В конце XV века в Германии появились корабли, называемые «кораблями дураков». Города, желая избавиться от безумцев, передавали их проезжим морякам, их сажали на судно, и корабль плыл из города в город, из гавани в гавань, не имея порта приписки. На этих кораблях можно было встретить и философов, и поэтов, умалишённых гениев своего времени. Иногда моряки высаживали их в пустынной местности между городами, и тогда по равнинам можно было видеть, как целые толпы безумцев бродят под открытым небом, не понимая, куда идти.
Но романтика быстро закончилась. Когда начала свирепствовать проказа, прокажённых тоже стали сажать на эти корабли. Их отправляли к безымянным островам, где они погибали. Так появились «корабли прокажённых», жуткая страница человеческой истории.
Судьба любит повторяться: в конце правления династии Мин, когда чума охватила всю Поднебесную, жители восточных провинций тоже стали сажать больных на корабли. В одном только Дунъине таких судов было шестьдесят семь, они шли вдоль восточного побережья на юг, к Южным морям. Люди знали, что моряки, выйдя в открытое море, скорее всего просто сбросят больных за борт. Но всё равно вели своих родных на пристань. К северу от Янцзы не осталось живых, чума выжгла всё. Все надеялись, что где-то, хоть где-то, эта беда закончится.
Судя по древним хроникам, то была бубонная чума — черная смерть. Тогдашние летописи полны нелепых описаний: «крысы, взявшись хвостами, переплывали реки», — так писали местные хронисты. Но упоминались и другие напасти — «большеголовая язва», «зелёная лихорадка», — десятки разновидностей моровых болезней. Люди, беседуя на улице, внезапно падали замертво. Их тела гнили прямо на дорогах, и целые улицы превращались в ряды разложившихся мертвецов.
Те корабли, что выходили из Дунъина, и были кораблями чумы. На каждом было по несколько сотен больных, запертых в трюме, где они умирали один за другим. Мертвецов выбрасывали за борт лишь спустя дни. И всё же, как свидетельствуют старые записи, часть кораблей добралась до Южных морей, а некоторые из их пассажиров даже выздоровели и остались жить там навсегда.
Теперь всё становилось понятным. Люди здесь, на этом рифе, раскопали именно чумной корабль. Если одно из тех судов действительно затонуло у этих рифов, за сотни лет оно могло зарасти кораллами и стать частью подводной скалы. А если таких рифов множество, то перерыть их все, было делом на десятилетия. Но, судя по всему, они наконец нашли то, что искали.
Офицер уже, кажется, не дышал. Снаружи послышались шаги. Чжан Хайянь вытер кровь с рук о мундир убитого и бросил Чжан Хайся:
— Читай дальше. Всё, что покажется интересным, читай вслух.
Он достал из-за пояса три золотые иглы и вонзил их себе в горло. Хрипло закашлялся, несколько раз изменил положение игл, и голос его стал точь-в-точь как у того офицера.
Чжан Хайся не отвлекаясь продолжал:
— Вот тут цитируется старинная хроника. Врач из Дунъина описывает болезнь под названием «недуг пяти доу» (五斗病). Передавалась она с ужасающей скоростью: от первой вспышки до вымирания целой деревни проходил всего месяц. Неужели на этом корабле чумы были больные именно болезнью пяти доу?
Чжан Хайянь кивнул, взял бумаги из его рук. Чжан Хайся мгновенно юркнул в угол и спрятался. Чжан Хайянь накинул на себя офицерский китель, встал за стол, прикрыв трупом нижнюю часть тела, и повернулся спиной к двери. В этот момент вбежали часовые, привлечённые выстрелом.
— Лейтенант! Откуда стрельба?
Чжан Хайянь, не оборачиваясь, листал бумаги и отвечал голосом офицера:
— Кто-то проник на корабль, но уже ушёл. Проверьте всё судно, ускорьте работы. Что у нас по раскопкам?
Часовой быстро отдал знак своим, потом доложил:
— Почти добрались до самого нижнего трюма. Работаем осторожно, боимся, что там что-то может вылезти наружу.
Глаза Чжан Хайяня блеснули. «Что значит — “вылезти наружу”? Что именно?» — мелькнуло у него в голове.
Он чуть повернул голову, в полутьме на лице Чжан Хайся отражалось то же любопытство. Чжан Хайянь спокойно спросил у часового:
— Проверю-ка я тебя. Если вы боитесь, что изнутри что-то вырвется, какие меры предосторожности вы должны принять?
— Господин лейтенант, — вытянулся тот, — ведь всё по приказу! Рабочие копают, а нам достаточно смазать кожу специальным раствором, и опасности не будет. Сколько людей погибло за эти годы, всех потом так же обрабатывали солью, как вы велели. Мы думали, этого достаточно…
Чжан Хайянь ничего не понял, фразы звучали, как безумие. Но он знал, что тянуть нельзя. Он махнул рукой, как бы раздражённо:
— Передай вниз: сегодня ночью должны докопать до конца. Любой ценой. Люди Чжан Цишаня уже здесь.
Часовой облегчённо вздохнул и поспешно вышел. Чжан Хайянь снова открыл папку и пролистал документы. Но ни слова, ни намёка о том, что именно было внутри этого чумного корабля. Он нахмурился.
«Что они боятся выпустить наружу? Корабль пролежал под водой сотни лет… Что там вообще может остаться живым?»
