Цэнь Цзинь пришла в школу ни свет ни заря, с руками, засунутыми в карманы.
Кто бы мог подумать, что выпускница старого Фучжуна, не имеющая к Ичжуну ни малейшего отношения, за полмесяца окажется здесь уже в третий раз. Посторонний, глядя со стороны, решил бы, что она работает в этой школе.
Шло утро, время раннего чтения. На всём пути раздавался ровный гул голосов, будто дыхание самой юности. Воздух был холоден и прозрачен. Цэнь Цзинь с быстрым шагом, засунув руки в карманы, быстро шла, пересекала двор и добралась до кабинета второго курса. Там уже толпились люди.
Трое юных «преступников», участвовавших в драке, стояли у стены, выстроившись в ряд. Один из них — её подопечный. Он стоял, заложив руки за спину, чуть склонив голову, с тем самым спокойствием, которому, казалось, ничто не могло повредить. Двое других: один задирал лицо к потолку, другой беспокойно озирался. На обоих виднелись следы побоев. Что произошло, было ясно без слов.
Цэнь Цзинь взглянула на Ли У издали, сжала губы и позвала:
— Ли У.
Юноша поднял голову. Взгляд у него был чистый, но лицо уже не прежнее. На скуле у него красовался синяк, у губ засохшая кровь. Он заметил, что Цэнь Цзинь не сводит с него глаз, и поспешно отвернулся. Остальные двое тоже посмотрели на неё, в их взглядах мелькнуло удивление.
У Цэнь Цзинь заныло в висках. Она отвела глаза и вошла в кабинет.
На ней было всё чёрное: приталенное пальто, высокие сапоги. Лицо строгое, холодное, будто у монахини в чёрном одеянии, вернувшейся с проповеди на кладбище. Остальные две матери, стоявшие рядом, невольно расступились.
Классный руководитель разговаривал с ними, но, увидев Цэнь Цзинь, поспешил подняться:
— Мисс Цэнь, вы пришли.
— Да, учитель Чжан, снова я, — она попыталась улыбнуться. — Расскажите, что случилось?
— Всё из-за ссоры в общежитии, — вздохнул учитель, сделав глоток чая. — Не ожидал, что дойдёт до драки. К счастью, обошлось без серьёзных травм.
— Из-за чего поссорились?
— Да так, ребячья возня, — ответила одна из женщин в очках, не дожидаясь, пока её спросят.
Цэнь Цзинь повернулась к ней холодно:
— Я вас спрашивала?
Женщина покраснела:
— А что, если не спрашивали? Ваш мальчишка только заселился, и сразу начались проблемы. До него всё было спокойно!
— Правда? — усмехнулась Цэнь Цзинь. — Такие дружелюбные дети, такие ладные отношения, почему же в «четырёхместной» комнате до сих пор жили только трое?
Вторая, коротко стриженная, не выдержала:
— Что вы хотите этим сказать? Это ведь школа так распределила!
— Вот именно, — спокойно ответила Цэнь Цзинь. — И Ли У туда поселили по решению школы. Так к чему ваши претензии?
— Эй, вы!..
Пока спорили взрослые, о детях забыли. Учитель Чжан не выдержал:
— Госпожи, прошу вас! Давайте говорить по делу, без взаимных упрёков.
Все трое замолчали.
Учитель отпил глоток чая и сказал, избирательно игнорируя мелкие конфликты между родителями:
— Насколько я понял, вчера драку начали Жань Фэйчи и Линь Хунлан. Ли У защищался. Это подтвердил их сосед по комнате. Он сейчас на утреннем чтении, могу позвать.
Плечи Цэнь Цзинь чуть дрогнули, на губах мелькнула едва заметная усмешка. Остальные матери нахмурились, бросив на неё злые взгляды.
— Кроме того, — продолжил учитель, — я утром поговорил с ребятами. Ваши дети… ну, не хочу говорить «травили», скажем мягче, дразнили Ли У уже какое-то время. И не только они двое, но и несколько их приятелей из класса.
У Цэнь Цзинь зазвенело в голове.
— Сколько это длится?
— Почти две недели.
Она остолбенела. Ни слова не знала!
Взгляд её скользнул к окну. Оттуда виднелась лишь тёмная макушка головы Ли У. Он не обернулся. Цэнь Цзинь вздохнула и сказала:
— Он мне ничего не говорил. Ни слова.
— Странно, — удивилась коротко стриженная. — Мой Фэйчи не такой. Да, бывает, шалит, но чтобы обижать кого-то — никогда! Он всегда радостно рассказывает, с кем дружит.
