Услышав это, У Цзюцзю с воодушевлением подняла веер и заговорила первой:
— У меня есть один рецепт, что якобы передавался в гареме — говорят, он дошёл до нас из самого дворца. Я тоже могу рассказать его, если хотите.
Мудань улыбнулась и с охотой поделилась рецептом той самой восхитительной “ароматной смеси из листьев лотоса”, что так полюбилась Сюэ`эр:
— Возьмите по одной цянь (около 4 грамм) гвоздики, сандала и гансуня, добавьте полцянь линглинсяна (аромата из региона Линлин) и коры пиона. Ещё — две фэня (примерно 0.8 грамма) аниса, слегка обжарьте его. Всё это тщательно истолките в пудру, добавьте щепотку мускуса и снова растолките до полной однородности. Затем обмакните в состав тонкую бумагу, оберните ею новый носовой платок — и носите при себе, прижимая к телу. А если добавить к смеси чуть-чуть драконьего мозга — ледяного аромата лунного кристалла — получится ещё тоньше. Главное — не сушить на огне, только естественным способом. Чем жарче день, чем больше потеешь — тем сильнее и нежнее раскрывается аромат. Особенно хорош в летнюю жару.
По лицам девушек скользнули искреннее восхищение и восторг — Мудань делилась секретом, словно он не стоил ни меди. Но прежде чем кто-то успел заговорить, У Цзюцзю, негромко сказала:
— А у меня есть один рецепт… Его мне в юности передала сама покойная супруга вана Нин.
Голоса в беседке стихли.
Цзюцзю заговорила мягко, будто вспоминая далёкий день:
— Возьми два цяня агара — того, что тёмный, смолистый, и нарежь на мелкие кусочки. Сложи в тонкий шёлковый мешочек, подвесь его над медовой водой, так, чтобы не касался жидкости, и томи на самом слабом огне целый день. Затем — сандала ещё два цяня, вымочи в заварке из хорошего чая на ночь, подсуши на сковороде, пока не исчезнет привычный резкий дух древесины. Потом — по два фэня мускуса и ледяного аромата, по одному фэню благовония-кабана и щепоть очищенного селитрового порошка. Всё это перетолочь в мелкий порошок, добавить мёд, замесить как тесто и положить в прохладное место, чтоб настояться месяц. Потом слепить из него шарики и использовать как обычное благовоние.
— Вот и всё, — с улыбкой добавила она, — аромат получается глубокий, сладкий, как воспоминание о летнем вечере после дождя.
Сюэ`эр прочистила горло и с искристой гордостью поделилась только что услышанным у Мудань рецептом благовония под названием «Аромат цветущей сливы»:
— Два фэня гвоздики, по одному фэню линглинсяна и сандала, полфэня аниса слегка поджариваем. Потом по полфэня древесного аромата и гансуня, по полтора фэня байчжи и белого имбиря. Чуточку мускуса и ледяного аромата — всё это измельчается до пудры. Но главное — это сами цветы! Их нужно собирать в тихий, ясный день, когда бутоны вот-вот раскроются. Завязываешь каждый цветок ниткой, чтобы не распустился, и рано утром, до восхода солнца, срываешь вместе с чашелистиками. Всё это смешивается с порошками и сушится в тени. А потом — носи при себе. Аромат получается такой, что душа радуется — мягкий, трогательный, как влюблённый шёпот на заре.
Вокруг засмеялись и захлопали в ладоши, а девушки одна за другой начали наперебой делиться и своими домашними рецептами. Однако их советы были слишком обыденны, не вызывали особого интереса, и вскоре разговор снова вернулся к Мудань и Сюэ`эр.
Тогда Ци Ючжу, заметив, что теряет внимание и тонет в тени других, поспешно выдала рецепт одного тайного средства, что хранился у почтенной госпожи Пэй — знаменитый омолаживающий крем из оленьего рога:
— Возьмите два цяня пудры из рога молодого оленя, по одному цяню астрагала, душистой асины, белой мажевельни, белой туи, очищенного небесного спаржа, белого имбиря и измельчённого миндаля. Всё это истолочь в порошок, смешать с коровьим молоком и варить на слабом огне в серебряном сосуде, пока не станет густым кремом. Наносить вечером перед сном, а утром — смыть. И кожа становится такой гладкой и светлой, будто снова семнадцать лет!
Слова Ючжу прозвучали гордо, даже с вызовом — но всё же не смогли затмить того благоговейного впечатления, что оставили за собой Мудань и Сюэ`эр.
Чэн Мэйнянь с изящной улыбкой заметила:
— Все здесь дамы утончённые, речи прекрасны, а память, увы, у меня не столь хороша. Не лучше ли будет, если я попрошу чернила и бумагу и всё запишу? Потом сделаю копии — каждой по экземпляру. Разве не будет это милее?
Не дожидаясь согласия остальных, она уже дала распоряжение своей служанке, чтобы та попросила у управляющего Ли Маньшэн чернильницу и кисти. Через минуту изящный свиток из тончайшей шуской бумаги был развёрнут прямо в беседке, и Мэйнянь, не спеша, с видом знатока каллиграфии повела кистью, щедро разливая по бумаге ровные, текучие строки.
Мудань, глядя на аккуратные росчерки, невольно улыбнулась. Всё стало понятно — Чэн Мэйнянь вовсе не из желания быть полезной затеяла этот переписной труд. Нет, ей просто захотелось тонко, с достоинством и вкусом показать всем собравшимся своё мастерство в каллиграфии.
А люди вокруг… Все они были не так просты, как казались на первый взгляд.
Ци Ючжу — сердце её давно уже отдано Ли Сину, потому в каждой девушке она видит соперницу и действует из скрытой ревности, невольно провоцируя окружающих к соперничеству.
Сюэ`эр — искренняя, весёлая и немного простодушная, зато её отец занимает высокий пост, а значит, она может легко сгладить любые шероховатости и внести лёгкость в любую беседу.
У прекрасной У Ши Цзюцзю — высокое происхождение и естественная элегантность, а ещё — связь с самой покойной супругой вана Нин. Такая нить — едва заметная, но нерушимая — делает её почти недосягаемой.
А Чэн Мэйнянь… Умна, прямолинейна, не боится говорить то, что думает, и, как видно, не обделена талантом.
Все эти девушки, собранные якобы просто для встречи, на деле были тщательно отобраны госпожой Цуй как потенциальные невесты для Ли Сина. И, надо признать, каждая из них обладала своей прелестью, умением и достоинством — соперничать с ними было бы непросто.
Но, по мнению Мудань, если госпожа Цуй и вправду питала к кому-то наибольшее расположение, то скорее всего — к У Цзюцзю.
Итак, когда каждая из благородных девушек старалась блеснуть талантом, чтобы привлечь внимание и выстроить себе дорогу к выгодному браку, Мудань, напротив, вовсе не мечтала о чьей-то любви или супружеском счастье. Она попросту «ловила волну»: воспользовалась моментом, чтобы познакомиться с нужными людьми, показать себя — и, конечно, вложить семена будущих сделок и клиентов для своего благородного, пусть и простонародного, дела.
