Мин И молниеносно вызвала остатки юань, но после недавнего изнурения её энергетические меридианы ещё не восстановились — им нужна была как минимум время для сгорания одной благовонной палочки, чтобы наполниться вновь. Пока что она могла лишь задействовать артефакт, направляя через него разрозненные струйки силы для защиты.
Отразить прямую атаку с фронта оказалось несложно — волны энергии разбивались о щит, но её внимание уловило нечто куда более опасное. Сбоку, почти в унисон с основной атакой, наносился удар скоординированной засадной волной.
Её пальцы едва ощутимо дрогнули — это была засада, и весьма продуманная.
Мощь этой боковой атаки вдвое превосходила предыдущую. Окружающие стражи не успели среагировать — слишком стремительно всё произошло.
«Плохо», — мелькнуло у Мин И. В одно дыхание она просчитала варианты, и, приняв решение, повернула корпус, собираясь подставить плечо — лучше рана, чем смерть.
Но прежде чем она успела довершить манёвр, откуда-то сбоку обрушилась мощнейшая волна юань, накрывая её куполом, как щитом небесной черепахи. Щит затрещал, но удержал удар.
Звук был гулким, будто молотом по бронзе — атака рассыпалась о защиту, и в воздухе заклубился пепел.
Мин И изумлённо подняла взгляд.
Рядом, не колеблясь ни на миг, стоял Цзи Боцзай — его одна рука сжата в боевом жесте, другая вытянута вперёд, заслоняя её собой.
Он спокойно смотрел на врага, а затем, не меняя выражения лица, резким движением пальцев сжал пространство. Всплеск энергии вспорол воздух, и тот, кто совершил нападение, с криком был выдернут в центр площади, где рухнул, выбив себе зубы о камни.
— Смело. Очень смело, — опустив веки, глухо произнёс Цзи Боцзай, в голосе его прозвучал недвусмысленный холод. — Житель Чаояна… и поднимает руку на собственного да сы?
Нападавший лежал на земле, задыхаясь от боли, рот его был полон крови. Он лишь слабо застонал, не в силах выговорить ни слова.
Но чем дольше Цзи Боцзай смотрел на него, тем мрачнее становилось его лицо. Гнев, словно затхлая жара перед бурей, поднимался всё выше.
— Без неё, — он указал на Мин И, — Чаоян давно бы был стертым с лица земли. Ни стен, ни рек, ни ваших лавок. Одна лишь пыль. А ты… ты теперь смеешь творить такие грязные дела? Неблагодарная тварь, что жрёт подачки, а потом кусает руку, что её кормит!
Он взмахнул ладонью — и тело человека, будто марионетка, вновь взмыло в воздух, а затем с глухим хрустом рухнуло обратно. Пыль взметнулась, как саван.
Со всех сторон слышались приглушённые вздохи. Кто-то отпрянул. Звук ломающихся костей — вязкий, болезненный, будто кто-то ломал ветки ещё живого дерева — резанул по ушам.
Мин И торопливо шагнула вперёд и вскинула руку, мягко остановив его:
— Государь, он преступник — пусть о нём позаботится Министерство наказаний Син бу.
Голос её прозвучал ровно, но в глазах плескалось беспокойство. Если избить человека до смерти на глазах у всего народа — неважно, сколь он виновен, — пятно на репутации останется.
— Казнить без суда — значит показать, что мы ничем не лучше тех, с кем боремся, — тихо добавила она, не сводя с него взгляда.
Цзи Боцзай метнул в сторону Мин И мрачный взгляд, плотно сжав губы, затем, нехотя, опустил руку.
Мин И с натянутой улыбкой выдохнула с облегчением и тут же распорядилась, чтобы стража увела изломанного торговца к Сыту Лину. Остальных беглецов велела немедля разыскать и заковать. После чего Цзи Боцзай неспешно бросил:
— А этого купца из Цансюэ в темницу дворца.
Если бы за расправу взялась Мин И, в Цансюэ тут же поднялся бы шум — местный сановник наверняка счёл бы это вмешательством и оскорблением чести. Но коли дело ведёт сам император — даже чужой — обжаловать не у кого. Такой удар нужно принимать молча.
Они и словом между собой не перекинулись, но действовали, будто по единому знаку. Грациозная, безупречная согласованность, выточенная в битвах и принятии решений, где цена — жизнь.
Сзади стоял Чжоу Цзыхун, пальцы его рук непроизвольно сжались в кулак.
Мин И и Цзи Боцзай — плечом к плечу, как небожители, что сошли на землю.
Картина перед глазами будто вспыхнула — слишком ярко, слишком остро.
А он… он даже щит перед ней выставить не смог.
На одно короткое, почти незаметное мгновение в сердце Чжоу Цзыхуна закралось разочарование — в себе.
Почему он только читает книги? Почему от рождения не владеет юань?
Мин И передала всех спасённых девушек под надзор доверенных людей — кого пристроить, кому помочь разыскать родных. Завершив неотложные распоряжения, она обернулась — и тут же заметила Чжоу Цзыхуна, стоявшего неподалёку в тени. Он молчал, опустив взгляд, и от его фигуры веяло неприкрытым одиночеством.
Она подошла ближе, слегка склонив голову:
— Ты в порядке?
Он будто только сейчас заметил её, медленно вздохнул, приподнял взгляд и с попыткой улыбки сказал:
— Всё хорошо. Я просто хотел предложить… может, поужинаем вместе?
Но прежде чем она успела что-либо ответить, рядом раздался ленивый голос:
— Господин Чжоу, вы, конечно, знаете толк в житейских удовольствиях… Но, увы, с такими предложениями вы, похоже, поспешили.
Цзи Боцзай подошёл ближе, и, хотя улыбка не покидала его губ, в голосе его звенела недобрая нота:
— В порту вспыхнуло нешуточное чрезвычайное проишествие. Если не урегулировать последствия, это может вылиться в прямой раскол между Цансюэ и Чаояном. У вашей да сы, боюсь, вряд ли найдётся время для трапезы.
Чжоу Цзыхун слегка вздрогнул и перевёл взгляд на Мин И. Та неловко почесала висок:
— Он прав. Сейчас, когда между двумя городами возникают трения на уровне законодательства, нужно срочно искать компромисс.
— Значит, вы пойдёте на совет с Цзи Боцзаем? — его голос потускнел, как будто с души сползла тень.
Мин И, заметив это, мягко коснулась его плеча:
— Как только разберусь с делами — обязательно к тебе загляну. Обещаю.
