Потерявшийся мальчик шмыгал носом; щёки горели на морозе. И тут с неба посыпался снег. Лёгкие хлопья ложились ему на макушку; он задрал голову, посмотрел и опустил. В глазах заблестели слёзки и всё же он их сдержал.
Один такой крошка, потерялся, кругом всякие жути, а он не плачет: видно, её муж свою сдержанность растил с детства.
У Чжэнь с добрым настроением наблюдала за маленьким «мужем», когда вдруг всё оборвалось. Из реки выскользнула мокрая водоросль, словно живая, мгновенно обвила мальчику ногу и потянула в воду.
Он плюхнулся и даже крикнуть не успел. У Чжэнь увидела удивление на маленьком лице и по инерции рванулась схватить его за руку, но ухватила пустоту: ладонь прошла насквозь. Она беспомощно смотрела, как крошку утягивает в ледяную воду маленькая водяная нечисть.
Выругавшись, У Чжэнь вскипела. Она здесь всего лишь наблюдатель и сделать ничего не может. Но, как ни злись, она ясно понимала: это уже случившееся прошлое. Раз это было, значит, тогда мальчик остался жив. Кто-то его спас.
Стоило так подумать, как послышались шаги и голоса.
— Госпожа, не тревожьтесь: наша вторая барышня шустра, наверняка всё в порядке.
— Ай, что за ребёнок… Надо поскорее найти её, — мягкий женский голос, полный тревоги.
Подходила молодая благородная дама с несколькими слугами. У Чжэнь ахнула, увидев её. Мать умерла, когда она была совсем маленькой, но лицо её забыть невозможно.
Это была её мать, та, что защищала и баловала её; когда У Чжэнь ещё не была Кошачьей владычицей и боялась всякой нечисти, она больше всего держалась за мать. У Чжэнь смотрела, как женщина приближается, и сердце у неё защемило, радость и боль смешались; улыбка сошла, в горле встал ком.
Мать её не видела, прошла мимо, подошла к реке. Заслышав плеск, вскрикнула и в испуге крикнула:
— Ребёнок в воде! Это не наша Чжэнь? Скорее, скорее… — и уже собиралась броситься в воду, но слуги удержали.
— Госпожа, позвольте слугам! В такую стужу вам нельзя в воду!
Тем временем один из слуг уже прыгнул и вытащил ребёнка. Оказалось, это не та девочка, кого они искали. Но женщина лишь на миг растерялась, а потом развязала свой плащ, закутала мальчика и прижала его к себе.
— Такой крошка и один, в воду свалился… — с жалостью прижимая дрожащего синего от холода мальчика, распорядилась она: — Сначала найдём место, переоденем в сухое, дадим горячего. А вы поспрашивайте вокруг, чей ребёнок пропал.
У Чжэнь молча шла следом и смотрела, как её собственная мать спасает будущего мужа, приводит его в порядок и греет у огня в постоялом дворе. Лицо у матери было красивое и тихое; она ласково уговаривала перепуганного ребёнка выпить миску сладкой горячей каши.
Погладив его по голове, женщина вздохнула:
— Такой маленький, а какой послушный и разумный. — И, вспомнив кое-что, с тревогой глянула к двери: — Вот бы у нашей Чжэнь было хоть половина его рассудительности.
У Чжэнь наконец улыбнулась, почесала щёку и без стеснения уселась рядом с собственной матерью, привалившись к её плечу, и даже потянулась ущипнуть мальчику щёку.
Служанка тем временем утешала госпожу:
— Не печальтесь, госпожа: слуги уже разыскивают. Вскоре найдут вторую барышню.
Через некоторое время в дверях показался мужчина в сопровождении слуги из дома У. Увидев его, мальчик на руках у женщины просиял и позвал «папа».
У Чжэнь выпрямилась и всмотрелась в вошедшего:
— Значит, это и есть прежний Кошачий владыка? — По виду выходило, что муж больше похож на мать.
Отец, потерявший было сына, подхватил его и облегчённо улыбнулся; затем низко поклонился спасительнице:
— Госпожа, вы спасли моему сыну жизнь. Я бесконечно благодарен. Когда-нибудь непременно отплачу!
Женщина вежливо улыбнулась, будто не придавая словам значения. А У Чжэнь задумалась: не потому ли, что её мать тогда спасла мальчику жизнь, много лет спустя прежний Кошачий владыка спас уже её саму, передав титул и тем самым вытащив с того света? Значит, корень этой связи в долге благодарности?
Пока она думала, мужчина с сыном ушёл. Женщина тоже вышла продолжить поиски дочери. И тут слуга привёл маленькую девочку. Та сияла бесстрашной улыбкой, подпрыгивая, кинулась матери на шею, сладко пропела «мама» и чмокнула её в щёку.
Следы недавнего гнева на лице женщины растаяли, осталась одна тёплая мягкость. Она обняла девочку и ласково велела впредь не убегать.
У дверей постоялого двора У Чжэнь остановилась: слева прежний Кошачий владыка с сыном на руках, справа её мать с дочерью. Малыш Мэй Чжуюй, устроившись у отца на плече, с любопытством глянул сюда; а улыбающаяся девочка У Чжэнь туда. Взгляды, кажется, встретились на миг и тут же разошлись: одна жестикулировала на руках у матери, другой, притихший, крепче обнял отца за шею, отогреваясь после пережитого.
У Чжэнь не помнила, чтобы в таком возрасте с ней случалось подобное; значит, тогда она и не могла подумать, что однажды выйдет замуж за того маленького мальчика, на которого бегло глянула в снежный вечер Шанъюаня. Да и он, наверное, об этом не думал.
Две процессии расходились всё дальше, пока окончательно не исчезли в противоположных направлениях ночи — и больше не пересекались.
