Однако с появлением Мин И ситуация на поле изменилась коренным образом. Не только арсенал команды вновь оказался в рабочем состоянии, но и боевой дух взлетел до небес. Они прорывались вперёд с такой решимостью, будто за спиной не было ни усталости, ни ран. И, как ни странно, в итоге им удалось добраться до самого центра арены — в святая святых области миньюй, прямо под струящийся свет луны.
Цансюэ, как и ожидалось, не вмешался — этот город испокон веков держался особняком, избегая лишних столкновений. Они тоже подошли близко к лунному кругу, но руки не подняли. От остатков команды Чжуюэ поступила угроза, но, взглянув на Цзи Боцзая — хмурого, холодного, с безмолвной яростью во взгляде, который словно кричал: «Я и так на пределе, мой человек хочет уйти, и я хочу уйти, кто сунется — умрёт» — они решили не испытывать судьбу. Молча, стиснув зубы, они позволили им выйти.
Там, где ещё совсем недавно всё было против Му Сина, теперь баланс сил повернулся. Победа стала реальной.
Но Мин И не стояла без дела. Пока остальные приходили в себя, она молча доставала из сумки тонкие, смертоносные устройства. Вокруг лунного круга она расставила ловушки — от земли до самой кромки неба. Серебристые сплавы мягкого железа блестели в лунном свете холодным отливом. Где-то между ними таились тончайшие ядовитые иглы — почти невидимые, но смертельно опасные.
На трибунах Бо Юанькуй, наблюдая за этим зрелищем, не сдержался. Он повернулся к Шэ Тяньлиню и с лёгкой усмешкой сказал:
— Все эти штуковины — ваше прежнее наследие, верно?
Шэ Тяньлинь, скрестив руки на груди, с видимым удовольствием кивнул.
— Не зря старался. Смотри, как красиво работает.
Шэ Тяньлинь, проводя рукой по своим чёрно-белым волосам, расхохотался:
— Ах, да? Ха-ха!
Ха-ха, говоришь… Какого лешего ты тайком вырастил для Му Сина собственного мастера шэньци? Ты ведь клялся, что верен только Чаоян и ни за что не станешь обучать чужих учеников!
На главной трибуне сидевшие рядом наставники из городов были буквально зелёные от злости. Но улики отсутствовали, а Шэ Тяньлинь ни в чём не признавался — оставалось только скрежетать зубами и ждать, пока время истечёт и Му Син официально выйдет из области миньюй и одержит победу.
— В этом году Му Син действительно показал силу, — недовольно скривился Цзо Пин, — если бы их мастер шэньци не припозднился в начале, у остальных городов и вовсе не было бы ни единого шанса.
— Ага. С таким как Цзи Боцзай… Хм? А где он, кстати, этот ваш мастер Цзи?
Наступил тот самый момент после битвы, когда участники делают вид, будто всё прошло как надо, а на деле — каждый готов вцепиться друг другу в горло. Все взгляды вновь обратились к Му Сину… и только тут стало ясно, что вся их команда исчезла без следа. Остался лишь один Цинь Шанъу, стоящий посреди трибуны и с невозмутимой улыбкой поясняющий:
— Да вот… говорили, что сильно приспичило. Сдерживались, как могли. Потерпите чуть, господа, пока можно посмотреть, как справятся остальные команды. Ха-ха.
Ха-ха твои бы и кабаны не поняли! Какой, к демонам, интерес остался? Из всех — только несколько человек из Чжуюэ, да ещё сдержанные, ни с кем не враждующие из Цансюэ. Смотреть там больше не на что!
Толпа наставников сердито сопела, сжимая кулаки, но между Шэ Тяньлинем, кивающим как ни в чём не бывало, и Цинь Шанъу, который делал вид, будто и сам только что узнал о случившемся, не к кому было придраться. Ни одна правда наружу не лезла.
В это время, высоко над землёй, Цзи Боцзай нёс Мин И на спине, мчался вперёд, рассекая ветер на лезвии летающего меча. Голос его был напряжён:
— Кто он? Что у тебя с ним?
— Не знаю, — коротко ответила Мин И, лицо её бледнело всё сильнее, — но, возможно… он очень важен.
Её губы сжались в тонкую линию, глаза потемнели от тревоги. Она знала: они уже потеряли слишком много времени. Пальцы её стиснули край его одежды — словно это был последний канат, удерживающий её от падения.
Почувствовав, как дрожит её ладонь, Цзи Боцзай опустил глаза:
— Не беспокойся. Пока он не умер окончательно — есть способ вернуть. Даже если придётся силой выстроить заново его меридианы и сердце, хватит времени дождаться Янь Сяо.
Но когда они вернулись во двор, их встретила пустота. Всё было прибрано до последнего следа — даже отпечатков ног не осталось.
Мин И обежала дом снаружи и внутри, лицо её становилось всё напряжённее… пока вдруг не блеснули глаза.
— Нет крови.
Цзи Боцзай, хмурясь, пробормотал:
— Люди Чаояна умеют заметать следы. Может, просто решили убить его в другом месте.
Мин И замерла.
— ……
Тут же Чу Хэ, стоявший рядом, больно ткнул Цзи Боцзая в бок и прошипел сквозь зубы:
— Ты ж обычно девушек так тонко утешаешь, а это что за похоронный марш?
— Тьфу ты… — отмахнулся тот с раздражением, — сам справляйся. — Затем подошёл к Мин И, усадил её в кресло, раскрыл склянку с лекарством и мягко, но твёрдо заговорил: — Раз он тебе важен, значит, пока ты жива — его жизнь тоже чего-то стоит. И если ты этого не понимаешь, то уж кто тогда поймёт?
Мы живём, потому что в нас есть ценность. И кто-то ещё жив, потому что ценны мы.
Мин И горько усмехнулась… а потом, неожиданно даже для себя, протянула руку и крепко сжала его ладонь.
