Пальцы дрогнули, и, не колеблясь, Мин И сунула клочки бумаги под вырез у сердца. В следующую же секунду на её лице не осталось и следа былой хмурости — напротив, перед миром предстала беззащитная, трогательная красавица: в глазах стояли слёзы, уголки распахнутых, чуть покрасневших глаз мерцали алым.
Именно в таком виде она встретила человека, что внезапно распахнул занавесь повозки.
Она ахнула, как будто сильно испугалась, вскинула рукав, заслоняя лицо, и часто-часто задышала, как пугливая птица.
— Не далеко ли вы заходите! — голос тётушки Сюнь раздался снаружи с явным раздражением. — Это повозка женщин из дома Цзи! Как смеете!
Человек, приподнявший занавесь, замер, затем поспешно отступил и, склонившись в поклоне, произнёс:
— Простите меня за дерзость. Я… Я просто…
В его голосе звучала растерянность — ведь он только что совершенно чётко ощутил колебание юань. Причём силу, до боли знакомую.
Мэн Янцю не мог оторвать взгляда от повозки.
Женщины — тем более из дома Цзи — не могли обладать юань. Тем более женщины Цзи Боцзая, ведь он из тех, кто предпочитает хрупких, утончённых красавиц, а не боевых колдуний.
Или… Или он ошибся? Может, так ему только показалось? Он ведь безуспешно ищет наследника рода Мин и, возможно, его желание распознало силу там, где её не было?
Из повозки донёсся тонкий, жалобный всхлип. Мэн Янцю почувствовал укол вины — сам не знал, что на него нашло. Он поспешно опустил голову, осыпая извинениями:
— Простите… я действительно вышел за рамки дозволенного. Прошу госпожу не держать зла. В другой день непременно лично приду извиниться перед господином Цзи.
Тётушка Сюнь, нахмурившись, несколько раз одарила его гневным взглядом, прежде чем приподнять занавесь и успокаивающе заговорить с Мин И:
— Это господин Мэн из судебного ведомства в городе Му Син. При его должности манеры, конечно, могут быть грубоваты. Госпожа, не стоит пугаться.
Мин И помнила Мэн Янцю — он был побочным сыном ванского рода и занимал пост в судебном ведомстве города Му Син. Она мельком видела его на собрании Цинъюнь. Испытывать судьбу и проверять, насколько хорошо он запоминает лица, не стоило. Она лишь мягко и тонко отозвалась:
— Поехали скорее. Если дальше будет какая-нибудь хорошая таверна, можно будет там хоть немного прийти в себя.
Тётушка Сюнь с облегчением кивнула:
— Впереди как раз старый, но очень славный ресторан — называется «Цветок у изгиба ветви Хуа Бэчжи». Барышня, там отличные сладости.
— Тогда хорошо, — отозвалась Мин И.
Повозка вновь тронулась с места и медленно покатилась вперёд.
А Мэн Янцю остался стоять, слегка смущённо глядя на свою раскрытую ладонь — как будто и впрямь пытался понять, что же он почувствовал мгновение назад.
Но, впрочем, винить Мэн Янцю было бы несправедливо. Когда-то он сражался с наследником рода Мин, Мин Сянем, и семь лет подряд не мог превзойти его ни в одном из десяти раундов. А теперь, едва ощутив собственный прогресс и собравшись вновь испытать силы, узнал, что Мин Сянь бесследно исчез.
Это было даже хуже поражения.
Со вздохом он вскочил в седло и поскакал дальше — нужно было доложить в судебное ведомство.
Мин И, прислушиваясь к удаляющемуся цокоту копыт, наконец позволила своему напряжённому телу расслабиться. Привалившись к мягкой подушке, она опустила ресницы, погружаясь в раздумья.
Реакция Мэн Янцю напомнила ей: хоть она и изменила внешность, но суть силы юань — внутренней силы — осталась прежней. У каждого она имеет свой уникальный рисунок, свой путь циркуляции, и люди, хорошо знакомые с ней, могут распознать этот след с первого взгляда.
С Цзи Боцзайем, пожалуй, всё было проще: он ещё не видел её в деле. Но…
Скажем честно, — мысленно усмехнулась она, — по всему Цинъюаню, в шести великих городах, побеждённых ею людей насчитывалось сотни, если не тысячи. Тех, кого она помнила, ещё можно было обмануть — подстроиться, скрыть след. Но что, если её встретит кто-то, чьё лицо она не распознала?
Вот тогда — по-настоящему будет беда.
Надо что-то придумать.
— Прибыли в ресторан Хуа Бэчжи , — донеслось снаружи.
Мин И очнулась от мыслей и, опираясь на руку тётушки Сюнь, спустилась с повозки. Осмотревшись, она прищурила глаза.
Четырёхэтажное здание ресторана сияло роскошью: резные перила, мраморные лестницы, позолота повсюду, по обеим сторонам фасада свисали восемь золотисто-красных фонарей, тонко переплетённых шёлком. Перед входом стояли двенадцать изысканно одетых служанок, встречая беспрерывный поток гостей — и мужчин, и немало знатных женщин.
Мин И неожиданно прикрыла рот рукавом и доверительно прошептала тётушке Сюнь:
— А если я пришла поесть, серебро тоже за счёт господина?
Та рассмеялась:
— Всё на счёт господина, не беспокойтесь.
— Прекрасно! — оживлённо отозвалась Мин И, шагнула в ресторан и вскоре заняла отдельную комнату. Заказав целую гору яств из диковинных деликатесов, она весело пригласила всех сопровождавших её девушек и пожилых служанок за стол:
— Сегодня угощает наш господин. Не стесняйтесь, ешьте на здоровье!
