— У меня ещё остались вопросы к Мин Аню. Я хочу знать, почему он так поступает. И…. — она замолчала на миг, потом продолжила уже тише, — и перед смертью… хочу объясниться с Цзи Боцзаем. Мы ведь когда-то были очень близки. Я не хочу, чтобы он однажды узнал всю правду от чужих.
— Если ты решишься ехать, — после короткой паузы сказал Цинь Шанъу, — с моей стороны возражений не будет. Но с Боцзаем… — он усмехнулся и развёл руками. — Его нрав чересчур своенравен. Я не сумею на него повлиять. Тебе придётся поговорить с ним самой.
Мин И кивнула: — Не беспокойтесь, наставник. Я смогу его убедить.
Чаоян привлекал не только обилием состязаний. Там находились лучшие кристаллы для культивации, редкие свитки с техниками, недоступными в других местах. Любой боевой мастер, хоть раз услышав о таких возможностях, мечтал попасть туда. А для Мин И всё это лишь дополнялось ещё одной, куда более опасной причиной — в Чаояне была семья Мэн.
Покинув комнату наставника, Мин И, не теряя времени, направилась к покоям Цзи Боцзая. Подойдя, она постучала в дверь.
Внутри было тихо, и лишь спустя несколько ударов сердца раздался раздражённый голос: — Кто там?
— Это я, — прозвучал ясный, лёгкий голос девушки.
Цзи Боцзай, до этого углублённый в тренировку, был явно не в духе от внезапного вторжения. Но услышав её, нахмуренные брови смягчились. Он рефлекторно откашлялся, пригладил волосы, словно стараясь привести себя в порядок, затем ловко взмахнул полой одежды, придавая своему виду немного беспечного изящества.
— Заходи, — небрежно бросил он, стараясь звучать безразлично, хотя взгляд его уже потеплел.
Мин И тихо открыла дверь и вошла внутрь. Села на край его ложа, изящно, сдержанно, не глядя в глаза, но голос её звучал мягко и прямо:
— Твоя благодетельница… та самая, о которой ты упоминал раньше. Была ли это Мэн Сянь`эр — прежняя сы-хоу Му Сина?
Цзи Боцзай опешил. Он не ожидал, что она заговорит об этом — и уж тем более так внезапно. Взгляд его помрачнел, он отвёл глаза и неуверенно пробормотал:
— Почему ты спрашиваешь?..
— Если речь о ней, то я кое-что слышала, — сказала Мин И спокойно. — Она, кажется, была побочной дочерью семьи Мэн из Чаояна и вышла замуж в Му Син по договорённому браку. Если её больше нет… не хочешь ли ты вернуться в Чаоян, навестить её родню?
Цзи Боцзай приподнял брови. Во взгляде его мелькнуло нечто странное, что Мин И не смогла сразу разгадать.
Он не сразу ответил. Несколько секунд царило напряжённое молчание — а затем он вдруг усмехнулся, откинулся на спинку мягкого ложа и посмотрел на неё пристально: — Ты хочешь поехать в Чаоян, чтобы кого-то спасти, верно?
Маска вежливой улыбки, которую Мин И старалась держать, дрогнула. Она отвела взгляд и устало вздохнула:
— Ты всё понял…
— Ты пытаешься втянуть и меня, потому что сама хочешь вернуться. Просто так ты бы никогда не захотела снова ступить в тот город… если бы тебя не принуждали. — Он прищурился. — Судя по всему, они угрожают тебе. И скорее всего — жизнью Мин Аня.
Цзи Боцзай тихо усмехнулся, в его голосе сквозила насмешка с горечью: — Ваша Сы-хоу и вправду хороша в интригах. Послала Мин Аня за тобой — поймает тебя, и её простят, сочтут, что искупила вину. Не поймает — так он уже готовая наживка. Ведь ты… ты ведь из тех, кто за малейшее проявление доброты готов отдать всё, кого можно держать на крючке простой благодарностью. Дважды он спас тебе жизнь — и ты ведь не сможешь просто так от него отказаться, не так ли?
Смысл был ясен, и даже справедлив — но Мин И всё равно стало тяжело от его слов. Она нахмурилась, голос её стал жёстче: — Что ты хочешь сказать? Что я — из тех, кого никто не любил?..
— А разве не так? — не отводя взгляда, спокойно произнёс он и чуть вскинул подбородок. — Только те, кого в жизни не любили по-настоящему, так отчаянно ищут любовь. Только такие люди, как ты, бросаются спасать других, не думая о себе, даже со свежими ранами. Всё отдашь — только бы быть нужной. Только бы быть принятой.
Взгляд его скользнул по её одежде — в районе бока ткань начала темнеть от крови. Цзи Боцзай сразу стал резче: — И зачем ты вообще носишься с такими ранами? Совсем без головы, что ли?
Мин И вспыхнула. Будто ей наступили на живое. Щёки её надуло от негодования, она резко поднялась, собираясь уйти, не сказав ни слова. Рука уже пошла в сторону, чтобы отмахнуться, как вдруг…
Он схватил её.
Быстро, крепко, без предупреждения.
Цзи Боцзай цокнул языком с легкой издёвкой: — Раньше, когда тебе от меня что-то было нужно, терпения у тебя хватало на целую повозку. А теперь, стоит мне сказать пару лишних слов — и ты уже рвёшься прочь. Что же так переменилось?
Он чуть смягчил тон, отступив от колкости: — В Чаоян, если хочешь, я поеду. Это не проблема.
Мин И обернулась, прищурившись, взгляд её стал подозрительным.
Цзи Боцзай, полулежа на мягком ложе, выглядел ленивым и беспечным. Он всё ещё держал её за пальцы и теперь чуть покачал её ладонь, как будто играя: — Скажи мне что-нибудь приятное. Всего одно слово — только чтобы ласкало слух. И я хоть в пламя, хоть под мечи — пойду с тобой без колебаний.
Мин И: «…»
Если бы это говорил кто-то другой — может, она и растаяла бы. Ему бы, возможно, и поверили: красивая внешность, взгляд с искоркой, лёгкость в движениях, этот притягательный полушёпот… Кто-то бы и впрямь счёл всё это обворожительным и с готовностью произнёс бы что угодно.
Но только не она.
Для Мин И он был не герой, не искренний союзник. В её глазах он походил скорее на паука, распластавшего в тени свою тонкую, невидимую паутину. И когда ему становилось скучно — он расставлял сети, надеясь заманить туда наивную глупышку… чтобы поиграть.
