Сун Ляо — человек, которому стоило только почувствовать вкус власти, как заносчивость у него хлынула через край. Даже надев небесно-синюю дымчатую одежду, он не приобрёл ни капли того достоинства, каким должен был обладать ученик Юаньшиюаня.
Покинув академию, первым делом он вовсе не направился обратно в поместье ковать шэньци. Нет — нарочно отправился пешком на улицу Чанчжун, где выжидал с полчаса, пока не перехватил одну чиновничью повозку.
По установленному порядку, завидев небесно-синюю форму, чиновник в повозке обязан был выйти, поклониться и уступить дорогу. Но тот, кто сидел внутри, увидев Сун Ляо, только побледнел и застыл, даже не подумал выйти.
— Что такое, господин? — с усмешкой произнёс Сун Ляо. — Сидя в повозке, собираетесь оспаривать авторитет юаньшиюаня?
Цянь Ли стиснул зубы от злости и прошипел:
— С чего такой мерзавец, как ты, вообще эту форму получил?
Сун Ляо задрал подбородок, с размаху пнул в створку повозки:
— Это Цинь Шанъу сам умолял меня её надеть! Не веришь — иди и спроси у него! А пока не спрыгнешь вниз и не поклонишься — считай, закон о юаньшиюане нарушаешь!
Цянь Ли, сжав пальцы на занавеси, гневно возразил:
— Уважение к юаньшиюаню — это часть этикета, но не обязанность. А вот такие, как ты… хоть бы шёлк на себя накинул от самого Небесного Императора — всё равно не достоин, чтобы я тебе кланялся!
— Ты!.. — лицо Сун Ляо перекосилось от гнева, но он быстро взял себя в руки. Лишь усмехнулся, кивая:
— Хорошо. Очень хорошо. Ведь ты — господин Цянь из левого управления Хубу, в твоих руках финансы всего города Му Син — ты, конечно, можешь не считаться с юаньшиюанем. Что ж, пойду-ка я прямо сейчас к Цинь Шанъу. Предупрежу его, чтобы отныне обходил людей из Министерства доходов стороной!
Сказав это, он резко развернулся, будто уже собирался уходить.
Цянь Ли аж побледнел. Он испугался не на шутку и поспешно крикнул своим людям:
— Остановите его!
Слуги ринулись вперёд, но Сун Ляо тут же пустил в ход кулаки. Завязалась потасовка, в суматохе кто-то толкнул его — и он с громким «ай!» рухнул на землю. Его небесно-синяя дымчатая форма оказалась вся в грязи.
…
Цинь Шанъу, вернувшись из внутреннего двора, не мешкая направился в поместье Сун.
Сун Ляо лежал на циновке, руки и ноги были плотно перебинтованы. Завидев Цинь Шанъу, он натужно усмехнулся:
— Похоже, ближайшие дни ковать шэньци я не смогу.
— Отдыхай, не думай ни о чём, — поспешно заверил его Цинь Шанъу. — А насчёт Цянь Ли — я уже всё донёс до да сы. Он точно понесёт наказание.
Покалечить их единственного мастера артефактов — это не просто инцидент, это почти государственное преступление. В лучшем случае его на три месяца отстранят от дел и запретят появляться при дворе. А в худшем — и вовсе сослать могут, да ещё и на должность, где о власти остаётся только мечтать.
Улыбнувшись с удовлетворением, Сун Ляо закрыл глаза:
— Как только оправлюсь — сразу отнесу шэньци.
— Хорошо, — кивнул Цинь Шанъу. Сказал ещё пару слов ободрения и вышел за дверь.
— Наставник, а вы разве не хотите узнать, с чего вообще началась драка? — послышался вдруг весёлый голос. Это мимоходом подошёл Сыту Лин, улыбнулся и будто невзначай задал вопрос.
Цинь Шанъу отмахнулся:
— Какая разница, с чего. Юаньшиюань стоит высоко — никто не смеет его унижать.
— А если вдруг всё-таки этот, по фамилии Сун, сам начал?
Цинь Шанъу замер, на миг задумался:
— Не думаю. Он не похож на того, кто первым ищет ссоры.
Сыту Лин не стал спорить. С лёгким поклоном откланялся и направился обратно к повозке.
Когда он вошёл во двор Мин И, там всё ещё кипела работа — Мин И и Синь Юнь с головой ушли в ковку шэньци.
Синь Юнь, как выяснилось, обладала куда большим талантом, чем можно было подумать. В её меридианах проглядывался слабый, но отчётливый красноватый оттенок. Вот только она никогда не тренировалась, а потому не могла направлять юан, и пока могла лишь помогать с простыми делами.
Увидев Сыту Лина, Мин И поманила его рукой:
— Молодой господин, присядьте пока, мы как раз почти закончили.
Сыту Лин мельком взглянул на шэньци на ковочном столе и с улыбкой сказал:
— Старшая сестра Мин, вы действительно умелая.
От похвалы Мин И даже смутилась, неловко хихикнула:
— Просто способ зарабатывать на жизнь, не более.
— Для вас, может, это всего лишь способ заработать, — спокойно отозвался он, — но для других — это инструмент, с помощью которого можно разрушить врага, обесчестить семью, довести до гибели.
Мин И слегка опешила, посмотрела на него внимательнее:
— С чего это вы вдруг так заговорили?
