Она обратилась к Атао с вопросом:
— Чжоу Баньнянь и староста Сяо — родственники? Я, когда была у них дома, Чжоу Баньнянь показалась мне довольно способной и молодой.
Атао, заметив, что Мудань заинтересовалась, одновременно обрадовалась и засмущалась, тихо ответила:
— Вы не знаете всей их семейной истории. Они изначально не были родственниками. Чжоу Баньнянь раньше была младшей сестрой тёти старосты — замужем за человеком из семьи Лу в Чанъане, в городе. Потом её муж умер, а хозяйка дома, тётя Чжоу из семьи Сяо, тоже скончалась. Староста Сяо попросил продолжить род и взять Чжоу Баньнянь в жёны. Та не хотела, но её семья заставила выйти замуж. Сначала она каждый день гонялась с метлой за старостой Сяо и дралась с ним, больше двух месяцев длился этот бунт, пока всё не утихло.
Теперь Мудань поняла, почему Чжоу Баньнянь так часто вздыхала и говорила о том, как нелегка женская доля. Оказалось, что она — женщина, которую судьба не баловала, и которой приходилось терпеть обиды и несправедливость.
Атао, заметив, что Мудань не отвечает, осмелилась продолжить, голос её стал чуть громче, но всё ещё шепотком:
— Эта Чжоу Баньнянь — женщина с большим духом и выдумкой. Она даже учила молодых девушек в деревне делать ароматные палочки из старой бамбуковой ленты и листьев апельсина. Все над ней смеялись, говорили, что она помешалась на мечтах о роскошной жизни богатых, но ей было всё равно — жила по-своему.
— Я сама как-то тайком нюхала её благовония — пахло действительно неплохо. Но она тоже умела вытворять гадости. Например, ловила жаб и варила из них кашу с таро[1], говорила, что это рецепт из народа Байюэ. Фу, ужасно отвратительно! Не понимаю, как ей вообще пришло в голову делать такую мерзость.
При этих словах Атао невольно содрогнулась, словно почувствовала вновь этот неприятный запах.
Атао думала, что Мудань, как и все остальные, услышав о том, что кто-то ест жаб, ужаснётся и испытает отвращение. Но, к её удивлению, Мудань никак не отреагировала, а спокойно спросила:
— Ты сама видела, как она готовит жаб?
Атао немного растерялась:
— Нет, сама не видела. Только слышала от тётушки Ван. В кухне все говорят, что если бы Чжоу Баньнянь не умела так хорошо готовить и не была такой сильной, то уж точно попросили бы вас не пускать её в большую кухню.
Мудань тихо ответила:
— Понятно.
Атао, внимательно наблюдая за реакцией Мудань, поняла, что та не испытывает неприязни к Чжоу Баньнянь, а, наоборот, проявляет некоторый интерес. Тогда она решила продолжить в более выгодном для Чжоу направлении и с улыбкой добавила:
— На самом деле она очень работящая. Когда в домах женятся или выходят замуж, её всегда приглашают помочь с приготовлением еды. Она добродушна и всегда готова прийти на помощь. Однажды, когда моя мачеха сбежала и стала меня гонять, чуть не столкнув моего брата в реку, именно она пришла мне на помощь и даже поссорилась с моей мачехой.
Услышав это, Мудань невольно нахмурилась, и её взгляд стал строгим, почти резким, когда она посмотрела на Атао:
— Если так, значит, она не только работящая и отзывчивая, но и помогала тебе в трудную минуту. Как ты смеешь поддаваться сплетням и распускать за её спиной грязные слухи? Разве это не предательство и неблагодарность?
Атао в страхе застыла на месте, её лицо моментально побледнело, словно вся кровь ушла из щёк. Она нервно теребила пальцы, опустила глаза и, запинаясь, тихо пробормотала:
— Я…. я просто хотела рассказать всё, что знаю, чтобы вы обо всём были в курсе… и, может быть, угодить вам.
Мудань заметила, как девочка мгновенно потеряла всякую уверенность, и подумала про себя: «Вот и видно, что она — та самая «кривая ветвь»». Затем холодно добавила:
— Даже если ты хочешь мне угодить, благородный человек знает, что можно делать, а что — нельзя. Такое поведение вызывает лишь презрение. Если не изменишься, боюсь, тебе здесь больше не место.
Атао стиснула губы, стараясь сдержать слёзы:
— Я обещаю… больше не буду говорить дурного о людях… буду выбирать только хорошие слова.
Мудань вздохнула и позвала Юйхэ:
— Ты объясни ей, что значит быть настоящим человеком, а потом научи, как правильно выражать свои мысли.
Юйхэ лишь слегка улыбнулась, словно ловкая хищница, схватила Атао за воротник и оттащила в сторону, чтобы начать с ней серьёзный разговор.
Когда Мудань добралась до большой кухни, буря уже улеглась. Староста Сяо и Чжоу Баньнянь шли к ней навстречу. Сяо насупился, усы его были сжаты в раздражённой гримасе, он бормотал ругательства под нос. Чжоу Баньнянь же шла с лёгкой усмешкой, словно ничего не случилось.
Мудань поспешила поздороваться:
— Дядя Сяо, что случилось? Кто вас рассердил?
Сяо, заметив Мудань, рванул к ней, раздражённо выпалил:
— Я не ваш дядя, не зовите меня так. Вы меня загнали в беду! Если бы я знал, что у вас такие коварные намерения, никогда бы не согласился на эту глупую женщину!
Чжоу Баньнянь, не обращая внимания на его гнев, подошла и улыбнулась Мудань:
— Маленькая госпожа, давайте найдём спокойное место и поговорим.
Мудань проводила их в тихую комнату, пригласила сесть и с осторожностью обратилась к Чжоу Баньнянь:
— Всё ведь было спокойно, почему теперь такие слова — что я будто бы виновата? Неужели случилось что-то серьёзное?
Чжоу Баньнянь равнодушно улыбнулась:
— Да чего тут… Только вы ушли, как в дом заявились слуги из поместья вана Нина. А я подумала: всё равно, свидетельство уже подписано, староста только раз мог расписаться, что тут теперь поделаешь? Бумага всё равно лежит, чёрным по белому всё написано — кто сможет изменить прошлое? Вот и не стала искать нашего старосту, налила ему чаю, а сама отправилась работать.
Сяо так взбесился, что у него даже затряслись руки:
— Ты вообще понимаешь, с кем связалась? Это же люди из рода вана, сын самого императора! Ты осмелилась их разозлить? Да и вы, — повернулся он к Мудань, — не боитесь ли вы?
Мудань хотела что-то сказать, но Чжоу Баньнянь перебила его ледяным взглядом:
— Вот уж правда, недалёкий ты человек. Я ведь всё заранее предусмотрела, только ты не сообразил, как нужно было выкрутиться! Кого теперь винить, кроме себя самого?
[1] Таро — тропическое растение с крахмалистым клубнем, напоминающим по вкусу и консистенции что-то среднее между картофелем и бататом. В Китае и других странах Восточной и Юго-Восточной Азии из таро готовят множество блюд: его варят, жарят, делают сладкие и солёные каши, супы и даже десерты.
