Говорившим оказался Цзи Цин, заместитель посланника из Синьцао, сидевший на почётном месте. Он был широколицым, с густыми бровями и выразительными глазами. По его руке, от запястья до локтя, словно змея, извивалась синевато-лиловая жила — явно след какого-то особого боевого метода.
Он смотрел в сторону Мин И с откровенным презрением.
Кем бы ни был Мин Сянь, а он всё же семилетний победитель турнира Собрания Цинъюнь — далеко выше большинства присутствующих. А она — всего лишь женщина, что ей, мол, знать о боевом искусстве? Только и способна языком чесать.
И точно — стоило ему сказать это, как та самая женщина неловко отвела взгляд и пробормотала:
— Сегодня… не слишком удобно.
— Неудобно? — усмехнулся он. — Или вовсе не умеешь?
В зале раздались насмешки и смешки. В этот момент Цзи Боцзай чуть приподнял голову и, глядя прямо в глаза оппоненту, спокойно сказал:
— Редко встретишь столь тонкий вкус к зрелищам. Раз уж моей супруге сегодня неудобно, позвольте мне самому скрестить с вами приёмы.
С этими словами он не дал оппоненту ни малейшего шанса возразить. Подпёршись ладонью о резной столик из вяза, он легко оттолкнулся — и подол его светло-сизого одеяния мягко взметнулся, как крыло журавля, унося его в центр площадки.
Уголок рта Цзи Цина дёрнулся — то ли от удивления, то ли от досады.
По силе он, конечно, уступал Цзо Пину, а с Цзи Боцзаем схватка и вовсе могла обернуться позором. Но тот уже стоял в центре, поджидая, — если он останется сидеть, превратится в посмешище.
Стиснув зубы, Цзи Цин всё же шагнул вперёд и спустился на арену.
Когда Да сы вместе с Бо Юанькуем весело беседуя вошли в зал, перед ними, рассыпая в воздухе ослепительное сияние юань, кто-то тяжело пролетел мимо и с глухим ударом врезался в фиолетовую стену боевого поля.
Оба остановились как вкопанные. Время ещё было раннее, и большинство гостей даже не успели прибыть. С чего бы начаться поединку так скоро?
— Боцзай?.. — Да сы удивлённо прищурился, глядя на происходящее. — Что, поссорились, что ли?
Разве что при серьёзной ссоре можно так всадить.
Но Цзи Боцзай уже распустил область миньюй, шагнул им навстречу и с самой дружелюбной улыбкой на лице мягко произнёс:
— Что вы, никакой ссоры. Гость пришёл — обменялись парой приёмов, вот и всё.
Обменялись, значит? Да сы скосил взгляд на Цзи Цина, лицо которого было залито кровью. Даже он, привыкший к жестким боям, на миг потерял дар речи — так тяжко не бьют даже на соревнованиях. Хотел было сгладить ситуацию парой дежурных фраз, да и слов не нашёл. Пришлось с натянутой улыбкой махнуть евнуху:
— Позовите Янь Сяо, пусть осмотрит пострадавшего…
Бо Юанькуй бросил на Цзи Цина внимательный взгляд, и сердце у него невольно екнуло. Ранее он точно видел, как Цзи Боцзай применил фиолетовую юань, но на теле раненого кое-где темнели зловещие следы — будто раны были прожжены чёрной юань.
Неужели он уже достиг этой ступени? Чёрная юань — высший предел, до которого единицы добираются даже за всю жизнь. Да сколько же ему лет? Если бы это было правдой, Му Син давно стал бы вторым Чаояном.
Уловив, что атмосфера на арене сделалась чересчур напряжённой, Да сы поспешил занять своё место. Едва усевшись, он сразу же заговорил весело и непринуждённо:
— По обычаю, на второй день пира в честь гостей полагается выставить для общего обозрения сокровища города, и сегодняшний день, конечно же, не исключение.
Это была самая ожидаемая часть торжества, и слушатели тут же отвлеклись от недавнего поединка. Все взгляды обратились к входу.
Му Син подготовил две диковинные реликвии. Сверху их покрывал алый шёлк, а сами предметы, один побольше, другой поменьше, один повыше, другой пониже, медленно зависли над каменным пьедесталом в центре, аккуратно перенесённые силой юань бойцов. От них струилось лёгкое сияние.
Мин И, которая до этого поглощённо жевала, делая вид, что ей всё равно, почувствовала перемену в настроении и тут же подняла голову.
— Первая из представленных реликвий — великое звёздное метеоритное железо, — объявил Да сы, с лёгким взмахом руки сбрасывая алый шёлк. Он явно наслаждался охнувшими вокруг возгласами восхищения. — Материал редчайший: стоит коснуться его рукой — станет мягким, как воск; но ударь по нему закалённым клинком — и не оставишь ни царапины. Идеален для ковки божественных артефактов шэньци.
— Такая глыба! — послышался из толпы восторженный голос. — Сколько же оружия можно выковать! В следующем году наш Зал божественных орудий наконец засияет!
— Удивительно, какой же Му Син всё-таки благословенный город… Такое сокровище в других местах днём с огнём не сыскать.
— Небеса одарили — что поделаешь. Разве что хорошенько выменивать придётся…
Почти все взгляды в зале были прикованы к звёздному метеориту, но Сыту Лин заметил странность: Цзи Боцзай, Бо Юанькуй, а также Цзо Пин смотрели совсем не на него.