Обычно, если знатные госпожи выходили поесть, их служанки могли лишь стоять поодаль и подавать блюда — прикасаться к еде им было запрещено. А тут вдруг — такая милость! Несколько девушек были вне себя от радости и, сияя, посыпали благодарностями.
Тётушка Сюнь знала за Мин И такую привычку и даже не удивилась, только мягко заметила:
— Главное — чтобы в усадьбе об этом не прознали. А то подумают, будто вами легко помыкать, и сядут на шею.
— Разве возможно? — с улыбкой ответила Мин И, наливая ей вино. — Даже тётушка Сюнь сохраняет мне лицо, что уж говорить о других — подумают лишь, что я человек добродушный и сговорчивый.
Кто устоял бы, когда такая красивая девушка с таким видом умеет льстить? Тётушка Сюнь усмехнулась, взяла чарку и спокойно начала трапезу.
Служанки сперва сидели, словно на иголках, но, видя, что Мин И действительно добрая и не останавливает их, даже если они накладывали себе яства, постепенно осмелели.
Мин И то и дело наполняла чарки, подносила их тётушке Сюнь:
— В главной усадьбе я пока не освоилась. Впредь — придётся полагаться на заботу тётушки.
— Прошу, тётушка, угощайтесь! — с лучезарной улыбкой поднесла ей очередное блюдо.
— Слышала, у тётушки сын скоро женится? Я обязательно подарю что-нибудь на счастье, — сказала Мин И, подмигнув, словно это был их общий секрет.
Тётушка Сюнь была растрогана. От нежных слов девушки её сердце размякло, и она с улыбкой поднесла чашу ко рту. За одну — другую — и ещё одну, настроение стало заметно веселей.
Еда в «Хуа Бэчжи» была на диво вкусной, вино — ароматным и лёгким. Не прошло и получаса, как вся компания — от молодых служанок до пожилых тётушек — развеселилась не на шутку. Языки развязались, пошли небылицы, смех, всплески, кто-то уже пел.
Щёки Мин И пылали от вина. Она погладила животик, встала, слегка покачнувшись:
— Пойду, справлю нужду, — пробормотала она, заплетаясь на словах.
Тётушка Сюнь хотела было пойти следом, но тут одна из опьяневших служанок вцепилась в её рукав и начала жаловаться на какой-то пустяк из заднего двора. Тётушка Сюнь чуть повернулась — и поняла, что Мин И уже скрылась из виду.
Впрочем, всё было продумано: в уважающем себя заведении гостей до уборной сопровождали специально обученные служанки. Вряд ли что-то могло пойти не так.
Тётушка Сюнь снова села, вертя в пальцах чашку и беседуя с девушками.
Мин И вышла из уборной, пошатываясь, возвращалась в комнату, как вдруг на её пути появился юноша, которого она прежде не видела.
Он учтиво склонился, жестом указывая направление:
— Прошу сюда, — произнёс он негромко, при этом сделав поклон в манере, принятой в городе Чаоян.
Мин И фыркнула, но с виду оставалась такой же пьяной, неуверенно последовала за слугой.
На третьем этаже она сразу почувствовала: воздух изменился. Всё пространство было перекрыто областью — защитным куполом, созданным с помощью мощной силы юань. Невидимая сила ощупывала каждого, кто поднимался по лестнице, выискивая чужаков.
Не раздумывая, Мин И взмахнула рукавом — и вторгшуюся в её тело энергию разнесло в клочья.
— Ха-ха-ха! — раздался звонкий смех, и с хрустом отворилась дверь одной из боковых комнат. В проёме стоял человек с изящной чашей вина, плечи сотрясались от веселья. — Даже в такой ситуации, госпожа Мин, вы по-прежнему вспыльчивы, как и прежде!
Мин И вошла в комнату, хлопнула дверью, повернулась, и маска спала — взгляд её стал холодным и острым:
— Это ты.
Улыбка на лице мужчины поблекла. Он притворно вздохнул, с каплей обиды:
— Почему такой тон? Я что, так тебя разочаровал?
— Откуда ты узнал, что я здесь? — сузила глаза Мин И.
— Ах, вы, знатные люди, так склонны забывать мелочи, — вздохнул тот и покачал головой. — Все высшие духовные звери в городе Чаоян проходят через мои руки. Думаешь, я не узнаю знакомый след?
Между городами Чаоян и Му Син простиралось необозримое Море Облаков, пересечь которое могли лишь высшие духовные звери, способные к парению в небесах. Мин И, действительно, покинула Чаоян втайне, без лишнего шума. Однако кто-то взял взаймы у него зверя, не сообщив, кого собирается сопровождать, и он догадался об этом.
По правде говоря, найти её в Му Сине оказалось куда труднее, чем он ожидал. Он искал её долго, с пристрастием прочёсывая улицы и рынки. Мастер Мин остаётся мастером Мин — даже утратив силу юань, она всё ещё была слишком умна. Если бы не случайная встреча в тканевой лавке, ему бы пришлось потратить ещё немало усилий.
— Чего ты хочешь? — устало бросила Мин И. — Говори прямо.
— Ай, как грубо. Я ведь с таким тщанием выбрал вино, а ты даже не взглянула. — С лёгкой усмешкой Сань Эр откинулся на спинку кресла. — Не напрягайся так. Сядем, поговорим, перекусим…
Но не успел он договорить — и вдруг его горло стиснула невидимая сила.
Мин И даже не пошевелилась — лишь слегка сомкнула пальцы над столом.
Сила Юань, цвета чистейшего белого, прорезала воздух, грубо и властно сомкнувшись на шее мужчины.
Эта энергия… принадлежала лишь одному человеку. Она была столь же узнаваема, сколь неповторима — это была сила наследника рода Мин, Мин Сяня.
