Он снова молчал, с тем же непроницаемым лицом.
У Лу Нянь мелькнула озорная мысль. Ей хотелось ещё сильнее вывести его из равновесия.
Такого Цинь Сы она почти никогда не видела.
Они были в её комнате. Лу Нянь часто страдала бессонницей, и дома специально подбирали для неё успокаивающий аромат. Вечером в спальне всегда тянуло мягким лавандовым дымком, за окнами стояла густая ночь, а внутри было тепло. Её кожа пахла молоком, этот запах смешивался с лавандой, кружил голову, лишал рассудка. Казалось, он уже не владеет собой.
Эта комната — та самая, о которой он мечтал в юности.
— Ну, говори же, — тихо сказала Лу Нянь.
Он опустил длинные густые ресницы, голос его прозвучал хрипло, с паузой:
— Не думал об этом…
В юности он часто смотрел на этот дом снизу вверх, строил тысячи фантазий, но ни одна из них не была такой дерзкой. Он не смел. Поцеловать её тогда уже казалось пределом мечты.
— А ты хоть раз тайком сюда пробирался? — Лу Нянь, недовольная его ответом, придвинулась ближе. От неё исходил густой, тёплый аромат, всё ближе, всё ощутимее.
Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем он ответил.
— Приходил. Тайком. В дом рода Лу.
Она даже растерялась.
— И правда? Сколько раз?
— Один.
— Всего один? Когда это было?
Он сглотнул, уголки его глаз покраснели, губы плотно сжались.
— Когда вернулся. После того, как встретил вас в университете Аньчэна.
Тогда Лу Нянь уже собиралась обручиться с Чжао Яюанем. Он, среди ночи, пробрался сюда.
Она ведь просто хотела подразнить его, а оказалось, всё это правда. И ещё та программа слежения, что когда‑то незаметно появилась в её телефоне…
Она вдруг поняла, что совсем не знает Цинь Сы. Раньше Лу Нянь думала, что он холоден, горд, недосягаем, как зимний лёд. А теперь, спустя годы, в нём открылась совсем иная сторона.
— Вот как? — Лу Нянь склонила голову. — Зачем же ты тогда пришёл?
В тот день, в кампусе университета, она шла рядом с Чжао Яюанем. Они уже были помолвлены. Цинь Сы выглядел безразличным, будто всё это его не касалось. А теперь говорит, что ночью всё же пришёл в дом Лу.
— Узнал, что у рода Лу неприятности, — тихо сказал он. — Хотел посмотреть.
— Но ведь тогда, в университете, — напомнила Лу Нянь, — ты ничего не сказал. Ни слова не спросил.
— Ты сама согласилась на помолвку. Что я мог сказать? — он отвернулся, голос его стал ледяным.
Она не хотела обручаться с ним, но согласилась на Чжао Яюаня. Он не стал её принуждать, но каждый раз, вспоминая это, чувствовал, как внутри поднимается горечь. Он знал, что не имеет права, но реальность стояла перед ним, как заноза.
— Это он сделал предложение, — сказала Лу Нянь.
— Да, — отозвался Цинь Сы. — И ты согласилась. Подходящая пара.
Он усмехнулся.
— Жаль только, свадьба не состоялась. Разве не обидно?
Такой тон, такое лицо… Лу Нянь едва не задохнулась от злости.
Она ведь уже почти прямо сказала, что не против выйти за него. Почему он молчит? Почему всё время заставляет её делать первый шаг?
Лу Чжихун снова и снова твердил ей: «Постарайся, угоди Цинь Сы, выйди за него». Но ведь не может же она сама навязываться мужчине, словно ищет выгоду? Она не понимала, что у него в голове.
— Да, — усмехнулась она, — всё по моему вкусу. Очень жаль.
Он сидел перед ней, уши и уголки глаз пылали, но упрямство не сдавалось.
— А ты, — сказала она нарочно, — не в моём вкусе.
Он напрягся, губы его сжались в тонкую линию.
— Зато я, — протянула она медленно, — похоже, вполне в твоём.
Она почти сидела у него на коленях. Он из последних сил держался и хрипло выдавил:
— Ты просто слишком близко…
— Что? — Лу Нянь прищурилась. — То есть любая женщина, стоит подойти ближе, и ты уже не сдержишься? Вот ты какой?
Он промолчал, лицо его вспыхнуло.
— Почему ты тогда ушёл? — спросила она тихо. — Куда пропал на все эти годы? Почему не связался со мной?
Что он мог ответить? Что считал себя недостойным? Что три года не решался написать? Или рассказать, как под чужим именем внедрился в корпорацию Лу, скрывался там, действовал исподтишка? Всё это тёмные, некрасивые дела, привычные ему, но не те, о которых можно сказать ей.
Он знал, Лу Нянь рассердится.
— Ты ведь проходил практику в корпорации Лу, — напомнила она.
Это сказал Лу Чжихун, когда недавно по телефону снова принуждал её к браку с Цинь Сы. Тогда она промолчала, но теперь хотела знать всё.
— После того, как ты уехал из Аньчэна, — продолжила она, — в первый год, когда не было от тебя вестей, ты был на стажировке в филиале Лу?
— Да.
— И это место ты получил через моего отца?
Он кивнул.
— Летом, когда помогал тебе с уроками.
— Значит, ты занимался со мной ради этой стажировки?
Он не стал отрицать. Его худое лицо напряглось, ресницы опустились, румянец у глаз не сходил.
Лу Нянь молча поднялась.
— Кровать у меня маленькая, — холодно сказала она. — Если хочешь спать здесь, я пойду на третий этаж.
Там когда‑то была детская, теперь запертая, но пригодная для ночлега.
— Я пойду, — наконец сказал он охрипшим голосом и встал.
Она смотрела на него без всякого выражения.
Почему он такой непонятливый? Неужели так трудно сказать одно слово «нравишься»?
— Простудишься — не жалуйся, — бросила она.
Он ушёл. Комната осталась тёплой, но пустой.
