Такой быстрый, чистый удар, в котором не было ни лишнего движения, ни капли промаха, обычно можно было увидеть лишь на аренах боёв. Но когда смерть пришла так внезапно — на расстоянии вытянутой руки — все в зале на мгновение окаменели, не в силах осознать, что произошло.
Супруга Мэн в оцепенении обернулась. Её глаза расширились от ужаса, когда она увидела, как её личный телохранитель с недоверием зажимает рукой горло, из которого хлестала алая кровь. Он так и не смог вымолвить ни слова, как безжизненно рухнул на пол, ударившись о плитку глухим, влажным звуком.
Белоснежное сияние юань было слишком знакомым. Но где же… где была Мин И?
Взгляд супруги Мэн метнулся по залу, но ни одного силуэта Мин И не было видно. Исчезла. Растворилась. Как будто никогда и не было.
— Ты что задумал?! — в панике вскрикнула она, вскакивая на ноги. Её оставшиеся трое охранников тут же окружили её плотным кольцом, активировав щиты, которые теперь светились почти ослепительной мощью, удвоенной от страха и ярости.
Даже наложница Янь была удивлена. Она знала, что Цзи Боцзай готовит удар. Но она не ожидала, что и Мин И вмешается. Та атака была великолепна, смертельно точна… и, увы, чуть-чуть отклонилась от цели. Ещё чуть — и история в Чаояне могла бы обернуться совершенно иначе.
— Что столпились? Охраняйте! — резко бросила она, по заранее обговорённому плану отдавая приказ. В тот же миг весь её двор был поднят на ноги. Прислужницы, телохранители, старые проверенные служанки — все хлынули в зал, стремительно запирая выходы, перекрывая путь бегства.
Двери павильона Цинъюдянь были захлопнуты, словно капкан.
После понижения в статусе число слуг при наложнице Янь резко сократилось, и чтобы запереть двери и перекрыть путь супруге Мэн, ей пришлось срочно стянуть подчинённых из других уголков внутреннего двора. Те пришли кто из кухни, кто из библиотеки, кто с конюшен. Разрозненные, разношёрстные, но верные — около тридцати человек окружили вход, грудью преграждая выход. Теперь, если супруга Мэн захочет прорваться — придётся действовать силой.
Но ведь совсем недавно кто-то нанёс смертельный удар — и исчез. Никто не заметил, кто именно это сделал. А если теперь сама супруга Мэн пойдёт на пролом, действуя на глазах у всех — перед его величеством уже не оправдаться. Начнёшь первой — виновата будешь ты.
И супруга Мэн это понимала. Но когда смерть стучится в лицо, здравый смысл уходит на второй план.
— Прорывайтесь! — прошипела она сквозь зубы. — Живыми отсюда никого не выпустить!
Охрана мгновенно рванулась вперёд. Металл звенел, юань вспыхивало. Семь, восемь человек из прислуги Цинъюдяня пали за считаные секунды, и алый след крови открыл узкий, но достаточный проход наружу.
— Быстрее! — наложница Янь в отчаянии дёрнула рукав Цзи Боцзая.
Тот молча кивнул и, словно тень, скользнул за спинами телохранителей, вплетаясь в хаос, который сам же и помог разжечь. На лице — ни капли волнения. Только безмятежная решимость и холодный расчёт.
У входа в Цинъюдянь стоял пост охраны — обычно там не зевали: малейший шорох, шаг лишний или громкий голос мгновенно передавались дальше по цепочке. Но сегодня, как по волшебству, всё было тихо, словно весь внутренний двор затаил дыхание. Ни единого сигнала тревоги.
Супруга Мэн едва бросила взгляд в ту сторону, и тут же, зарыв ногами подол, резко свернула в противоположную сторону. Бежала, почти спотыкаясь, прижимая к себе широкие рукава, и с яростью бормотала:
— Эта мерзавка!.. Она и вправду осмелилась поднять руку прямо в сердце внутреннего двора! Прямо здесь, в резиденции!.. Безумная…
Она не договорила. Мысль, не успев родиться, замерла — вместе с последним ударом в сердце ещё одного её стража.
Всплеск крови горячим дыханием коснулся её уха. Последний из её элитных телохранителей — тот, на кого она надеялась больше всего — рухнул, не успев даже издать крика. Ни взмаха клинка, ни вздоха — только влажный звук обрушившегося тела и холод в грудной клетке.
Сквозь ночной ветер прокралась тонкая нить чёрного юань — она медленно, почти лениво закрутилась в воздухе, словно дым от благовония, и коснулась невидимого купола защитного щита, укрывавшего супруга. Та юань была слишком слаба, чтобы пробить барьер. Но супруга Мэн всё равно вдруг почувствовала, как ноги у неё подкашиваются.
Неведомая дрожь, как капля яда, просочилась сквозь уверенность, окутала мысли липкой пеленой страха.
И прежде чем осознала, как это произошло, она уже валялась на холодной плитке, жалко цепляясь пальцами за расшитый подол собственной одежды.
— Госпожа! — воскликнули оставшиеся двое телохранителей, бросаясь заслонить её.
Узкая аллея, по обе стороны которой высились высокие стены, тянулась прямо, как стрела, насквозь видна до конца. Ни одного дозорного. В противоположной стороне, шаг за шагом, к ним приближался Цзи Боцзай. На нём — вышитый узором восходящего солнца халат города Чаоян, но в этот миг он казался зловещим, будто и сам тьмой соткан. За его спиной извивался чёрный дракон, а от всей фигуры исходила холодная, неподдельная угроза.
Супруга Мэн в ужасе вытаращила глаза — не могла понять, почему Цзи Боцзай вдруг так покорно действует по воле наложницы Янь.
Когда расстояние между ними стало совсем малым, она не выдержала и закричала:
— Разве не ты сам говорил, что Сянь`эр спасла тебе жизнь?! Я — её любимая тётка! Если ты убьёшь меня, как потом взглянешь ей в глаза на том свете?!
— Верно, — с лёгкой усмешкой отозвался он, словно всерьёз задумался. — Вот ведь задача… что же мне с этим делать…
