— Брат? — удивился он, входя в дом. — Как ты здесь?
— Забрать кое-какие документы, — ответил тот. — Заодно решил на тебя взглянуть.
— Смотреть-то не на что, — буркнул младший.
— Мама видела твой прогресс, — сказал брат, улыбаясь. — Радости нет предела. Говорит, в следующем году тебе восемнадцать, подарит либо дом, либо машину. Выбирай сам.
— Всё равно, — зевнул Чжао Яюань, развалившись на диване. — Только скажи, пусть приезжают попозже.
Смел он был со всеми, кроме матери. Перед ней парень терял всю свою браваду.
Сейчас он давно вырос, стал крепче, но Цзян Вэньин всё ещё видела в нём мальчишку, которому нельзя доверять даже спички.
— Слушай, — сказал он, поднимаясь, — ты ведь сейчас обратно в школу поедешь? Подвези меня.
— Куда?
— В дом Лу.
Лу Нянь уже второй день не выходила. Она болела и держалась в своей комнате.
Когда Чжао Яюань приехал, его встретил Лу Ян.
— Нянь-Нянь пока неважно себя чувствует, — вежливо сказал он. — Отдыхает в комнате. Может, придёшь в другой раз?
— Я знаю, — спокойно ответил Чжао Яюань. — Вот потому и пришёл. Если бы она чувствовала себя хорошо, я бы не приходил.
Лицо Лу Яна сразу помрачнело.
Он с первого взгляда не любил этого парня. Слишком самоуверенный, слишком дерзкий. Однако спорить с ним Лу Ян не смел. Семья Чжао стояла высоко, и если он хотел укрепиться в корпорации Лу, лучше было не наживать себе врагов.
Лу Нянь лежала в постели, укутанная в одеяло, когда дверь открылась.
— Что на этот раз, опять болеешь? — раздался насмешливый голос.
Она обернулась и, увидев его, подскочила.
— Кто тебя пустил?
Она была в ночной рубашке, волосы растрёпаны, лицо без макияжа. Девушка, одна, в спальне и вдруг он, парень. Как он мог войти?
— Я же не чужой, — лениво сказал Чжао Яюань.
У Лу Нянь вспыхнули щёки. Она схватила подушку и запустила в него:
— Немедленно выйди! Я не переодета!
Он поймал подушку одной рукой.
— Тогда переоденься, я подожду за дверью.
Она прекрасно понимала, что это лишь отговорка.
Он чуть прищурился, уголки губ приподнялись, в глазах блеснула насмешка.
— Если ты не выйдешь, — сказал он тоном ленивого вызова, — мне придётся остаться.
Яюань помолчал и добавил, с той беззастенчивой усмешкой, которая всегда действовала ей на нервы:
— Или, может, ты хочешь, чтобы я остался… и составил тебе компанию во сне?
— Наглец! — вспыхнула она, схватив другую подушку.
Он тихо, почти беззвучно, рассмеялся, но так, что в груди у неё вспыхнуло раздражение, перемешанное с чем-то совсем другим, от чего сердце сбилось с ритма.
Она понимала, что от него не отвяжется, но и сил спорить уже не было.
За последние два дня Лу Нянь почти ничего не ела. После того как боль от цикла начала отступать, она почувствовала, как желудок слабо протестует, требуя хоть немного пищи.
— Что с тобой опять? — спросил Чжао Яюань, наблюдая, как она еле заметно двигает палочками.
У девушки глаза были слегка припухшими, от этого огромные зрачки казались ещё глубже и влажнее. Волосы спадали на бледные плечи, и вся она выглядела хрупкой, будто готовой раствориться в воздухе.
— Живот болит, — коротко ответила она, не поднимая взгляда.
— Из-за месячных? — уточнил он. — Или причина другая?
Лу Нянь промолчала.
Он лениво провёл длинными пальцами по бахроме на скатерти и, глядя исподлобья, усмехнулся:
— Дай угадаю. Опять потерпела фиаско у своего кумира? Не вышло покорить? Потому и расплакалась, да?
Девушка резко остановила движение палочек и зло взглянула на него.
— Так я угадал, выходит? — ухмыльнулся он.
Склонив голову к ладони, он с показным весельем прищурился:
— Я ведь говорил, он не видит в тебе никого особенного. Зачем тебе упрашивать судьбу?
— Не твоё дело, — отрезала она устало.
— Вы всё равно не будете вместе, — протянул он, потягиваясь. — Твой отец не одобрит, а парень с характером не захочет зависеть от чужих денег. Он явно не из тех, кто согласится «жить за счёт женщины».
Он замолчал на миг и добавил уже мягче:
— Отпусти его. Ему ведь скоро сдавать экзамены, потом он уедет из Аньчэна. С его умом он выживет где угодно.
Лу Нянь ничего не ответила. Её взгляд утратил фокус, словно она смотрела куда-то сквозь него, не слыша больше слов.
А ведь он, наверное, прав. Разве она не мечтала, чтобы у Цинь Сы всё было хорошо?
Он выбрал честный путь, сам отказался от покровительства семьи Лу, и, судя по всему, не ошибся. Его будущее казалось ясным, а она… она лишь тянула его обратно в зыбкое, мутное болото их прошлого.
«Неужели я и правда была так эгоистична?» — мелькнуло в её голове.
В старших классах началась вторая пробная сессия. До вступительных экзаменов оставалось всего два месяца.
Мин-гэ пролежал в больнице несколько месяцев, беспомощно слоняясь между капельницами и скукой. Теперь он, наконец, собирался выписаться.
— Завтра домой! — громогласно возвестил он. — Клянусь, я уже почти пророс в койку!
Повернувшись к юноше, сидящему рядом, он спросил:
— Завтра отмечаем. Ты ночуешь в баре или дома?
— Дома, — коротко ответил Цинь Сы.
Мин-гэ прищурился, осматривая его.
— Что-то ты, брат, хмурый в последнее время. Лицо, как грозовая туча.
Тот промолчал. У него и в лучшие дни выражение не менялось: спокойное, замкнутое, будто высеченное из камня.
