Цинь Шанъу открыл было рот, пытаясь ещё раз вразумить своего строптивого ученика, но Цзи Боцзай уже не желал ничего слышать. Сдержанно поклонившись, он лишь бросил:
— Завтра нас ждёт бой. Пойду отдохну.
Цинь Шанъу едва не взорвался от злости, но и поделать ничего не мог. Подумав о сегодняшней засаде, он решил направить свою досаду туда, где могли выслушать — в покои хозяев Фэйхуачэн.
Сегодняшняя ночь была как подстроенная: все крупные города словно сговорились — намеревались испытать Цзи Боцзая и сбить с него спесь. Фэйхуачэн при этом предпочёл отмалчиваться, делая вид, что ничего не знает, и выжидал, пожиная плоды чужой вражды. Да, кто-то из бойцов других городов получил ранения, но у них были запасные участники. Более того — теперь они знали, как сражается Цзи Боцзай. А значит, не проиграли.
И не важно, что Цинь Шанъу чуть не взорвался в гневе — на все его обвинения хозяин Фэйхуачэн лишь с вежливой улыбкой разводил руками: — Ничего не знаю. Не видел. Ничего не понимаю.
Если Цинь Шанъу был зол, то ван Юн, вернувшись в постоялый двор, был вне себя. Выйдя из повозки, он первым делом смахнул со стола чайный сервиз — фарфор с глухим звоном разбился вдребезги.
— Ваше Высочество, остыньте, — Сань Эр сидел с прямой спиной, небрежно бросив взгляд в сторону разбитой посуды. — Проиграть Цзи Боцзаю вовсе не позорно.
— Я злюсь не из-за Цзи Боцзая! — воскликнул Мин Синь с досадой. — Меня бесит Мин И, эта предательница! Она открыто встала против Чаоян! Вот вернусь — и обязательно доложу об этом отцу, пусть он её… пусть он…
— Пусть он что? — фыркнул Сань Эр. — Сейчас у неё за спиной Цзи Боцзай и целый Му Син. Даже если Да Сы узнает, кто она такая — что он сделает? Устроит ей разнос? Или попытается вернуть обратно? Ха.
Мин Синь осёкся. Мысли метались, но слова не находились. Спустя пару мгновений он разозлился ещё больше:
— Так что, нам теперь просто смотреть, как она помогает Му Сину бить нас?!
— А вы не спешите, — ухмыльнулся Сань Эр. — Наша прославленная и добродетельная Сы-хоу всё ещё понятия не имеет, где её драгоценная дочь.
После исчезновения Мин Сянь, как бы ни пыталась супруга Мэн обвинить Сы-хоу в сокрытии дочери и обмане государя, та стояла на своём: клялась, что ни сном, ни духом, и обвиняла в заговоре саму супругу Мэн. Пока Мин Сянь не найдена, пока нельзя проверить истину — Сы-хоу остаётся Сы-хоу. И слово её — закон.
Стоило Сы-хоу узнать, где находится Мин Сянь, — и её ответ будет стремительным и беспощадным, жестче, чем у кого бы то ни было.
Сань Эр, не теряя самообладания, слегка наклонился вперёд и жестом подозвал Мин Синя. Тихо, почти шёпотом, он прошептал ему пару слов на ухо.
Через час из постоялого двора в Фэйхуачэне в небо взвилась тонконогая синяя птица — гонец с запечатанным свитком. Её путь лежал в покои супруги Мэн, но…
На полпути к дворцу она была “совершенно случайно” подстрелена стрелой, пущенной из сада при дворце Сы-хоу.
Перо пало, не успев донести тайну.
Рана на плече Мин И была глубокой — глядя на неё, Синь Юнь невольно морщилась от боли, будто бы это её саму терзало лезвие. Но Мин И, словно и не чувствовала боли: даже в тот момент, когда Синь Юнь осторожно вырезала отравленную плоть, она умудрялась смеяться и вести с ней беззаботную беседу.
Если бы не капли пота, выступившие у неё на лбу, Синь Юнь, быть может, и поверила бы, что та и впрямь не ощущает страданий.
— Т-ты… может, всё-таки поплачешь немного? — руки Синь Юнь дрожали. — Ты так спокойно это терпишь… а у меня сердце разрывается.
Мин И приподняла подбородок, как ни в чём не бывало:
— Давай побыстрее, ладно? Такие раны мне давно привычны. Стиснул зубы — и прошла боль.
Синь Юнь, сдерживая слёзы, трясущимися пальцами вычистила последние потемневшие кусочки плоти, а затем аккуратно нанесла лекарственный порошок, что оставил им Цзи Боцзай.
Порошок, словно едкая соль, разъел живую рану — было не легче, чем резать. Мин И вся покрылась испариной, но не издала ни звука, только стиснула зубы до хруста. И лишь когда всё было окончено, она, обессилев, свернулась калачиком под одеялом, с побелевшими губами проваливаясь в тяжёлый, беспокойный сон.
Синь Юнь, дрожащими ногами выбравшись из комнаты, вытерла глаза и только собралась перевести дух, как внезапно перед ней, прямо с карниза, беззвучно спрыгнула чья-то тень. Чёрная фигура соскользнула вниз и мягко приземлилась прямо у неё перед носом.
Испугавшись не на шутку, Синь Юнь взвизгнула и от страха разрыдалась.
Чёрная фигура вздрогнула от неожиданности — это был Чжэн Тяо. Он поспешно протянул руку и прикрыл ей рот, торопливо зашептав:
— Тсс, не кричи!
Услышав знакомый голос, Синь Юнь на миг застыла, а потом, будто прорвало, залилась слезами ещё сильнее.
Если бы не она… если бы не настояла приехать в Фэйхуачэн, Мин И не пришлось бы терпеть такие муки.
Слёзы пропитали грубую, мозолистую ладонь Чжэн Тяо, он неловко поморщился и, вздохнув, отвёл её в сторону, подальше от дома. Только там отпустил, но всё так же нахмурено взглянул на неё:
— Я всего лишь услышал, что Цзи Боцзай прибыл в город, вот и решил взглянуть. Не собирался я красть у вас что-то, чего ты так ревёшь?
