Полуденное солнце палило с неумолимой яростью, отчего гибкие ветви ив повисли вяло, как утомлённые от жары руки. Даже цикады на деревьях стрекотали через силу, их утомлённое «чжи-ляо…» тянулось безжизненно и долго не находило продолжения. Лишь спустя некоторое время в воздухе снова дрогнет звук — еле слышный, как вздох.
Однако в павильоне у изумрудных вод Цибопо, расположенном в поместье хоу Цзю из Чунчжоу, царила иная картина: прохладный ветерок неспешно гулял между колоннами, наполняя пространство прохладой и свежестью. Тихо, чисто, умиротворённо.
С четырёх сторон павильона были сняты резные решётчатые двери, чтобы прохлада от чистой воды и аромат распустившихся белых лотосов беспрепятственно проникали внутрь, скользя за пороги вместе с ветерком. Госпожа Бай, полулёжа на плетёной тахте с книжным свитком в руке, читала немного, затем с лёгкой улыбкой бросала взгляд на своего сына — Пань Цзина, который, смеясь и повизгивая, кувыркался на соломенном мате под присмотром кормилицы. Мальчик перекатывался туда-сюда с неистощимой энергией, будто и не чувствовал зноя этого лета.
Его пухленькие ножки, обутые в красные шёлковые штанишки, цепляли краешек плетёного мата, затканного белой шёлковой тканью с зелёной парчовой окантовкой и украшенного вышивкой водяных луковиц. Госпожа Бай, не произнеся ни слова, мягким движением разгладила складки на мате, а затем бережно натянула штанишки сыночку на ножки, чтобы прикрыть его пухлые коленки от свежего сквозняка.
Кормилица, заметив это, тотчас вскочила, смущённо поклонилась и, вымученно улыбнувшись, проговорила:
— Госпожа…
Госпожа Бай поправила на плечах тонкое накидное одеяние из бирюзового ляо, легонько махнула рукой:
— Пустяки. Дети и должны играть. Ты просто будь внимательна ночью, чтобы не вспотел.
Но едва слова её стихли, как Пань Цзин вдруг перевернулся, сел и с весёлым писком вцепился в рукав её накидки, пытаясь вырвать книгу у неё из рук. Мелкая капля слюны упала с его губ на нежную ткань, и тут же, будто по волшебству, расплылась большим тёмным пятном на бирюзовом шелке.
Госпожа Бай с нежной улыбкой прижала сына к себе, усадив его на колени:
— А Цзин тоже хочет читать, да? Идём, мама тебя научит.
В этот момент в павильон вошла Цянь Юй, держа в руках изящную фарфоровую коробочку. Увидев эту сцену, она рассмеялась:
— Наш маленький господин с самых ранних лет так тянется к книгам, да к тому же умен не по возрасту. Станет, поди, когда вырастет — истинным украшением столицы.
Госпожа Бай укоризненно метнула на неё взгляд, слегка нахмурив брови:
— Такие речи при нём почаще не повторяй. Нефрит без резьбы — лишь камень. Хоть сто раз умен, а без тщательного воспитания — всё зря.
Заметив коробочку в руках Цянь Юй, её лицо вдруг потемнело. В голосе прозвучала настороженность:
— Что это у тебя?..
Цянь Юй лишь улыбнулась, не сказав ни слова, лишь молча подала ей открытую коробочку. Внутри аккуратными рядами лежали ароматные лепёшки, размером с медную монету. Госпожа Бай наклонилась, чтобы уловить аромат, и, едва вдохнув, на её лице промелькнуло странное выражение — на миг отстранённое, будто затуманенное каким-то воспоминанием.
Цянь Юй с лукавой улыбкой наклонилась:
— Ну как, госпожа, нравится ли этот аромат?
Госпожа Бай тут же спрятала прежнее выражение, отвела взгляд и, пригладив волосы Пань Цзина, равнодушно произнесла:
— Обычный запах. Ничего особенного.
