В выходные мы снова собрались у Мэнмэн на ужин.
— Ху Техань, как там с поступлением в инспекторскую школу? — спросила я.
— Меня приняли.
— Когда начнётся твоё обучение?
— На следующей неделе. Учёба будет длиться тридцать шесть недель.
— Через тридцать шесть недель ты станешь настоящим мужчиной, — поддразнила я.
— Ты не боишься смерти? — с сарказмом спросила Мэнмэн.
— Я… не… умру, — выдавил Ху Техань, отчеканивая каждое слово.
— Ну и зачем так серьёзно? Я же пошутила! Я уверена, что ты доживёшь до ста лет. Мы тут все уже давно будем в гробу, а ты всё живой, выставлен на всеобщее обозрение, как реликвия! — ответила ему Мэнмэн.
— Всё лучше, чем сидеть без дела, — фыркнул в ответ Техань, намеренно раздражая её.
— Мэнмэн не нужна работа. На её месте я бы её даже не искал. В худшем случае, я бы просто последовал примеру этих дочерей знаменитостей и устроил бы вечеринку по сбору средств, показ мод или потратил бы сотни тысяч долларов на съёмки клипа с самым популярным певцом, чтобы меня заметили», – сказал Ю Дэжэнь.
— Если и снимать клип, то только со своим собственным участием, — заявила Мэнмэн.
— Своим? — переспросила я.
— Я хочу стать певицей, — без тени смущения сказала она.
— Ты? — хмыкнул Ху Техань, еле сдерживая смех.
— Я уже заполнила заявку. Хочу участвовать в песенном конкурсе на телевидении, — с полной серьёзностью сказала она.
На самом деле, у Мэнмэн действительно был талант к пению, и голос у неё был прекрасный.
И конечно же, она прошла в финал.
В день выступления мы всей компанией пошли поддержать её. Когда она вышла на сцену, я чуть не поперхнулась от неожиданности. На ней был чёрный латексный топ и такие же брюки, весь наряд выглядел так, будто она завернулась в мусорный пакет. Сама она, кажется, это тоже осознавала, и её улыбка была натянутой и неуверенной.
Но когда она запела, всё изменилось. Голос её был выразительным и глубоким. Остальные участники не шли с ней ни в какое сравнение. Если бы не этот нелепый наряд, эффект был бы вдвое сильнее. Она победила.
Одна из звукозаписывающих компаний сразу же объявила, что подписывает с ней пятилетний контракт.
Дела Мэнмэн пошли в гору.
А вот Гао Хаймину снова не везло. Не успел улечься скандал с «Bee Comfort», как вспыхнул новый кризис. На этот раз с подгузниками «Love Baby», которые также распространял «Leto Group».
Поползли слухи, будто в подгузниках завелись насекомые, а один трёхмесячный мальчик после их использования оказался с укусами на розовой попке . «Love Baby» занимали второе место по продажам в Гонконге, с долей около тридцати процентов. В отличие от прокладок, подгузники действительно изготавливались из материалов, которые при плохой упаковке могли привлечь насекомых. Несколько лет назад один бренд уже сталкивался с подобной проблемой, и им пришлось изъять всю партию из продажи.
Но на этот раз никто официально не жаловался. Всё держалось на слухах, и по стилю это напоминало ту же кампанию, что была против прокладок «Bee Comfort». Всё указывало на то, что организовали это одни и те же люди, возможно, даже кто-то, пытающийся изнутри нанести вред компании.
Я снова отправилась в «Leto Group» встречаться с Гао Хаймином. Как и ожидалось, когда я вошла в его кабинет, он сидел, полностью погружённый в сборку очередной модели истребителя. Работа была уже на восемьдесят процентов завершена.
Казалось бы, после двух атак на продукты его компании он должен быть раздавлен, но он был спокоен, почти невозмутим.
Как и в прошлый раз, он молча прочитал мою презентацию, не задав ни единого вопроса.
