Когда Юй Линлань ушла, Чжан Хуэй обернулся и увидел, как Чжао Юэ один сидит на золотом троне. На нём была жёлтая, с девятью драконами, мантия, на голове — венец, а глаза закрыты белой повязкой, завязанной узлом на затылке. Он всё так же улыбался.
— Государь, — не выдержал Чжан Хуэй, — не слушайте бредни этой бродячей лекарки. Я найду лучших врачей.
— Разве мы не знаем, кто из нас говорит правду? — Чжао Юэ поднялся. Чжан Хуэй поспешил поддержать его. Император, ощупью находя путь, вышел к галерее. — Убери все благовония. Отныне никто рядом со мной не должен носить ароматов.
— Государь… — голос Чжан Хуэя дрожал. — За всё это время вы были лишь с Мэй-фэй.
Чжао Юэ замер, а потом твёрдо произнёс:
— Не она.
— Но вы убили её мужа, брата, сослали единственную дочь в чужие земли… — Чжан Хуэй говорил то, что давно держал в себе, — ведь все знали, какое место занимала Мэй-фэй в сердце Императора. — С такой ненавистью… разве могла она простить?
Чжао Юэ молчал. Весенний ветер касался его лица. Пахло молодой листвой.
— В детстве, — заговорил он наконец, — я думал, что мир прекрасен, и если делать добро, оно вернётся. Но доброта обернулась унижением. Я был наследником Тай-цзу, а меня никто не уважал. Мачеха и брат не раз пытались убить меня, отец бездействовал. Порой мне казалось, что смерть принесла бы всем облегчение.
Он улыбнулся.
— Только она не презирала меня. Она была добра, слишком добра. Все считали меня лишним, а она защищала. Я хотел быть хорошим человеком, дядя Чжан. Когда она была рядом, я думал, пусть вся жизнь пройдёт с ней. Но потом понял, мягкость лишь делает тебя слабым. Она вышла за Мэй Ханьсюэ, и я вернулся в Тайань, стал наследником и убил Мэй Ханьсюэ. Думаешь, она не знала? Знала. И всё же, когда пал Тай-цзу, она спасла меня.
Он тихо усмехнулся.
— Между нами кровь поколений. Её отец убил моего деда, её брат — моего отца, я — её мужа и брата. Мы связаны кровью и ненавистью, но я всё равно любил её, а она всё равно прощала. С юности доныне, в каждом падении, она не отвернулась. Все могут предать меня, кроме неё. Если и она предаст… кому мне верить?
Он замолчал.
— Но сердце человеческое меняется, — с отчаянием сказал Чжан Хуэй. — Государь, никто не прощает бесконечно…
— Чжан Хуэй! — голос Чжао Юэ стал резким. — Молчи!
Тот опустился на колени, дрожа:
— Виноват.
Император долго стоял неподвижно, потом, словно зябко, подтянул полы одежды.
— В подземелье есть тайный ход, — сказал он наконец. — Когда придёт время, выведи Мэй-фэй. Пусть она будет без сознания. Уведёшь её и малого принца. Если что-то случится, уходи сам. В Бэйди я приготовил для вас новые имена. Живите.
— Государь… — голос Чжан Хуэя сорвался. Он не смог сказать больше. Его повелитель даже в последнюю минуту думал о них.
Он знал всё, но делал вид, что не знает, цепляясь за призрачную надежду.
Пока Юй Линлан лечила Чжао Юэ, люди Гу Чушэна уже связались со старшей принцессой. В последнее время Император редко навещал её, и она спала одна. Благодаря её содействию план прошёл без помех.
Гу Чушэн ждал у ворот, когда принцесса поспешно подошла.
— Что случилось? — спросила она.
— Сначала в повозку, — тихо сказал он, откинув занавес.
Когда она села, Гу Чушэн произнёс:
— Чу Юй в руках Чжао Юэ. Он держит её, чтобы шантажировать Вэй Юня. Я собираюсь обменять тебя на неё.
Принцесса вздрогнула, а потом кивнула:
— Хорошо. Он сейчас особенно беспокоится о ребёнке. Сам приходит редко, но постоянно расспрашивает о нём.
— Каково его здоровье? — быстро спросил Гу Чушэн.
Она опустила глаза:
— Часто болит голова, память путается, зрение мутнеет. Он скрывает это, но я вижу. Ищет врачей, будто я не замечаю.
— Даже если найдёт, уже поздно, — тихо сказал Гу Чушэн. — Но если узнает, что яд дала ты…
Принцесса усмехнулась:
— У него столько наложниц. Пусть попробует выяснить, кто именно.
В её голосе звенел холод. Гу Чушэн взглянул на неё:
— Не печалься.
— О чём ты? — она улыбнулась, убирая прядь за ухо. — Мне не грустно. Если он умрёт, я буду рада.
Гу Чушэн помолчал, а потом спросил:
— А всё же… ты совсем не любишь его?
— Люблю, — тихо ответила она. — Как же иначе? Но, господин Гу, жизнь не прямая линия. Любовь не мешает убить. Я любила его, но кровь моей семьи реальна, унижения реальны, его измены тоже. Он недостоин быть правителем. Ради семьи, дочери, себя и всей страны я должна его убить. А потом похороню рядом с собой, назову супругом.
Она говорила спокойно:
— Любовь не позор, но она ничего не меняет. Не тревожьтесь, господин Гу.
Гу Чушэн молчал. Он и вправду не тревожился. В прошлой жизни принцесса поступила точно так же: любя убила, а потом сделала его своим посмертным супругом.
Он опустил взгляд. Принцесса посмотрела на него и сказала:
— Господин Гу, вы вернулись другим.
Он не ответил. Она повернулась к храму Хуго-сы и тихо добавила:
— В последнее время я часто читаю сутры. Если сердце тревожно, попробуйте и вы.
— Благодарю за совет, принцесса, — искренне произнёс Гу Чушэн.