Сыту Лин уселся за каменный столик в углу двора, вздохнул:
— Человек, который заказывает у вас шэньци, некогда положил глаз на дочь из главной линии семьи Цянь. Хотел взять её в жёны. Но род Сун, как вы знаете, недавно отвернулся от торговли и стал рваться в чиновничество. А сам Сун Ляо — человек жестокий, злобный, не раз поднимал руку на собственных наложниц. Потому Цянь Ли и отказал.
Мин И припомнила, что на недавнем приёме уже сталкивалась с Цянь Ли и даже использовала его, чтобы подобраться ближе к Цзи Боцзаю.
Она моргнула, отложила инструмент и подошла ближе:
— И что дальше?
— А потом Сун Ляо перелез через стену в поместье и силой лишил девушку из рода Цянь чести, — Сыту Лин говорил спокойно, но в голосе звучала мрачная тяжесть. — Девушка едва не повесилась. А он, словно ничего не случилось, снова явился к ним и заявил, что хочет взять её наложницей. Цянь Ли был в ярости — велел выкинуть его из дома и заявил, что даже если его дочь останется старой девой, всё равно никогда не переступит порог рода Сунов. С тех пор Сун Ляо затаил злобу на Цянь Ли.
— Подлец! — Синь Юнь от возмущения затопала ногами. — Сам творит мерзости, а ещё имеет наглость обижаться!
— Род Сун разбогател на торговле, потом скупил себе чиновничьи титулы, — Сыту Лин покачал головой и посмотрел на Мин И. — Ни поражений, ни препятствий на пути — вот и вырос из них такой самоуверенный деспот. А теперь, с вашей шэньци на руках, он в юаньшиюане. И собирается полностью уничтожить семью Цянь — а потом забрать девушку в дом, уже как служанку.
Мин И прищурилась:
— То есть, он вошёл в юаньшиюань… с моей шэньци?
— Именно. В Му Сине катастрофически не хватает мастеров артефактов. Цинь Шанъу в отчаянии хватался за любую соломинку. Увидел, что у Сун Ляо в руках действительно мощная шэньци — и выдал ему небесно-синюю дымчатую форму.
Сыту Лин тяжело вздохнул:
— Я видел, как Цянь Ли приходил в судебное управление с иском против Сун Ляо. Увы, доказательств было недостаточно — схватить его не удалось, пришлось смотреть, как он уходит безнаказанным. А теперь, опираясь на поддержку юаньшиюаня, он теснит Цянь Ли так, что тому грозит потеря должности. Потому я и пришёл предупредить вас, сестра Мин.
Мин И помолчала, затем медленно подняла взгляд:
— Он заказал у меня шэньци, и я пообещала её сделать. Деньги уже получены — отступить от сделки нельзя.
Сыту Лин на миг опешил. И только теперь вспомнил, как его старшая сестра Мин ценит каждый медяк: справедливость — справедливостью, но торговля — святое.
Он опустил глаза:
— Раз так, то…
— Сегодня я как раз собираюсь передать ему заказ. А вы, пожалуйста, проводите Синь Юнь домой, — с лёгкой улыбкой сказала Мин И. — Ей здесь одной небезопасно.
Сыту Лин невольно оглядел двор — что тут может быть небезопасного? Но спорить не стал и кивнул.
Мин И стремительно вскочила, вернулась к ковочному столу, проверила последние штрихи на новой шэньци, аккуратно спрятала её в складки одежды и поспешила к выходу.
Услышав, что кто-то по фамилии Мин пришёл с доставкой, Сун Ляо тут же забыл, что вообще-то должен прикидываться больным. Он выскочил к чёрному ходу — чуть ли не кувырком, и с порога заорал:
— Разве не договаривались, что я сам её заберу? Зачем притащился сюда? А если кто увидит?!
Мин И с самым невинным видом огляделась по сторонам:
— Но ведь шэньци вы всё равно будете использовать, господин. Как ни крути, её всё равно кто-нибудь увидит?
— Это другое, — буркнул Сун Ляо, бросив взгляд на шэньци в её руках. Пламя гнева в нём поутихло. — Ладно, уж, раз принес, пусть будет.
Он внимательно посмотрел на Мин И:
— Мастер Мин так старался, может, останешься? Чашечку чая выпьешь?
— А почему бы и нет! — с живостью ответила она, с видом простого деревенского жителя озираясь по сторонам, восхищённо воскликнула: — Вот это да… как красиво у вас в поместье, господин!
— Хм. Все эти редкости доставлены из города Синьцао, — с нескрываемой гордостью заявил он. — Дорого стоят, не в каждом доме такое увидишь.
Говорил он это с особым выражением в глазах — настороженным, почти хищным. Затем, словно между делом, спросил:
— Если я захочу заказать ещё шэньци… по чём будет?
Мин И тут же превратилась в образцового торговца: засмеялась, потерла ладони:
— Да что там… как и прежде: фиолетовая — двадцать пять тысяч, если ещё выше — тогда по сто тысяч за штуку, как и договаривались.
Сун Ляо протянул задумчивое «м-м», чуть заметно скривил губы, но ничего не сказал. Затем распахнул дверь одной из комнат:
— Проходи, отдохни, я велю принести чаю.