— Пусть будет так, — снова сказал Гао Хаймин.
— Тогда я займусь этим, — я встала и уже собиралась уходить.
— Госпожа Цю… — вновь окликнул он.
Я тут же бросила взгляд на свои рукава, чтобы убедиться, что снова не зацепила какую-нибудь деталь его модели?
— Могу я взглянуть на ваши руки? — вдруг спросил он.
Я озадаченно положила папку на стул и вытянула перед собой руки.
Он спрятал свои за спину и стал внимательно разглядывать мои пальцы, словно оценивая нечто инструментально важное, как часовой мастер изучает тонкое сверло.
— У вас очень изящные пальцы, — заметил он.
— Спасибо.
— Вы могли бы мне помочь? — спросил он.
— Конечно, чем именно?
Он указал на крошечную деталь:
— Не могли бы вы приклеить эту деталь внутрь кабины пилота? У меня пальцы слишком грубые, а нужный инструмент куда-то подевался.
Вот в чём дело.
— Я ни разу не собирала модели… Боюсь испортить, — призналась я.
— Ничего страшного, — ответил он, по-прежнему бесстрастным голосом.
Что ж, я решила попробовать. Поддела пальцем крохотную деталь — я даже не знала, откуда она, и что она вообще собой представляет — и, затаив дыхание, аккуратно приклеила её в то место, куда указал Гао Хаймин.
Он пристально следил за каждым моим движением, словно хирург, отдающий инструменты ассистенту. Мои пальцы слегка дрожали от напряжения, но, к счастью, я справилась.
— Вот так? — спросила я, отстранив руки.
— Да. Спасибо, — с удовлетворением сказал он, глядя на свою, почти завершённую, модель.
— А что это за самолёт? — осмелилась спросить я.
Наверное, потому, что я изучала психологию, меня всегда тянуло к таким людям, замкнутым, будто ушедшим в себя, как он.
— F-16, — ответил он и вдруг посмотрел прямо на меня, удивлённо. Я не поняла, что именно вызвало его реакцию: то ли то, что я осмелилась заговорить с ним об этом, то ли то, что я не узнала F-16.
— Вы отлично собираете, — похвалила я.
— Спасибо, — тихо произнёс он, не глядя мне в глаза. Похоже, он был даже более застенчив, чем я.
В этот момент в кабинет зашла его секретарша:
— Господин Гао, вас просят два следователя из Отдела по расследованию коммерческих преступлений.
— Пусть войдут, — сказал он нехотя, и по его тону было понятно, что видеть их ему совсем не хочется.
— Тогда я пойду, — сказала я и уже повернулась к двери, когда он вдруг неожиданно заговорил:
— Вы знаете, почему вокруг «Bee Comfort» и «Love Baby» распускают эти слухи о насекомых?
— Возможно, это распускают конкуренты. А может, кто-то из уволенных сотрудников, затаивших злобу. Или даже… давние враги вашей семьи? — предположила я.
Гао Хаймин покачал головой.
— Тогда кто же?
Он посмотрел на меня и, чуть склонив голову, с лёгкой усмешкой произнёс:
— А вы не думали, что… это мог быть я?
Когда он это сказал, в его голосе прозвучала странная смесь удовлетворения и игры, словно он непослушный мальчишка, который учинил что-то вызывающее и запретное, и теперь с наслаждением наблюдает за тем, как взрослые ломают головы, пытаясь всё исправить, пока он находится вне подозрений.
Я была потрясена.
В этот момент в кабинет вошли двое следователей из отдела по расследованию коммерческих преступлений. Я тихо удалилась. Но всю дорогу до офиса в голове крутилась мысль о том, что он имел в виду.
Неужели всё это правда?
Никакой конкуренции, никакой мести, никакого внешнего врага не было вовсе? Гао Хаймин сам распространял слухи, порочащие «Bee Comfort» и «Love Baby».
Почему он это делал?
