Мин И и Цинь Шанъу переглянулись.
Что бы это ни было — случайность или ловушка — но в эту секунду стало ясно одно: спасение не придёт быстро.
А может, и вовсе не придёт.
Цинь Шанъу резко втянул в себя воздух, голос его сорвался:
— Какое ещё «сбой в энергетическом куполе» ?! Там же люди гибнут, а вы говорите — сбой?!
— Прошу вас, спокойнее, — один из стражей поспешно заговорил, одновременно жестом усаживая его обратно. — Всё под контролем, нужно только немного времени…
Цинь Шанъу с силой сжал кулаки, но подчинился. Глаза его метались по шестому зеркалу, и то, что он увидел, заставило его побледнеть. Трое бойцов — из Чаоян, Чжуюэ и Синцао — почти идеально синхронно сомкнули окружение вокруг Чу Хэ. В шесть сторон одновременно полыхнул фиолетовый свет.
— Нет… — прошептал Цинь Шанъу. — Даже Цзи Боцзай не выдержал бы…
Потоки силы с оглушающим грохотом ударили по Чу Хэ, и он от бросился назад, словно пустая тряпичная кукла, кровь брызнула изо рта, разбрызгиваясь на траву и камни. Он рухнул навзничь, грудь подрагивала от судорог.
Цинь Шанъу вскочил, не в силах сдерживать ярость:
— Уже всё! Он выведен из строя, где чёртов купол?!
На огромной поверхности арены медленно, как будто нехотя, стал вспухать пузырь — признак формирования защитного отсека, что должен был изолировать бойца и вывести его за пределы боя.
Слишком медленно.
Слишком поздно.
Внутри арены уже начиналась новая волна атаки. Краем глаза Чу Хэ уловил всполох энергии и сжался, готовясь к боли, но в следующий миг над ним возникла другая фигура.
С яростным криком в бой ворвался Фань Яо. Он ринулся вперёд, выставив щит, и перехватил удар, предназначенный для друга. Щит дрогнул и разлетелся в дребезги, не выдержав натиска. Взрыв силы подбросил его в воздух, а затем швырнул о камни у подножия склона. Он упал у самой кромки ручья, тяжело дыша, изо рта струилась кровь.
Двое — в крови. Защитного купола — всё ещё нет. А враги — всё приближаются.
Мин И встала, лицо её было словно вырезано из льда. Ни единой тени колебания, лишь глухое, тяжёлое молчание. В следующую секунду Цзи Боцзай уже пересекал зал, шаг за шагом направляясь к помосту, где восседал да сы из Чжуюэ.
— Что вы творите? — его голос был низок, словно приближение грозы.
На помосте началась суета. Один из молодых слуг выскочил вперёд, торопливо поклонился:
— Северный рубеж арены, господин… держал его боец, но с ним… неполадки по здоровью… мы ищем замену, клянусь, всё будет улажено…
— Улажено? — голос Цзи Боцзая стал ледяным. — А если кто-то погибнет — кто ответит?
— Это… мы приносим глубокие извинения…
— Где ваш да сы? — перебил он, губы сжаты в тонкую безжалостную линию.
— Этого… я не могу знать… я всего лишь слуга…
Холодная усмешка скользнула по лицу Цзи Боцзая. Он медленно обернулся, взглядом окидывая высящийся над ареной сигнальный маяк с шестью флагами, развевающимися на ветру — по одному от каждого города.
— Если вы решили играть по таким правилам, — произнёс он глухо, — тогда не ждите, что я буду играть по вашим.
В это время в самой арене всё продолжалось.
Не дождавшись защитного купола, Фань Яо и Чу Хэ уже поняли: здесь что-то не так.
Тот, кто управляет ареной, либо намеренно медлит, либо вовсе отказался вмешиваться. Фань Яо обхватил израненного товарища, едва удерживая защитный барьер на остатках своей силы. Кровь залила им руки, землю, остатки доспехов. Чу Хэ уже не мог пошевелиться, но враги и не думали отступать.
Они окружили их — бойцы Синцао, Чаоян, Чжуюэ. Лица полны решимости, удары всё ещё летят. Кто-то стиснул зубы:
— У них уже нет сил! Закончим!
Фань Яо рявкнул, закрывая собой друга. И вдруг его рука дрогнула — силы иссякали.
Снаружи, на трибунах, зрители уже начинали вставать, охваченные непониманием. Кто-то вскрикнул:
— Почему не срабатывает купол?!
— Они что, хотят их убить прямо на глазах у всех?!
Но никто не остановил бой. Ни один из судей. Только ветер, развевающий флаги, и горящие глаза тех, кто всё ещё бился в центре кровавого кольца.
Сцена на арене становилась всё более жестокой и беспощадной — до такой степени, что у зеркал начали всхлипывать девушки из благородных домов, не выдержав зрелища. Кто-то прижал руки к лицу, кто-то вскрикивал — это уже не было состязанием, это стало бойней.
Мин И молниеносно определила, где находится северный сегмент арены — тот самый, где, по словам слуг, «что-то пошло не так». И действительно, один из стражей арены держался за грудь, лицо искажено болью. Она подошла к нему, голос её был мягким, но в нём чувствовалась несгибаемая решимость:
— Позвольте мне вас заменить. Я справлюсь.
Старший культиватор, хмурый и ворчливый, бросил на неё взгляд исподлобья и презрительно фыркнул:
— Ты хоть понимаешь, сколько юань нужно, чтобы удерживать такой купол? Здесь сотня лучших бойцов даёт силу небу.
— Прекрасно понимаю, — Мин И склонила голову. — Только соединённая сила ста мастеров и даёт такую твердь.
— Раз понимаешь, откуда такое самонадеянное желание?
Она перевела взгляд на арену, где её товарищи истекали кровью, и слегка усмехнулась. Не отвечая больше ни слова, она протянула руку — и начала действовать.
Старший, который ещё минуту назад прикидывался умирающим, вмиг расправил плечи и с яростью ударил по ней кулаком, наполненным чёрной юань. Но Мин И была готова.
— Грязная работа, — холодно произнесла она, отразив его удар. Ладонь её окутала пурпурная энергия, которая тут же обвила бойца и сковала его, будто прочнейшими цепями. Он упал, и тут же из его груди вырвался крик — больше от злости, чем от боли.
Затем Мин И, не теряя времени, сосредоточила внутреннюю силу и направила свою юань прямо в купол арены. Мгновение — и он снова начал стабилизироваться.
Но едва она заняла место одного, как на другом фланге арены ещё один страж внезапно «почувствовал недомогание» и прекратил передавать свою силу. Одна за другим цепи в этом огромном энергетическом узоре начали обрываться.
Потому что чтобы низвести купол спасения — так называемый «пузырь устранения» — требуется ровно сто потоков силы. Ни больше, ни меньше. Один выпадает — и механизм рушится.
И теперь стало ясно: это не случайность. Это — умышленная ловушка.
