У Чжан Хайяня был только один шанс, и он должен был сработать. За все эти годы он не раз ощущал, как смерть дышит ему в затылок, но впервые всё было так ясно и просто. Если он ошибётся, то пострадает Чжан Хайся. Эта мысль сковала его решимость, заставив колебаться.
Наконец он сел и написал все имена убийц, которых сумел вычислить. Этот список он вложил в письмо-угрозу и отправил его адресату. Если та женщина действительно так хорошо осведомлена о ситуации на судне, то она наверняка знает хотя бы часть этих имён. А значит, его письмо должно убедить её в серьёзности и искренности его намерений.
Однако после того как письмо было передано, оно словно кануло в бездну. Чжан Хайянь не мог ничего поделать с её потрясающим терпением. Он даже не осмеливался отправить второе письмо, потому что заметил, как у почтового ящика появилась охрана.
Стивен снова попытался предложить какой-то план, но Чжан Хайянь его остановил. Он уже понял логику происходящего: корабль всё ближе подходил к Сямэню, и для той женщины прибытие в порт было единственной победой, всем остальным можно было пожертвовать.
Что до убийц, у них тоже остался только один путь, и теперь всё происходящее было открытой партией, в которой каждый видел чужие ходы.
Тем временем в третьем классе начала распространяться эпидемия. Через день или два она должна была вспыхнуть в полную силу. Оставаться взаперти в каюте стало бессмысленно, достаточно было убийцам немного подогреть панику, и начался бы бунт.
Когда пассажиры хлынут наверх, штурмуя первый класс, и он, и та женщина окажутся в одинаково безвыходном положении.
Хуже всего, если взбунтовавшиеся доберутся до мостика, тогда судно или будет вынуждено остановиться, или пойдёт к ближайшему берегу в Нячанг или Бэйхай. Любой из этих исходов для женщины был бы гибельным. Если бы он был на месте той женщины, он бы обязательно действовал раньше, чем убийцы успеют поднять панику.
Всё строилось вокруг одного важного обстоятельства: эпидемия — это не то, чего хотели убийцы. Это был их крайний, отчаянный вариант. А значит, как только им представится шанс убить женщину, они сами постараются остановить распространение заразы и направят все силы на выполнение задачи.
Следовательно, чтобы не допустить худшего исхода, женщина должна сама дать убийцам возможность приблизиться к себе. Это была открытая дуэль, и убийцы, и их цель прекрасно понимали правила игры. Они не собирались останавливаться, а она знала, что удерживать оборону вечно невозможно.
Поэтому она даже не пыталась вычислять, кто из пассажиров или команды на самом деле убийца, времени на это у неё уже не было. Сейчас она готовила план, в котором убийцы смогут напасть на неё, но на её собственных условиях.
И действительно, тем же вечером, когда Чжан Хайянь заходил в ресторан, чтобы взять еду навынос, он заметил большой плакат. На нём яркими буквами было объявлено:
«Завтра вечером — фейерверк и бал! Пассажиры первого класса приглашаются бесплатно».
В самом центре афиши бросалась в глаза надпись:
«Госпожа Дун лично вручит приз за лучший костюм вечера».
Госпожа Дун.
Её изображение было заменено чёрным силуэтом, никаких черт лица, только тень, от чего образ казался ещё более загадочным.
Бал должен был проходить прямо в этом ресторане: сверху — ложи и балконы, внизу — танцпол, а по бокам — обеденные столы и сцена с оркестром. Чжан Хайянь тщательно осмотрел планировку и понял, что эта женщина выбрала место не случайно. Она продумала всё до мелочей.
Из второго этажа ресторана можно было напрямую попасть на четвёртый этаж, где находились каюты первого класса. Госпожа Дун могла выйти из своей комнаты и через минуту уже быть в бальном зале. Так что устроить засаду на пути было почти невозможно, убийцам придётся действовать прямо в самом зале.
Они скрывались под видом членов экипажа, официантов, или даже пассажиров первого класса. Но после того как четвёртый этаж был перекрыт вооружённой охраной Уорнера, им оставалось войти только через первый этаж, со стороны танцпола.
Госпожа Дун, напротив, могла опереться на связи и ресурсы, она заранее выкупила все ложи на втором этаже, превратив верхний ярус ресторана в укреплённую позицию, в подобие окопа над будущим полем боя. Таким образом, убийцы и люди госпожи Дун оказались чётко разделены между двумя уровнями — верхним и нижним.
Хотя сама госпожа Дун теперь была под прицелом десятков стволов и скрытых клинков, добраться до неё всё равно было невероятно трудно. Но если сравнивать с тем, как она прежде пряталась в железном трюме, окружённая огневым кордоном охраны, — теперь, по крайней мере, у неё появлялся шанс.
Чжан Хайянь тоже понимал, что стоит госпоже Дун показаться на публике, и убийцы обязательно попытаются нанести удар, они будут уверены, что наконец-то настал их момент.
Он задумался:
«А что бы сделал я, будь я на их месте?»
Чжан Хайянь несколько раз спустился и поднялся по лестнице, размышляя о расстановке сил, и вдруг заметил, как мимо него прошла девушка. В её походке было что-то знакомое. Он прищурился, пытаясь вспомнить, и осознал, что эта девушка — одна из убийц, тех самых, кого он уже видел раньше.
Но странное дело, страх, который вдруг пронзил его, не имел ничего общего с надвигающимся убийством.
Это было другое чувство — глубокое, неосознанное, словно внутри него ожило что-то забытое и чужое. Он не мог понять, почему его не пугает то, что она убийца, а тревожит сама её походка, движения, которые будто напоминали ему кого-то другого, кого он не должен был помнить.
