Всё лето Лу Нянь почти не выходила из дома. Здоровье у неё было слабое; она боялась и жары, и холода, а потому зима и лето всегда становились для неё настоящим испытанием.
К несчастью, родилась она именно в самый разгар лета, когда зной стоял невыносимый.
Лу Чжихун устроил её пятнадцатилетие с особым размахом. Род Лу считался старинным и уважаемым в Аньчэне, а в их ветви детей было мало. Лу Нянь была единственной дочерью, поэтому её холили и лелеяли все без исключения.
В этот раз праздник был пышнее, чем прежде, даже Лу Чжисин приехал.
Лу Чжисину было сорок, но он прекрасно сохранился: по-прежнему красив, живой, с той лёгкой весёлостью, что часто остаётся за младшими в семье.
— Старший брат сейчас на конференции в Европе, никак не смог выбраться. Он поручил мне передать подарок для Нянь-Нянь, — сказал он с улыбкой.
— Побеспокоился, — ответил Лу Чжихун.
Родовое поместье Лу стояло в Аньчэне, но из-за работы теперь жил здесь один лишь Лу Чжихун. Братья виделись редко. Дела разводили их по разным городам, и годы шли, не оставляя времени на встречи.
У Лу Чжисина было двое сыновей, поэтому к племяннице он испытывал особую нежность.
— Нянь-Нянь, иди сюда, дай дядюшке посмотреть. Опять выросла, да? — позвал он, едва переступив порог.
Лу Нянь послушно подошла, позволив ему измерить рост рукой.
В детстве девочка была странной. Она часто запиралась в комнате и разговаривала сама с собой; стоило кому-то подойти, она либо плакала, либо злилась. В последние годы Лу Нянь стала спокойнее, и Лу Чжисин даже почувствовал в себе настоящее родственное тепло, редкую радость быть дядей.
Он был младшим из трёх братьев, но женился первым. Его дети оказались самыми старшими в новом поколении. Сейчас они оба учились в Америке.
— Мои оболтусы ещё экзамены не закончили, иначе я бы давно их привёз, — проворчал он, и лицо его смягчилось, но тут же омрачилось. — Там, за океаном, не учатся, а только неприятности мне шлют.
— Пусть учатся спокойно, — рассмеялся Лу Чжихун. — Успеют ещё вернуться. Мальчишки всегда немного беспокойные, ничего страшного.
Лу Нянь почти не помнила своих двоюродных братьев. Те уехали за границу, когда она была ещё совсем мала, и встречаться им не доводилось.
Сегодня над ней потрудились Мяо-Мяо и целая армия нянь и горничных. Они наряжали её, причёсывали, напудривали. Теперь ей было не по себе. Она чувствовала себя не девушкой, а фарфоровой куклой.
И без близких родственников гостей собралось немало, весь цвет Аньчэна, уважаемые семьи, деловые партнёры корпорации Лу, да и дети примерно её возраста.
Лу Нянь, словно марионетку, вели по залу: улыбнись тому, разрежь торт, прими поздравления, поблагодари за подарки.
Огромный зал старого дома преобразился. Звучала нежная скрипка, везде развешены шары и цветы, а в центре сиял многоярусный торт.
Лу Чжихун водил дочь между гостями, представлял её знакомым и партнёрам, а она лишь вежливо кивала и безучастно слушала нескончаемые похвалы.
Так продолжалось, пока она вдруг не увидела в толпе знакомое лицо. Усталая улыбка застыла, сменившись искренним удивлением.
— С днём рождения, — подмигнул ей Чжао Тинъюань, подняв стакан с соком вместо бокала вина.
Лу Чжихун тоже посмотрел туда. Перед ними стоял безупречно одетый юноша немного старше Лу Нянь с открытым, красивым лицом.
— Здравствуйте, дядя Лу, — учтиво произнёс он, заметив взгляд старшего. — Много слышал о вас, но сегодня впервые имею честь познакомиться. Меня зовут Чжао Тинъюань.
— Ты… сын Чжао Жуланя? — уточнил Лу Чжихун.
Память у него была отличная. Он вспомнил, что семья Чжао из Хайчэна занималась реальным бизнесом, и в последние годы их компания несколько раз сотрудничала с Лу. Поскольку оба рода родом из Аньчэна, имя Чжао было ему знакомо. Правда, с самим Чжао Жуланем они не встречались, поэтому, увидев фамилию Чжао в списке приглашённых, Лу Чжихун удивился.
Чжао Тинъюань кивнул:
— Папа с мамой пока остаются в Хайчэне, а я временно вернулся один.
Юноше шестнадцать, но держался он уверенно, говорил вежливо, сдержанно и при этом легко без тени заискивания.
Лу Чжихуну он понравился. Они задержались побеседовать, и разговор затянулся.
Семья Чжао когда-то тоже происходила из Аньчэна, но позже, когда бизнес вырос, они переехали в Хайчэн. Сам Чжао Тинъюань родился там и лишь недавно вернулся на Родину.
— Родители всё чаще говорят, что хотят вернуться домой, — улыбнулся он. — С возрастом сильнее тянет к родным местам. Да и Аньчэн, признаться, развивается сейчас лучше, чем Хайчэн.
— В каждом городе своя прелесть, — усмехнулся Лу Чжихун.
— Кстати, я слышал, у тебя есть младший брат?
