Мин И: «…Что?»
Юаньшиюань, конечно, место престижное — но, чтобы сам Цзи Боцзай бегал покупать еду для свиней… это уже что-то.
Она было ещё надеялась выпросить у него хотя бы одну лепёшку, но теперь стало ясно — не судьба. Пожав плечами, Мин И повернула обратно в мастерскую собирать вещи.
Одежды, что подарил Сыту Лин, оказалось много — только вот с размерами он угадал не во всём. Она примерила одну, другую, вздохнула и решила вечером попросить Синь Юнь подогнать.
Боковым зрением заметила, что в комнате прибавилось ещё несколько коробок. Мин И удивлённо хмыкнула:
— Странно. Сыту Лин вроде бы тащил всего несколько… или я запамятовала?
Не в силах припомнить точно, она подошла ближе и приоткрыла один из ящиков.
Внутри — пышная юбка, расшитая жемчугом и цветами, сложенная рядом с ало-красным пэйцзы. А сверху — полупрозрачное лёгкое одеяние цвета алой кисти, наброшенное поверх накидки муюнь в оттенке цветущего гибискуса. Всё яркое, броское — но удивительно гармоничное.
Пальцы замерли. Мин И прищурилась и осторожно подняла юбку, приложив её к себе.
Подошла… идеально.
Вспомнив, каким раздражённым был Цзи Боцзай совсем недавно, Мин И вдруг всё поняла.
Так вот в чём дело… Его мысли Сыту Лин разложил по полочкам, вот он и взбесился. Потому и лепёшки отправил свиньям, а мне не дал даже кусочка!
Не просто с дурным характером, а ещё и расточительный.
Мин И фыркнула, с явным разочарованием захлопнула крышку ящика.
По завершении двухдневного праздника посещения семьи, группа учеников Юаньшиюаня во главе с Цинь Шанъу наконец отправилась в путь — к Фэйхуачэну.
Мин И ожидала, что Синь Юнь будет в восторге. Но, обернувшись и взглянув на неё, увидела лишь мрачную, понурившуюся девушку, молча сидящую в углу, словно под серым небом.
Поездка проходила в просторной повозке звериного вьюга «Летящий сквозь облака Чуанъ юнь фэйсян» — таких повозок хватало, чтобы разместить с комфортом целую сотню учеников. Цинь Шанъу тем временем стоял впереди и наставлял всех перед дорогой, а Мин И, заметив мрачное лицо подруги, оттащила её в сторону и шёпотом спросила:
— Ты чего, что-то забыла?
— Нет… — Синь Юнь натянуто улыбнулась. — Просто я-то думала, что они ко мне приехали, потому что по-настоящему соскучились… а оказалось — они всё знали. Знали, что мне нравится один боевой культиватор из Фэйхуачэна. Всё заранее спланировали, хотели, чтобы я его «пленила», а потом вся семья бы переехала вслед за мной.
Мин И удивлённо приподняла брови:
— А что не так с Му Сином?
— А им там не нравится, — с горечью вздохнула Синь Юнь. — Каждый год надо платить подати, а людей оттуда всерьёз никто не воспринимает. А вот Фэйхуачэн… хоть в этом году и не входит в три верхних города, зато в прошлые годы часто попадал. Статус выше.
Она опустила плечи и продолжила с усталой прямотой:
— Мой второй брат занимается торговлей в Фэйхуачэне, за эти годы скопил немалое состояние. Отец хочет уйти со службы и пожить в своё удовольствие, но боится, что его обвинят в сговоре с другими городами. Вот и решил, что нужно действовать через «родственные связи». Сказал, чтобы я завела себе там жениха — и по этому поводу вся семья переедет.
Слово «связь через брак» звучит легко… а где она найдёт такую силу? Сейчас ей даже не ясно, помнит ли Чжэн Тяо о её существовании, не то что «пленить» его…
Мин И протянула руку и легко потрепала подругу по макушке:
— Ты же уже ушла из их дома. Зачем ещё о них думать? Сумеешь — хорошо. Не сможешь — и ладно. Теперь они уже не дотянутся до тебя, ни руками, ни приказами.
Синь Юнь заморгала, всматриваясь в подругу. Потом вдруг просияла:
— Верно. И правда — зачем?
А ведь правда — теперь, когда она едет в Фэйхуачэн, через горы, через реки, кто вообще сможет ей что-либо навязать? Второй брат и без того недолюбливает родню — вряд ли станет впрягаться, чтобы держать её на поводке.
С этой мыслью Синь Юнь вдруг снова заулыбалась, обняла Мин И — и шлёпнула её по щеке звонким поцелуем:
— Пошли смотреть на облака!
Обе они были всё ещё в мужских одеждах, и после такого порыва рядом послышались сдавленные смешки и шёпот — кто-то уже с интересом оборачивался.
Но Мин И даже бровью не повела. Спокойно, с вызовом, посмотрела в глаза каждому — до тех пор, пока взгляды не начали один за другим стыдливо опускаться вниз. Лишь после этого она хмыкнула, и, повернувшись к подруге, пошла в ту сторону, куда та показывала.
Над миром Цинъюнь простиралась бескрайняя, туманная морская гладь облаков. Никто не знал, что скрывается под этим облачным океаном. Но стоило ветру рассеять пелену — и где-то в юго-западе появлялся первый контур: Фэйхуачэн, город, где круглый год падали лепестки.
В Фэйхуачэне всегда что-то цвело. Весной, летом, осенью и даже зимой — цветы вспыхивали пышным, ярким цветом. Стоило задуть ветерку — и целые улицы наполнялись благоуханием.
Те капризные, прихотливые цветы, что в других местах увядали, не успев распуститься, здесь росли с лёгкостью, будто сорняки — раскидистыми клумбами, большими, чем кочаны капусты, тесня друг друга в неистовом цветении.
Стоило повозке с звериным вьюгом коснуться земли, как Луо Цзяоян чихнул подряд трижды, потом ещё два раза, и в отчаянии замотал рот и нос платком:
— Терпеть не могу цветы!
