Они все прекрасно знали, насколько важна Мин И для их повелителя. Он бы не позволил никому даже словом задеть её — а тут удар. Открытый, прилюдный. От его «законной супруги». Даже в самые напряжённые моменты совета, если кто-то говорил с Мин И слишком резко, Цзи Боцзай потом находил способ поставить обидчика на место. А теперь…
— С незапамятных времён жена — хозяйка, а наложница — служанка, которую можно купить и продать, — с надменным вздёрнутым подбородком Хэ Лунь взглянула на неё сверху вниз. — Я — его законная жена, с тройным сговором, шестью обрядами и алой повозкой, по всем правилам вошедшая в его дом. А она — что она такое? У неё даже имени нет. Что, я и ударить не имею права?
Мин И медленно, будто сквозь туман, начала приходить в себя. Её голос прозвучал тихо, почти отрешённо:
— Ты сказала… Цзи Боцзай женат?
— Весь Му Син знает, — с нажимом проговорила Хэ Лунь. — Он женился на мне ещё до того, как стал наследником. Лично нёс меня на руках через порог, в ту самую ночь… всё было как положено: свадьба, свадебная комната, зажжённые свечи, обряды. Разве мой отец отдал бы ему военное знамя, если бы не этот брак?
Грудь принцессы тяжело вздымалась от ярости. Она резко обернулась и посмотрела на возвышающийся вдали дворец, голос её задрожал от гнева:
— А теперь? Му Син всё ещё стоит, а он так и не вернулся, не доложил отцу, как положено, — нет! Вместо этого он венчает себя на трон, зовёт свою родную страну поздравлять… Какой же это позор! Где в этом всём моё место? Что он собирается со мной делать — оставить, спрятать, забыть?
Мин И моргнула. Ещё раз. Её лицо оставалось неподвижным, но в груди всё дрожало.
Смешно. До боли.
Но и смеяться она не могла.
Год с лишним… и всё это время она не знала — не догадывалась. Тот, кто ночами держал её за руку, кто в бою стоял рядом, кто клялся, что не станет больше её обманывать, — был женат.
Не Сю… тётушка Сюнь… никто, никто из тех, кто был рядом с ней, не сказал ни слова. Все молчали. Как по сговору.
А она, глупая, верила.
Думала, что наконец встретила человека, который не станет её предавать. Думала, даже без брака они смогут идти рядом до старости. Думала, он дал ей то, чего она не знала никогда — исключительность, верность, уважение.
Ошибалась.
Но оказалось иначе. Он давно уже воссоединился с другой, под венцом, под алым шатром брачной палаты. Обманул её, усыпил её доверие — возможно, только чтобы удержать власть над Чаояном в своих руках.
Как же горько и стыдно! Стоять, получить пощёчину от законной супруги, в то время как она сама только недавно наставляла Бай Ин и других, что не стоит становиться наложницей. И ведь сама была примером для множества девушек, обучающихся боевому искусству.
До изгнания Сань Эр говорил, что её рождение — ошибка, что она не заслуживает чистой любви и заботы, что ей не место среди тех, кто достоин уважения и ласки. А что говорил тогда Цзи Боцзай?
«Теперь у неё есть тот, кто по-настоящему любит её. И всё остальное придёт само, и ни в чём ей не будет отказано.»
Она знала — не стоило верить ему. Но как же так получилось… что всё равно поверила?
«На пути к трону мне пришлось прибегать к многим методам… Но клянусь, тебя я больше никогда не стану втягивать в свои игры. Поэтому… что бы ни случилось впредь, дашь ли ты мне ещё один шанс?»
Эти слова вовсе не были пустым звуком. И он действительно смеет утверждать, что никогда не обманывал её?
Мин И, словно потерявшая опору, сделала несколько шатких шагов и, не выдержав, развернулась, чтобы уйти.
— Госпожа Мин! — взволнованно окликнул Не Сю, бросаясь к ней, чтобы поддержать, — но она резко оттолкнула его руку.
Сила была так велика, что зелёные подвески в форме уток мандаринок выскользнули из её ладони, упали на каменный пол и разлетелись на множество осколков.
Она бросила на разбитые кусочки холодный, пронзительный взгляд, усмехнулась с горечью — и, не оборачиваясь
Цзи Боцзай морщился, крутя в руках документы с условиями, которые предъявлял ему да сы Му Сина. Вокруг него стояли слуги, осторожно затаив дыхание — никто не смел проронишь слово. Внезапно к двери тихо подкрался один из слуг и сообщил что-то шёпотом. Другие переглянулись с тревогой — лица у всех были бледные, словно предчувствовали беду. Никто не хотел первым войти, толкались и робели, словно играли в страшную игру.
— Что случилось? — с ледяным спокойствием спросил Цзи Боцзай.
Слуга сжался в комок, опустился на колени и, словно ползком, протиснулся через двери, голос его дрожал:
— Госпожа Хэ Лунь… сегодня пришла во внутренний двор.
Хэ Лунь не из тех, кто умеет терпеть обиды — особенно будучи законной женой, которая до сих пор так и не получила официального указа на статус. Что она решилась явиться — вовсе не удивительно.
Цзи Боцзай махнул рукой:
— Устроить ей покои в одном из отдалённых дворцов.
— Но… — слуга сглотнул, чуть не поперхнувшись, — она встретилась с… с госпожой Мин И.
Чернильное перо неожиданно замерло на полуслове, капля чернил упала на рисовую бумагу, и мгновенно растеклась по ней, образовав тёмное пятно.
Те, кто сидели за столом, резко подняли головы, воздух мгновенно наполнился напряжённостью:
— Ты сказал, что встретилась с кем?!
