— Это другое, — с жаром возразил Мэн Янцю, — в прошлом году я и сам не верил, что при таком раскладе Му Син сможет победить. Но в этом… В этом году у нас есть шанс.
В его глазах горел неподдельный огонь, а после небольшой паузы взгляд медленно скользнул в сторону Мин И.
Он хотел что-то сказать, но вовремя прикусил язык — боялся показаться бестактным. Однако всё в его взгляде говорило: он понял, кем она является на самом деле.
Мин И лишь спокойно, чуть заметно улыбнулась. Ни слова не добавила — и в том было больше, чем во всей откровенности.
А в душе у Мэн Янцю бурлило. Мин Сянь… Тот самый Мин Сянь, его давняя цель, с которой он мечтал сразиться и хотя бы раз — победить. Кто бы мог подумать, что судьба, кривая и прихотливая, обернёт всё вот так. Что под личиной этого героя — именно она. И стоит теперь рядом, на расстоянии вытянутой руки.
В ту самую первую встречу, быть может, он и должен был узнать её по источающейся от неё силе. Но тогда ему показалось это нелепым, невозможным. А теперь понял: в этом странном, ломком мире невозможное — обыденность.
То, что она всё же участвует в турнире Собрания Цинъюнь, Мэн Янцю воспринимал с удивительной радостью. Даже захотел перекинуться с ней парой слов, пусть непринуждённых, пусть не о прошлом.
Но прежде чем он успел подобрать хоть какие-то слова, Цзи Боцзай с кроткой улыбкой вдруг обратился к Мин И:
— Разве это не твоё любимое? Перец, обжаренный с перцем?
Мин И вздохнула с усталой терпимостью:
— Господин, это курица с перцем.
— Тогда поешь побыстрее, — негромко сказал Цзи Боцзай, — после обеда сходим на наблюдательную площадку, побеседуем о ваших соперниках.
Мин И кивнула и, как всегда — сдержанно, грациозно, но очень быстро — доела свой обед. Лёгким движением коснулась губ салфеткой, изящно поднялась из-за стола и вежливо склонила голову перед остальными.
Мэн Янцю тем временем весь обернулся вниманием. Он с затаённой надеждой следил за каждым её движением, как она брала ложку, как ела, как ставила чашку обратно. Хотел сказать хоть слово, начать разговор, — хоть какой.
Но не успел. Стоило ей подняться, как перед ним вырос Цзи Боцзай, заслонив её, словно вышедшее из тени дерево заслоняет солнце. Одним движением он взял Мин И за руку и увёл прочь, не оборачиваясь. Тень от них, казалось, поглотила всё, что мог сказать Мэн Янцю.
Тот остался стоять, как вкопанный.
Луо Цзяоян, не удержавшись, прыснул в кулак и похлопал Мэн Янцю по плечу:
— Братец, та, что в нашем отряде… не та, на кого легко положить глаз.
Мэн Янцю тяжело выдохнул:
— Ну я ведь… просто хотел перекинуться с ней парой слов. Он чего сразу такой собственник?
— Влюблённые всегда немного властные, — с некой сентиментальной ноткой проговорил Цинь Шанъу, глядя вслед удаляющимся фигурам. — Хорошо, что он — мой ученик. Прямо как я в юности…
Вся трапеза на мгновение застыла в безмолвии.
…Все без слов переглянулись: ну уж нет, Цзи Боцзай, возможно, и впрямь прекрасен, как летний шторм, но при всём уважении — образ молодого Цинь Шанъу с его богатырской статью и тяжёлым взглядом, даже с натяжкой, ну никак не вяжется с этим лукавым красавцем с глазами, как ночь перед грозой.
Луо Цзяоян и остальные, опустив головы, сосредоточились на еде, молча избегая продолжать разговор. Мэн Янцю тоже смущённо хмыкнул и отвернулся, притворяясь, будто разглядывает узор на деревянной чашке.
Послеобеденные поединки начинались с полудня. Фан Яо и Чу Хэ, изрядно нервничая, поспешили к Мин И — хотели послушать, о чём она говорит с Цзи Боцзаем. Им казалось, что она вот-вот озвучит какое-нибудь заоблачное задание, которое они ни за что не смогут выполнить.
Но, едва подойдя ближе, услышали её спокойный голос:
— Считайте, что они уже проиграли. У нас впереди ещё девять боёв, и их нужно забрать.
Фан Яо с облегчением выдохнул, но тут же с внутренним возмущением нахмурился:
— Как это — считать, что мы уже проиграли? Мы ещё даже не начали!
Мин И чуть склонила голову, в её янтарных глазах сверкнула насмешливая искра:
— Часто именно дух решает исход битвы. А у вас двоих… — она намеренно сделала паузу, прищурившись. — С такой походкой, вам самое место в нижних трёх городах.
Фраза звучала спокойно, даже с долей утешения, но от неё словно леденящий ветер пронёсся по спинам обоих юношей.
— Но не беда, — добавила она с лёгкой усмешкой, — впереди ещё будут шансы всё отыграть.
Слова её, по сути, были разумны, но уж больно задевали за живое. Фан Яо и Чу Хэ синхронно фыркнули, упрямо отведя взгляды — будто хотели скрыть, как задело их это спокойное «вам самое место внизу».
И всё же, взглянув на другие пары, готовящиеся к состязанию, они поневоле сравнивали себя с ними. Те казались старше, опытнее, шаг у них был уверенный, как у видавших битвы ветеранов. Но ведь Мин И уже говорила: возраст — это ещё не сила.
Разве не она доказала это в тот день, когда одним движением руки отправила наследника могущественного клана в песок?
Молчаливый взгляд — глаза в глаза.
Глубокий вдох — и напряжение спало, как с плеч сняли лишний груз.
— Что ж… — подумал каждый про себя. — Попробуем. Изо всех сил.
