Когда Цинь Шанъу впервые увидел Цзи Боцзая, он сказал: «С виду — мягкий, как весенний ветер, но в сердце его бушует мрак. Если не наставить его и не сдержать, однажды он принесёт беду всему Цинъюню».
Потому он и взял его в личные ученики, заботился и оберегал, как родного сына.
За всё это время, даже сталкиваясь с самыми коварными противниками, Цзи Боцзай ни разу не проявил ни гнева, ни жестокости. Цинь Шанъу постепенно стал спокойнее… и расслабился.
Но сегодня, когда он вместе с Чу Хэ как раз вернул себе повозку с приручёнными зверями, над всем внутренним двором вдруг нависло нечто иное — давящее, тревожное, дикое. Воздух, будто напоённый грозой, вибрировал, и все, кто собирался преследовать их, неожиданно замерли, чувствуя, как по спинам ползёт холод.
Даже бывалые воины, обученные различать энергию соперника, не смогли сразу понять, кому принадлежит эта пугающе чуждая, сильная и безмерно злая сила.
Оправившись от замешательства, дозорные внутреннего двора, не сговариваясь, кинулись в сторону дворца, где пребывал Да сы, — каждый в страхе, что это зловещее давление могло быть направлено против него.
— Быстрее! — резко скомандовал Цинь Шанъу, вскочив в повозку. — К причалу!
Повозка, подстёгиваемая чарами Чу Хэ, рванула вперёд, едва не сбивая с ног толпу.
— Наставник, — с тревогой окликнул его Луо Цзяоян, выглядывая наружу, — мне кажется, у него… срыв. Мы правда не подождём?
— Подождём. Он придёт. На причал, — глухо ответил Цинь Шанъу, не оборачиваясь.
Луо Цзяоян нахмурился: трудно было поверить, что человек, охваченный такой яростью, вообще способен мыслить, не говоря уже о побеге по плану.
Тем временем лучшие бойцы внутреннего двора начали сосредоточенно выслеживать источник пугающей энергии.
А Цзи Боцзай всё ещё стоял посреди узкой дворцовой аллеи, словно закованный в собственное безмолвие. Его красный, как утреннее пламя, халат уже стал почти чёрным — не от краски, а от сгущающегося мрака, исходящего от него самого. Холодный туман клубился вокруг, как дыхание демона.
И вдруг — вспышка.
Тонкая белая полоска света рассекла сгущённую тьму, прорезав дыру в клубящемся мраке, словно кто-то прорвал завесу безумия.
Цзи Боцзай холодно метнул взгляд в сторону нового присутствия, уже готовый обрушить на незваного гостя очередную волну ярости. Но вдруг — тёплая ладонь мягко сжала его пальцы, тонко, решительно.
— Знаешь, — раздался рядом шёпот, лёгкий, как весенний ветер, — этот «восходящий цветок у реки» и в чёрном смотрится недурно.
Её губы коснулись его щеки — случайно ли? — и в следующую секунду тонкие руки уже обвили его локоть, потянули вперёд, прочь из застойной тьмы.
Запах бамбука, свежий и чистый, заполнил его лёгкие, и вместе с ним пришло мгновение ясности. Лицо, смотревшее на него снизу-вверх, было ей — Мин И.
— Ты отвела от себя погоню? — голос у него был хриплым, как скрип рассыпающейся брони.
— Ещё бы, — она усмехнулась, глаза лучились весёлым лукавством. — Благодаря тому, как ты тут знатно навёл страху, за мной уже никто не гонится. Даже часовые с ближайшего дозора кинулись в сторону дворца, думая, что тревога — там.
Именно сейчас — идеальное время для бегства.
Цзи Боцзай сжал губы, но в глазах его на миг мелькнул свет. Он развернулся, крепко обнял её за талию — и в этот же миг оба, как две тени, скользнули вперёд, перепрыгивая один дозорный пост за другим, направляясь прямо к самой высокой стене внутреннего двора.
В обычное время здесь, у восточной стены, непременно дежурили бы мастера высшего круга и охранные артефакты. Но сегодня — всё пошло не по плану. В другом крыле внутреннего двора обнаружили тело супруги Мэн, внутри дворца витала тревожная, давящая аура, сердца стражей наполнились страхом, и все силы были стянуты ближе к залам его величества. У стены осталась лишь жалкая дюжина охранников.
Цзи Боцзай, не теряя ни секунды, взвился в воздух, держа Мин И за руку. Та тут же извлекла своё оружие — Синьхэ ложжи и уверенно отбила летящие в них скрытые стрелы.
Приземлившись, он одним порывом уничтожил сразу четырёх стражников, и, не тратя времени на добивание, развернулся, поймал поданную ей ладонь и прыгнул вместе с Мин И вниз — за стену.
Шквальный ветер хлестнул по лицу. Мин И судорожно вцепилась в его плечи, прильнула к нему всем телом — даже пальцы на ногах сжались в попытке уцепиться за землю, которой не было.
Почувствовав её страх, Цзи Боцзай тихо усмехнулся. Последние клубы злой энергии рассеялись вокруг него, и багряные цветы на его тёмно-красной одежде вновь вспыхнули жарким пламенем.
— Наследница рода Мин и боится высоты? — шепнул он ей прямо в ухо, с озорным теплом.
— В целом — не боюсь, — процедила она сквозь зубы. — Но, уважаемый господин, здесь, на глаз, не меньше тридцати чжан!
— Ну, тогда я отпускаю руки.
— Чего?! — Мин И едва не задохнулась.