Их внимание было сосредоточено на другом — на маленьком, всё ещё скрытом под шёлком предмете рядом. Вещица была размером с ладонь: даже если это редчайший материал, из него не выкуешь артефакт… Так почему же у них такой серьёзный, почти напряжённый взгляд?
Сыту Лин с любопытством склонил голову — хотел было спросить Мин И, в чём суть второго предмета, но, повернувшись, увидел, что её взгляд сияет куда ярче, чем у всех остальных.
— Тяньди сюаньцзин, небесный кристалл, — пробормотала она.
Кристаллы обычно использовались боевыми культиваторами во время тренировок — они просто хранили избыточную юань. Сыту Лин не понимал, что такого особенного в этом кристалле, но в этот момент с противоположной стороны зала заговорил Бо Юанькуй:
— По обычаю, реликвии, выставленные на пире в честь гостей, становятся призами для состязаний. Да сы, вы действительно готовы расстаться с таким добром?
Да сы с улыбкой кивнул:
— Всё, по справедливости. Кто сильнее — тот и получает.
Если бы это случилось прежде, он бы ни за что не решился отдать обе эти драгоценности. Но теперь у него был Цзи Боцзай. Эти два предмета — лишь ступени для его восхождения. Стоит ему завоевать их в честном бою — и его имя разнесётся по всем Шести городам. Тогда, даже если Му Син пока и числится среди нижних трёх, их положение заметно укрепится, и дни станут куда легче.
Бо Юанькуй прекрасно понимал, к чему клонит Да сы, но звёздный метеорит и тяньди сюаньцзин слишком соблазнительны для любого боевого культиватора. Даже осознавая, насколько ничтожны его шансы против Цзи Боцзая, он не мог не попробовать.
И не он один.
Рядом Шэ Тяньлинь и Цзо Пин тоже переглянулись с затуманенными глазами. Вдалеке Чжэн Тяо и ещё несколько высококлассных боевых культиваторов, почувствовавших ауру кристалла, тоже подняли головы. Они все бросили взгляды друг на друга — и в этих взглядах ясно плескалась жажда боя.
Однако теперь им предстоит вступить в противоборство.
— А что это за вторая вещь? — раздался чей-то голос.
Да сы взглянул на Цзи Боцзая, но снимать покрывало не стал. Он лишь велел евнухам отнести предмет обратно под охрану.
Тем временем сидящие в зале боевые культиваторы, словно по молчаливому уговору, начали один за другим подниматься — и вскоре, не сговариваясь, десятки фигур вспорхнули в воздух, устремляясь в центр арены.
Около десятка высших боевых культиваторов спустились одновременно — зрелище было грандиозным. В зале послышались восторженные возгласы. Даже всегда сдержанный Шу Чжунлинь не удержался и в изумлении дёрнул за рукав Лян Сюаня:
— Что происходит? Разве артефакты может ковать кто-то кроме Шэ Тяньлиня? Почему все вдруг ринулись к метеориту?
Лян Сюань уже два дня ходил как в воду опущенный. На слова товарища лишь бросил короткий взгляд на Цзи Боцзая, стоящего внизу, и сухо произнёс:
— Готовь ему лекарство. От ран.
Среди всех, кто вышел на арену, не было ни одного, кто в одиночку мог бы одолеть Цзи Боцзая. Но если сразиться с ним по очереди, один за другим, дело уже будет не в силе юань, а в том, на ком из них его силы иссякнут.
Мин И нахмурилась и скользнула взглядом по арене. Её настороженность только усилилась, когда она увидела, что Чжэн Тяо, этот твердолобый боец, тоже встал напротив Цзи Боцзая, весь пылающий желанием сразиться.
У этого человека на уме, кажется, только кулаки. Ни о какой стратегии он никогда не думал. Хотя, по уму, мог бы спокойно остаться в стороне и дождаться удобного момента, теперь же Бо Юанькуй пустил его первым — использовал как таран. И Чжэн Тяо, не задумываясь, первым раскрыл свою боевую область миньюй.
Мин И с досадой приложила ладонь ко лбу. Краем глаза она взглянула на Цзи Боцзая… и тут же поспешно отвела взгляд.
Цзи Боцзай ни за что не сдастся без боя. Пусть даже отбросить в сторону оба камня, что выставлены в качестве приза — если он хочет сохранить своё положение, он обязан победить.
Но идя на пролом, он наверняка хлебнёт горя.
Ну и пусть. Пускай хлебнёт, мысленно пожала плечами Мин И. Она ведь всего лишь маленькая танцовщица, разве ей есть дело до подобных распрей? Что бы там ни происходило, ей остаётся одно — сидеть в стороне, как зритель, и неспешно доедать закуски, дожидаясь исхода.
С ленивым довольством она подцепила палочками орешек.
Чжэн Тяо пошёл в атаку. Его фиолетовая юань, перемешанная с редкими проблесками серой силы, даже сквозь область боя вызвала порыв холодного ветра.
Ветер взъерошил Мин И волосы, прижал пряди к щеке. Заныло, защекотало. Она на миг отвлеклась — и в этот момент орешек на кончике палочек выскользнул и упал обратно в блюдо.
