Когда уже близилось время бить в барабан закрытия ворот, в город вошёл даос в белой рясе. Он был так хорош собой, что прохожие оборачивались. Монастыри и храмы в столице дело привычное, даосов хватает, но такие юные и пригожих большая редкость.
Однако мужчина в белых одеждах на взгляды не реагировал, пыльный с дороги, он торопился на Восточный рынок.
Появление даоса на рынке нечисти вызвало переполох. У Чжэнь ощутила силу пришедшего, быстро вышла и сама усмирила смятение.
— Даос Шуан Цзян, мы не виделись год. Почему вы так, сломя голову, врываетесь на наш рынок? Опять гоняетесь за нечистью? — приветствовала она его, словно давнего знакомца.
— Идет беда, — коротко ответил белорясый. — Я специально пришел предупредить.
Улыбка слетела с лица У Чжэнь:
— Что случилось?
— К Чанъаню идёт бог чумы. И очень могущественный, — быстро сказал Шуан Цзян.
У Чжэнь, сколь бы смелой ни была, тоже посуровела:
— Бог чумы? Ты уверен?
— Да. Скоро будет здесь. Я лишь немного его опередил.
— Лин Сяо! — резко крикнула У Чжэнь.
Рядом возник мужчина мягкой наружности.
— Сходи за вашей Змеиной владычицей за город. Скажи, что к нам идёт бог чумы, пусть немедля возвращается.
— Есть. Держитесь, госпожа Кошка, — ответил Лин Сяо и растворился.
— Шэньгун, ты остаёшься в башне Янь и смотришь за барьером. Ху Цжу, со мной к воротам, — бросила У Чжэнь.
Она с Ху Цжу стремительно помчалась к стенам, даос Шуан Цзян молча пристроился следом.
Такое военное рвение было не зря: бог чумы противник тяжёлый. Никакой это не бог, а мерзость, несущая заразу: не демон и не дух, а порождение больших побоищ и падежа, там, где груды трупов людей и зверья. Он набирает силу, напитавшись скверной, клубится туманом и облаком, невидимым для простого глаза.
Богом его зовут по простецкой привычке, так же как зовут богом саранчи ту дрянь, что пожирает поля. Не потому, что божество, а потому, что страх берёт свое и люди надеются отвадить беду жертвами. У Чжэнь этому лишь усмехалась: если бы жертвы помогали, не умирало бы каждый раз столько народу. Единственный способ — это ударить по нему, как бьют разбушевавшуюся нечисть.
— Столица находится под покровом державной удачи. С чего такая мерзость идет сюда? — спросила на бегу У Чжэнь, оглядываясь на Шуан Цзяна. По всем разумениям, над Чанъанем проходит драконья жила государства, благой дух. К нему не должна липнуть большая беда. А вот поди ж ты, бог чумы идёт.
— Не знаю, — мрачно отозвался даос. — Но мне кажется, его гонят.
Эту последнюю мысль он не стал произносить вслух, у него не было уверенности.
Они скрылись из глаз, взлетели на городскую стену и уставились вдаль. Простому человеку видна лишь сплошная мгла над горизонтом, а У Чжэнь уже различала, как по кромке неба катится стремительная чёрная полоса.
— Он самый. И велик, — сказала она негромко. — Впусти его и в этом городе на миллион душ, погибнет множество людей.
Её взгляд потемнел. За её спиной поднялась громадная тень. Сперва это была кошачья тень, затем она вытянулась, утратила звериную форму, обернулась страшилищем и, застыв на воротах, взревела в сторону тьмы.
— Ху Цжу, готовься.
Ху Цжу отбросила привычную кокетливость, приняла истинный облик и затаилась, как в бою.
У Чжэнь повернулась к белорясому с деревянным мечом:
— Даос Шуан Цзян, тебе тут опасно. Ступай в город: там башня Янь и ее барьер, за стенами тебе ничто не грозит.
Шуан Цзян был учеником обители Чанси. На вид двадцать с небольшим, а уже может в одиночку управиться со столетним духом, что для таких лет редкостная сила. Но против бога чумы такого масштаба этого мало. У Чжэнь не хотелось тащить его на смерть.
Три года назад Шуан Цзян преследовал злого духа до Чанъаня, из-за него сперва сцепился с У Чжэнь, а там уж они и сошлись неплохо. Из всех даосов, кого она знала, он был самый молодой и с самым высоким положением. Горд, несговорчив, но сердцем горяч: год назад его отзывали в обитель, а теперь, заметив по пути бога чумы, он первым делом прибыл предупредить. За это У Чжэнь была ему благодарна, тем более она не хотела, чтобы он здесь погиб ни за грош.
Шуан Цзян тоже понимал серьёзность положения, хотя по натуре своей страха не показывал. Миг помедлил и решился:
— В нашу столицу также прибыл мой младший учитель. Его врожденный дар во сто крат сильнее, чем у меня. Будь он здесь, то непременно помог бы вам отвести беду. Я приведу его!
Кто там у него младший учитель, У Чжэнь не знала, но, если уж такой гордец, как Шуан Цзян, так его превозносит значит, человек великий. Лишний помощник сейчас кстати, и она не стала отговаривать:
— Буду признательна. Если переживём, я должна буду отблагодарить и тебя, и твоего учителя.
