… — Сунь И колебался. — Если это дойдёт до слухов, репутация войска Вэй пострадает…
— Запомни, — спокойно сказала она. — Всё, что сделано, — моё дело. Никто, включая Вэй Юня, не причастен. На стене — моё знамя, не чьё иное.
Она усмехнулась:
— Я никогда не следовала правилам. Не путай меня с мягким Вэй-ваном.
Сунь И остолбенел, но Вань Юэ уже поняла замысел и увела Чэня.
Когда его увели, Чу Юй, заметив смятение на лице Сунь И, приподняла бровь:
— Что, всё ещё жалеешь?
— Госпожа… вам придётся нести дурную славу…
Она рассмеялась:
— Я ведь не убила его по-настоящему. Когда всё закончится, выпустим. Что же тут дурного?
Сунь И растерянно поднял голову. Чу Юй налила себе чаю и сказала:
— Они пользуются тем, что ваш ван — человек благородный и мягкий. Но кто-то должен быть злодеем. Пусть я. Раз «убьём» ещё пару таких, остальные станут послушнее.
Она сделала глоток и улыбнулась.
