Мысли у него текли ясно, стройно, с безупречной логикой, и, что особенно тронуло её, он учитывал её уровень. Девушка вскоре поняла, как хорошо он знал её слабые места: шаги, которые сам мог бы пересчитать в уме за секунду, он разбирал медленно, подробно, будто боялся, что она запутается.
Он почти не пользовался черновиком и большую часть вычислений делал про себя, почти без ошибок.
Лу Нянь вдруг вспомнила.
Когда-то, в детстве, они вместе делали уроки на старом чердаке, и уже тогда в нём проступала эта лёгкость, почти врождённая точность ума. С тех пор прошло столько лет. Они выросли. Почему-то ей стало немного грустно.
— Поняла? — спросил он.
Она слушала внимательно, всё усвоила, но, вспомнив их давнюю ссору, ощутила внутри странное уколы обиды и вдруг ответила:
— Нет. Я же глупая, — добавила с нарочитой наивностью и моргнула. — Одного раза точно мало.
Она нарочно хотела вывести его из себя.
Юноша сжал губы, лицо его оставалось непроницаемым. Не проронив ни слова, он поднял ручку, собираясь объяснить всё заново.
— Поняла! — не выдержала она.
Выдернув ручку у него из пальцев, она добавила раздражённо:
— Не надо объяснять.
Её пальцы были мягкими, тёплыми, и когда они коснулись его холодных, длинных пальцев, девушка ничего не почувствовала. Она просто вернулась к вычислениям.
А вот у него мгновенно вспыхнули уши. Нельзя было больше… даже случайно прикасаться. Доходило уже до абсурда.
Прядь её собранных волос соскользнула и закрыла ей глаза. Лу Нянь небрежно заправила её за ухо, и на фоне чёрных локонов кожа щёк выглядела особенно белой и гладкой, как фарфор.
Цинь Сы закрыл глаза и отвернулся, стараясь больше не смотреть в её сторону.
В этой тесной комнате, где они остались вдвоём, он вдруг осознал, что явиться сюда было ошибкой. Медленной, мучительной ошибкой.
— Готово! — радостно воскликнула она.
Раздражение у неё проходило так же быстро, как появлялось. В сущности, Лу Нянь была мягким, добродушным человеком, и, если не считать редких вспышек злости, обычно сохраняла спокойствие. Заметив, что он выглядит странно, она спросила:
— Что с тобой?
Он не ответил.
Утро пролетело незаметно. Девушка почувствовала лёгкий голод. Она посмотрела на часы. Прошло уже три часа. Они не сделали ни одной паузы.
— Может, хватит на сегодня? — предложила она.
Обычно их занятия длились именно столько.
— Целый день, — спокойно произнёс он.
— Что?
— Занятия на весь день, с утра до вечера.
— На весь день? — изумилась она. — Так и вечером тоже? До самой ночи, что ли?
Он напряг челюсть и, чуть помедлив, произнёс:
— Вечер не входит.
Это немного успокоило.
Подумав, Лу Нянь вспомнила, что отец говорил, что курс рассчитан на десять дней. Если заниматься дольше в течение дня, то это вполне разумно.
Но всё же, ради денег добровольно провести с ней столько времени… ему, наверное, непросто.
Её сердце немного смягчилось. Вспомнив их прежнюю ссору, она ощутила лёгкое сожаление. Всё это время ей лишь хотелось уколоть его словами без особой причины, просто потому что обида не отпускала, а теперь пришло осознание: осталось всего десять дней. Потом он уедет в университет, и, возможно, они больше никогда не встретятся.
С этой мыслью злость растаяла, оставив только лёгкую грусть.
Наверное, и ему тоже тяжело. Ради заработка вынужден терпеть общество девушки, которая ему, возможно, неприятна, и сдерживать себя под её капризами.
К концу утра её раздражение окончательно улеглось.
Смягчив голос, она сказала:
— Ты, наверное, проголодался? Пойдём поедим.
Когда она говорила спокойно, голос звучал мягко, чуть звонко, с тёплой, девичьей нежностью.
Когда они вышли из комнаты, Мяо-Мяо уже ждала у двери.
— Господин уехал в компанию, — тихо сказала она, взглянув на Цинь Сы. — И ещё… сегодня приехал молодой господин Лу Ян.
Лу Чжихун уехал. Глаза Лу Нянь загорелись, но радость тут же померкла.
Лу Ян снова здесь.
— Нянь-Нянь! — донёсся звонкий голос из коридора.
Лу Ян шёл лёгкой походкой, с широкой улыбкой. Заметив рядом с ней высокого, холодного юношу, он словно остолбенел. Улыбка на лице медленно угасла, как снег, тающий под солнцем.
Он побледнел и резко спросил:
— Что ты здесь делаешь? Кто тебя сюда пустил?
— Господин Лу сам пригласил, — ответила Мяо-Мяо. — Он нанял его, чтобы заниматься с госпожой Лу Нянь.
Лу Нянь нахмурилась. Ей не понравился тон, с которым он говорил с Цинь Сы.
— Почему он не может прийти? — холодно произнесла она. — Это мой дом.
Цинь Сы лишь спокойно взглянул на Лу Яна, без тени выражения.
Глаза Лу Яна налились злостью.
Неужели дядя сам его позвал? Он ведь намекал Лу Чжихуну не раз, даже говорил, что Цинь Сы, возможно, увлекает Нянь-Нянь в глупую подростковую влюблённость. И всё же, почему этот парень снова здесь, да ещё так открыто?
«Неужели…»
Страшная мысль мелькнула в его голове. Он резко мотнул ею, прогоняя нелепое подозрение.
«Нет, не может быть».
Обед проходил втроём.
Лу Ян сидел рядом с Лу Нянь и был чересчур заботлив:
— Нянь-Нянь, выпей супа, жара ведь.
Он всё время подавал то еду, то напитки, исподтишка бросая взгляды на Цинь Сы, ожидая реакции.
Тот спокойно ел, не поднимая глаз, будто всё происходящее его вовсе не касалось. Ни единого знака, ни одной попытки обратить на себя внимание. И вдруг Лу Ян вспомнил всё, что этот парень делал раньше.
Мужчина, способный ради девушки пойти на всё: защитить от опасности, броситься под удар, прийти посреди ночи, если она позовёт, и при этом скрыть имя, не взять ничего взамен.
Если бы Лу Ян сказал, что в его раздражении нет никакого скрытого смысла, он бы сам себе не поверил.
Мужчины ведь — не дураки. Кто кого хочет провести?
Цинь Сы и сам признался, что готов ради неё на всё.
Лу Ян до сих пор не мог понять, было ли это сказано нарочно, чтобы его разозлить, или же юноша проговорился, выдав то, что на самом деле чувствует.
Что он вообще задумал, этот парень?
Однако Лу Ян знал: Цинь Сы уже зачислен в университет А, один из лучших в стране, и вскоре покинет Аньчэн, чтобы начать учёбу. Значит, его присутствие в жизни Нянь-Нянь скоро закончится.