Она многозначительно добавила:
— И потом, если бы дело было в нём, почему все ополчились именно на одного мальчика?
Мать Линь Хунлана подхватила:
— Верно. Учитель, нужно разобраться, что там на самом деле.
Цэнь Цзинь глубоко вдохнула:
— То есть теперь издевательства можно оправдать?
— Мы просто хотим правды! — повысила голос мать Жаня. — Вы ведь и сами ничего не знали, а теперь обвиняете наших детей!
Мать Линя смерила Цэнь Цзинь взглядом:
— А вы вообще кто? Сестра? Сколько вам лет? У вас самой дети есть? Пусть родители мальчика придут, мы хотим говорить с ними, а не с какой-то девчонкой.
Учитель Чжан попытался смягчить:
— У Ли У особая ситуация…
— Вот именно! — подхватила мать Жаня. — Родители не рядом, вот и результат. Кто знает, как его воспитывали.
Цэнь Цзинь тихо рассмеялась:
— Да, воспитали вы своих прекрасно. Настолько, что весь класс и соседи по комнате встали на сторону Ли У, а не ваших «идеальных» сыновей.
— Какая вы язва! — вспыхнула мать Линя.
— Кто начал оскорблять? — голос Цэнь Цзинь дрогнул, но стал твёрдым. — Разве ребёнок выбирает, где родиться? Вы нападаете на семнадцатилетнего мальчика и называете себя матерями?
— Хватит! — вскрикнул учитель. — Дети же снаружи!
Слова подействовали, как пощёчина. Цэнь Цзинь резко обернулась, вышла в коридор, схватила Ли У за руку:
— Пойдём.
Юноша растерялся, но не успел возразить, она уже увлекла его прочь. Учитель и матери бросились следом.
Цэнь Цзинь быстро шла по коридору, взглядом выискивая нужную табличку. Наконец нашла: «Второй курс, класс 10».
Она отпустила руку Ли У, толкнула дверь и вошла.
Гул голосов оборвался. Учитель на кафедре удивлённо поднял глаза, явно сильно испугался.
Цэнь Цзинь прошла мимо Ли У, поднялась на подиум и, глядя на весь класс, произнесла, повысив голос:
— Я сестра Ли У. Меня зовут Цэнь Цзинь. С этого дня предупреждаю: если кто-то ещё посмеет обижать моего брата, хоть до суда дойдёт, я не отступлю.
Слова прозвучали, как удар колокола.
Ли У стоял ошеломлённый. Женщина на кафедре — глаза покрасневшие, подбородок дрожит. В классе тишина, ни звука.
Цэнь Цзинь шумно втянула воздух, немного успокоилась, смахнула неконтролируемые слёзы с уголков глаз, повернулась к учителю:
— Простите, что прервала урок. Продолжайте.
Учитель, побледнев, лишь кивнул.
Она спустилась, тихо тронула Ли У за рукав:
— Пошли.
Теперь её голос стал мягким, почти усталым. Ли У, всё ещё взволнованный, послушно пошёл за ней.
Из окна класса долго смотрели им вслед. Ученики переглядывались, восхищённо вздыхали, будто стали свидетелями чего-то великого.
Учитель Чжан встретил их у двери, тяжело вздохнул:
— Мисс Цэнь, зачем вы так?..
— Простите, — быстро сказала она. — Я не выдержала. Не могла слушать, как они говорят о нём. — Голос её дрогнул, глаза непроизвольно наполнились слезами. — Я не знала, что он столько терпел. Он и так всю жизнь страдал, а теперь ещё это… Мне так больно. — Она провела рукой по волосам на лбу, сбивчиво продолжала: — Всё из-за меня. Не вините его. Он не из тех, кто ищет ссоры. Он добрый, честный, трудолюбивый мальчик, дорожит каждым другом. Я ручаюсь за него.
Ли У стоял рядом, слушал каждое слово. Глаза его увлажнились. Он сжал зубы и отвернулся к коридору, туда, где белел зимний свет, где поднимались здания, где перекрещивались вершины деревьев. Только не на неё, не на её заплаканное лицо.
На исходе 2019 года, накануне Нового года, по школьной доске, по «стене признаний» и по личным страницам учеников Ичжуна разлетелся слух:
в десятом классе второго курса есть красавец-переводник, у которого грозная сестра из «триады».
О «сестре из триады» Цэнь Цзинь не подозревала. Она сидела на своём рабочем месте, зевая от усталости. Руки её стучали по клавишам.
Рядом Лу Цици, уставшая от правки изображений, пошла заварить чай.