Цянь Юй нарочито надула губы, делая вид, будто сильно обижена:
— Ай-яй, если та, что его прислала, узнает, что её благовоние, которое она выдерживала сорок девять дней, да с таким старанием, получило от госпожи всего одно «обычно», — не знаю, как переживёт. Она ведь только что говорила, будто аромат этот как раз под стать госпоже — сдержанный, чистый, благородный. Думала, дескать, придётся по душе… Эх, пойду, верну. Скажу, что наша госпожа и смотреть не захотела.
С этими словами она и впрямь развернулась, собираясь уйти.
Сдержанный и чистый? Эти слова никак не походили на словечки Пань Жун — того, кто живёт цветасто и легкомысленно, словно сама весна. Госпожа Бай тут же подозрительно нахмурилась и поспешно окликнула служанку:
— Ах ты, дрянная девчонка! Ещё смеешь мне тон задавать? Говори живо, кто это прислал — и, быть может, я прощу тебе прежнюю дерзость!
Цянь Юй тихо хихикнула, прикрыв рот рукавом, и подала фарфоровую коробочку обеими руками:
— Это госпожа Хэ передала — через свою служанку, ту, что зовут Юйхэ. Сказала, что после последней встречи с вами сама лично составила этот рецепт аромата шэньцзин — «глубокого покоя». Выдержала его, как положено, и, лишь опробовав, осмелилась прислать вам — для наслаждения.
— Уже столько дней прошло с праздника Драконьих лодок… — задумчиво отозвалась госпожа Бай, в голосе её прозвучала лёгкая грусть. — Что ж, она и впрямь внимательна… Вынь одну лепёшку, давай испробуем. А сама где?
Цянь Юй живо принесла от изголовья инкрустированную серебром и позолотой курильницу, аккуратно вложила в неё одну ароматную лепёшку, зажгла, и лишь после ответила:
— Всё ещё ждёт снаружи. Хотите принять её?
Госпожа Бай кивнула:
— Конечно приму. Как же иначе — не оставить же без ответного дара.
Она легко вдохнула тонкую струю дыма. Аромат и впрямь был тонким и сдержанным, но не без тайной нотки одиночества, как лёгкий осенний ветер в пустынном саду. «Говорят — чистый и безмятежный, но на деле он полон безмолвия… — подумала она. — Да, поистине по сердцу».
Барышня Мудань из рода Хэ… Какая бы ни была она с виду гордая и упрямая, но в глубине души, должно быть, так же одинока, как и я….
Юйхэ вошла следом за Цянь Юй — уверенно, сдержанно, не позволяя себе ни взгляда в сторону. Подойдя к павильону, она с лёгким, отточенным движением склонилась в поклоне:
— Госпожа, да пребудет с вами благополучие. Моя хозяйка передаёт вам свои почтительные поклоны.
Госпожа Бай скользнула по ней внимательным взглядом. Девушка была одета просто, но со вкусом: светло-синяя шёлковая кофта, а под ней — длинная юбка цвета лунного света. Лицо свежее, чистое, глаза — большие, круглые, как у оленёнка, а у уголков губ играла улыбка, что оживляла лицо ямочкой в правой щеке. Вид у неё был опрятный, приветливый — несложно было догадаться, что Хэ Мудань выбрала её в приближённые не случайно.
Госпожа Бай одобрительно кивнула и с улыбкой сказала:
— Садись. Давно не видела твою госпожу. Как она? Всё ли в порядке?
Одна из маленьких служанок подала мягкую подушку, обтянутую вышитым парчовым чехлом. Юйхэ поблагодарила, присела боком — осторожно, с выученной грацией. Лёгкий ветерок донёс до её носа знакомый аромат благовония из курильницы, и сердце у неё отлегло — значит благовоние действительно понравилось. Улыбка на лице стала ещё ярче:
— Моя госпожа здорова. Она всегда с теплотой вспоминает госпожу и очень скучает. Только вот обстоятельства пока не позволяют ей лично навестить вас, потому она и сотворила аромат шэньцзин собственными руками. Надеется, что госпоже не покажется он недостойным.