— Уронишь меня — что тебе с того?! — в сердцах выкрикнула Мин И.
Цзи Боцзай лишь приподнял бровь… и без малейшего колебания разжал руки.
Мин И ахнула — и тут же, с силой вцепившись в него и руками, и ногами, повисла на нём, как кошка, вцепившаяся в дерево. Щекой она больно ударилась о его острый подбородок, скривилась от боли и зашипела.
Давно она не прижималась к нему так близко. Цзи Боцзай взглянул вниз и даже чуть не вздохнул с досадой — вот бы эта стена была повыше…
Но земля стремительно приблизилась.
Он мягко приземлился, разметав вокруг густую волну своей юань, смягчив падение. Тут же перекатился в сторону, уводя их обоих от темно вспыхнувших в воздухе скрытых стрел. Быстро осмотревшись, он вопросительно взглянул на спутницу.
— Юго-восток, — коротко бросила Мин И, указывая рукой.
Не теряя ни мгновения, он рванул в указанном направлении.
Пробежав под прикрытием стен, вдали от глаз внутренних стражей, Мин И попыталась соскользнуть с него, чтобы бежать самостоятельно, но тот и не думал её отпускать — лишь крепче обнял, легко подхватив за бёдра и прижав к груди, как драгоценный свиток.
Тепло от его тела медленно пронизывало её сквозь одежду, приникая к коже. Уши у неё мгновенно вспыхнули, как маковые лепестки. Она поспешно отвернулась, чтобы он не заметил её смущения.
Он действительно бежал куда быстрее остальных — лишь несколько мгновений, и берег показался впереди.
В городе Чаоян было два больших причала — южный и северный. Повозка, которую ранее предоставила наложница Янь, стояла у северного, и именно туда теперь устремились все стражники, прознав о бегстве Цзи Боцзая.
Но они с Мин И — по ту сторону. Удача была на их стороне: к южному причалу пока никто не добрался.
Забравшись в повозку, что дожидалась их как старый, верный скакун, они наконец перевели дух.
— Слава небесам, обошлось! — выдохнул Луо Цзяоян, заметив их. Снаружи Чу Хэ уже подгонял отряхивавшихся от усталости зверей, и повозка рванула вперёд, уносясь прочь, навстречу облакам.
— Ох и крепко же охраняют внутренний дворец! — с возбуждением воскликнул Фань Яо, глядя на Мин И с блеском в глазах. — Ну же, расскажи! Как вам это удалось?
Ушки Мин И ещё алели, и потому она, прикрывшись ладонью, будто веером, слегка поёжилась от смущения, но всё же ответила:
— Наложница Янь обитала в этих дворцах долгие годы. Пусть и лишена титула, но тех, кто ей предан, осталось немало. Стоило ей услышать, что Цзи Боцзай согласен устранить супругу Мэн, она сразу же пошла навстречу — устроила всё так, чтобы охрана у Цинъюдянь ослабла. Оттуда выбраться было проще простого.
Проблема заключалась не в самом побеге — а в том, что шли они через внутренние коридоры и перелезали через высокие дворцовые стены. Но хорошо ещё, что в момент бегства у Цзи Боцзая прорвалась ярость: потеряв контроль, он привлёк к себе половину патрулей, и благодаря этому всё обошлось — хоть и на грани.
— Зная норов Чаояна, — сказала Мин И, бросив взгляд в бескрайнюю пелену облаков, что растекалась позади повозки, — они так просто не сдадутся. Погоня наверняка уже началась. Не удивлюсь, если дойдут и до Му Сина.
— Тогда нам нельзя возвращаться по обычному маршруту, — нахмурился Луо Цзяоян. — Нас просто настигнут.
— Именно, — кивнула Мин И. — Поэтому и пойдём другим путём. В Цансюэ Этот город всегда держался в стороне от интриг, никогда не подчинялся приказам Чаояна. Там можно затаиться.
Она указала направление, и повозка тут же слегка повернула, меняя курс.
Чуть позже, когда все уже немного пришли в себя, отдышавшись, Цинь Шанъу с волнением посмотрел на Цзи Боцзая:
— Парень… Ты и вправду не жалеешь? Это ведь титул наследника Чаояна! Один из трёх высших городов Цинъюня!
Тот фыркнул с едва заметной усмешкой:
— Там, где живу я, — и будет вершина трёх высших городов.
Все на миг притихли. Луо Цзяоян вдруг почувствовал, как в груди заиграла горячая кровь:
— Верно сказано! Какой смысл становиться наследником в уже великом городе? Куда круче — самим вознести Му Син в число трёх великих!
Фань Яо бросил на него косой взгляд:
— Ты же недавно ещё спорил, что господин Цзи не годится в лидеры.
— То было раньше, — Луо Цзяоян смущённо отмахнулся, косо глянув на Цзи Боцзая. — Тогда всё произошло слишком внезапно. Смерть Сюэ Шэна… хотя, может, и правда ты тут ни при чём, но ты даже не удосужился объясниться. Как я мог безоговорочно верить тебе?
Цзи Боцзай чуть прижал губы, не проронив ни слова. Зато Мин И, сидевшая рядом, медленно выпрямилась и заговорила с особой серьёзностью:
— На турнире Собрания Цинъюнь доверие к командиру — основа победы. Дальше вы встретите самых разных противников. Кто-то будет пытаться посеять между вами сомнение, кто-то — опорочить его имя. Но он не может оправдываться каждый раз. Вам самим нужно понять, кто он есть на самом деле. Только тогда вы сможете выиграть. Все вместе.