Цэнь Цзинь допечатала последние строки, и в корпоративном чате наконец прозвучало долгожданное: «Рабочий день окончен».
Офис взорвался радостным гулом.
Цэнь Цзинь быстро собрала вещи, накинула сумку, попрощалась с коллегами и вышла.
На улице людское море, витрины и фонари залиты праздничным красным светом. Город готовился встречать Новый год.
Она поправила шарф и спустилась в подземную парковку, позвонила Ли У.
— В дороге? — спросила она.
— Только что сел в метро.
— Не перепутал линию?
— Кажется, нет. Четвёртая.
Цэнь Цзинь взглянула на вход в метро неподалёку:
— А станция «Цзюли дася» есть?
— Есть.
— Моя компания как раз там. Может, выйдешь у нас?
Он не стал спрашивать, зачем:
— Хорошо.
— Не спеши домой, — сказала она. — Я угощу тебя ужином.
— Ладно.
— Тогда не проезжай мимо, я жду.
Она повесила трубку и зашла в ближайшее кафе. Заказала два горячих напитка и устроилась у окна.
Минут через десять зазвонил телефон.
— Я на месте, — прозвучал чистый голос Ли У.
— Где именно?
— У входа в ваш офис.
Цэнь Цзинь поднялась, посмотрела сквозь стекло и увидела его.
Юноша в чёрном пальто стоял на площади перед зданием, держа телефон, чуть задрав голову. Среди потока людей он выделялся — высокий, прямой, чистый, как сосна среди городского смога.
— Повернись направо, — сказала она. — Видишь кафе? Я там.
Он обернулся, и их взгляды встретились через стекло.
Цэнь Цзинь улыбнулась и помахала рукой.
Ли У на миг застыл. Может, из-за света над её головой, а может, из-за той мягкой улыбки. Она казалась волшебницей, заключённой в тёплый сосуд света.
Он поспешил к двери, будто боялся потерять её из виду.
Цэнь Цзинь протянула ему чашку:
— На, выпей. Щёка ещё болит? — она указала на свой висок.
— Нет, — ответил он, обхватив стакан ладонями.
— Переезд не утомил?
— Нет. Чэн Жуй помог донести вещи.
— Поблагодарил?
— Да.
— А бывшие соседи что-нибудь говорили?
Он сделал паузу, хотел отрицать, но передумал:
— Говорили.
— Что именно? — она приподняла бровь и улыбнулась. — И пей, не только отвечай.
Он молчал секунду, затем сделал несколько глотков и тихо продолжил:
— Всё началось с того, что кто-то пожаловался классному руководителю на нашу комнату. Учитель подумал, что я ни при чём, и стал расспрашивать Жаня, не снимал ли он номер с девушкой. А тот как раз собирался праздновать день рождения Гу Янь, пошёл с ней в интернет-кафе на всю ночь. Чтобы не попасться, придумал оправдание, но я случайно спутал всё, и вышло, будто я его выдал. Потом они решили, что я предатель. Теперь разобрались, извинились друг перед другом. Всё в порядке.
Цэнь Цзинь наклонила голову, чтобы лучше слушать, и молча переваривала услышанное несколько секунд:
— А тот, кто пожаловался, — это ведь я?
Он посмотрел на неё и кивнул.
Она усмехнулась, появилась непонятная улыбка:
— Значит, я и есть искра, с которой всё началось?
— Нет, — поспешил он. — Это я виноват, не надо было вмешиваться.
Цэнь Цзинь вздохнула, посмотрела на неоновые огни за окном, повернулась обратно:
— Ладно. Теперь ты живёшь с ребятами из экспериментального класса, там поспокойнее. Я больше не буду вмешиваться. Главное — учёба. Если хочешь стать одним из лучших, всё зависит только от тебя.
— Понял.
Они сидели рядом, молча. За окном световые точки рассыпаны, как звёздное озеро.
Ли У сделал глоток и вдруг сказал:
— Сестра.
— Что?
— Спасибо тебе.
Цэнь Цзинь улыбнулась, чуть устало:
— Кроме «спасибо» и «прости», ты умеешь говорить что-нибудь ещё?
Он посмотрел на неё, но промолчал.
Он хотел сказать «умею».
Хотел сказать «нравишься».
Хотел признаться, что каждый раз, когда смотрит на неё, сердце сжимается от боли.
Но он был слишком молод, слишком ничтожен, без имени, без силы. Как заставить её опустить взгляд? Как пройти этот долгий путь, чтобы однажды сидеть рядом с ней не как мальчик, а как равный?
Его путь ещё только начинался.
