Мэй Чжуюй с непроницаемым лицом обдумал нынешнее положение дел: каким-то образом он очутился в теле супруги, следовательно, по обратному рассуждению, теперь супруга с большой долей вероятности находится в его теле. Только что он совершенно обычно занимался работой, ничего лишнего не делал, стало быть, внезапная смена тел, возможно, произошла из-за того, что что-то сделала жена.
Он снова посмотрел на две деревянные фигурки у себя в руках. Внимательно их осмотрел и понял, что резал новичок. Вырезаны они были наспех, но по общим контурам причёски и одежды можно различить мужчину и женщину.
С фигурками явно что-то неладно, но с ходу он разгадать не смог. Убедившись в этом, Мэй Чжуюй спрятал фигурки и повернулся к выходу.
Стоило сделать шаг, как он зацепился ногой и с глухим «бух» растянулся на полу; грудью ударился о какой-то деревянный ларец, и волна боли мгновенно разошлась по груди. По привычке потянулся потереть ушибленное место, нащупал что-то мягкое, молча убрал руку, проигнорировал боль в груди и поднялся с пола.
На полу лежали в беспорядке несколько коробок, видно, чуть раньше У Чжэнь тут хорошенько порылась. Мэй Чжуюй сложил коробки на стоящий рядом столик и, собравшись, пошёл дальше уверенными шагами.
Тело было не его: рост, вес и даже циркулирующая внутри сила — всё иное. Он не сразу смог приспособиться: мир казался ниже, чем обычно, а ещё… грудь тяжёлая, тянет и мешает. «Выходит, с этим правда тяжело?» — отметил он.
Шаг за шагом добравшись до двери, Мэй Чжуюй, держась за косяк, вышел наружу. Запертый в теле У Чжэнь, он испытывал непонятную скованность: это не его плоть, и если вдруг что-то повредить, расплачиваться будет жена. Стоило подумать об этом, как Мэй Чжуюй ощутил, будто несёт в объятиях хрупчайшую драгоценность и ступает по сплошным колючкам. Одно неловкое движение, и последствия не исправить.
Обычно У Чжэнь была словно ветер: налетит, унесётся, порывистая и стремительная; Мэй Чжуюй же всегда сдержан и ровен. А уж теперь, сменив тело, он относился к нему с удвоенной бережностью и двигался ещё медленнее. От комнаты У Чжэнь до ворот дома гогуна и дальше, вся дворцовая челядь с удивлением провожала взглядом её чинную походку и спокойное лицо.
Непосвящённые слуги недоумевали: что это с нашей второй барышней, отчего она такая скованная?
А те, кто знал о пропаже Пэй Цзя, тяжело вздыхали: похоже, шестому господину действительно не повезло. Иначе с чего бы ветреной второй барышне являться с такой суровостью на лице и ступать так тяжело? Нехорошо предчувствие.
Но вслух никто не осмелился сказать ни слова: кто с любопытством, кто с тревогой провожал взглядом вторую барышню, когда она покинула дом гогуна и ускакала прочь.
В сравнении с осторожностью Мэй Чжуюя, У Чжэнь была куда свободнее. Она встала, заложив руки за спину, и важно прошагала по кабинету кругом. Муж у неё высокий, и, хотя комната та же, что прежде, из-за высоты всё видится по-другому, будто слегка незнакомо.
Одним кругом по комнате она не ограничилась, просто бросила работу и умчалась наружу. Сидеть тихо и разбирать бумаги вместо мужа? Обойдётся! Даже не говоря о том, умеет ли она это делать. При таком интересном повороте событий ей и в голову не пришло бы сидеть смирно.
Проходя по Министерству правосудия, У Чжэнь в полной мере ощутила, насколько скромны связи её мужа в ведомстве: никто не смел подходить и первым заговаривать. Чиновники, что только что стояли гурьбой и смеялись, завидев его, разом умолкали, и лишь когда он проходил мимо, вновь принимались болтать.
У Чжэнь миновала компанию и тотчас юркнула за угол — подслушать.
Неизвестно, о чём они говорили раньше, но, едва увидев её, перешли на разговор… о ней. Точнее, о её муже.
— Скажу я вам, наш господин Мэй ещё тот крепкий орешек. Замминистра Сюй, помнится, с ним в контрах, навалил на него кучу глухарей, а он все раскрыл. Хоть он и рядовой чиновник, а ничем его не возьмёшь!
Кто-то хмыкнул:
— Какой там «рядовой»? У него жена страшная сила. Ты ж слышал ту историю.
— Про господина Цуя?
— Ага. Он же за чаркой позволил себе поносить господина Мэй, так вторая барышня У чуть не утопила его. Говорят, видок был страшный. Он оскорбил и её, и всю ту свору золотой молодёжи. Вот теперь и с княжной развёлся, и должность потерял, остался у разбитого корыта. Вот тебе и наука, кто же теперь посмеет трогать господина Мэй?
Перекидываясь насмешками над тем Цуем, они с оттенком двусмысленности отзывались о Мэй Чжуюе: кто презрительно, кто с опаской, а кто с кислой завистью.
Выходит, и в том, что мужа на работе «собаки не замечают», есть и её вина. У Чжэнь не думала, что муж из-за этого переживает, но ей всё равно стало неловко. Тут ему, видно, несладко: и еда невкусная, и глаз порадовать почти нечем.
Раз уж эти люди и так его сторонятся, то парочке болтунов, поливавших мужа грязью, получить взбучку не помешает, отношения ведь и так плохие. А этот замминистра Сюй… если память не врёт, он ещё до их свадьбы вставлял Мэй Чжуюю палки в колёса.
Не зря же она пришла! Первым делом надо выпустить пар за мужа.
