Бо Юанькуй и сам не ожидал, что Цзи Боцзай продержится так долго. Уже после одного Чжэн Тяо он должен был быть вымотан до предела — а тот, глядите, ещё силы на провокацию находил.
Бо Юанькуй усмехнулся, сложил ладони в церемонном поклоне и шагнул вперёд:
— Да это мне следовало бы просить у господина Цзи наставлений.
Хотя его юань и оставалась мощной, Бо Юанькуй был уже не молод — ему почти пятьдесят. Выносливость уже не та. В его глазах бой с истощённым противником вроде Цзи Боцзая выглядел вполне выигрышным.
Но вдруг случилось то, чего не ожидал никто.
Стоявший напротив Цзи Боцзай внезапно сменил область боя.
Тьма, прежде с фиолетовыми вкраплениями, теперь стала совершенно чёрной. Он поднял голову, и из-за его спины с рыком вырвался сюаньлун — Тёмный Дракон, взмывая в небо и закручиваясь над ареной, как властелин.
Вокруг вспыхнул настоящий переполох.
Да сы с шумом вскочил с места, лицо его горело от возбуждения:
— Чёрный дракон!
— Цзи Боцзай… В его возрасте — и уже чёрная юань?!
— Му Сину теперь и правда суждено подняться! Ха-ха-ха!
В рядах Му Сина царило ликование. Подъём духа был почти осязаем. Многие боевые культиваторы, не колеблясь, спустились на арену, чтобы прикрыть Цзи Боцзая от скрытых атак. Луо Цзяоян и другие обернулись, бросили на них взгляд — и, хоть не были удивлены, всё равно почувствовали гордость.
Да, боевой культиватор с чёрным драконом— их. Из Му Сина.
Но Мин И, наблюдая за всем с верхних рядов, чувствовала совсем иное.
Если только не крайняя необходимость, Цзи Боцзай никогда бы не стал раскрывать свою истинную юань в такой обстановке. Значит… он на грани. Выдержать всё, что на него обрушилось за эти два дня, да ещё сражаться с таким количеством мастеров подряд — даже для него слишком.
Но сейчас он не имел права проиграть.
Мин И вспомнила прежние турниры Собрания Цинъюнь. Много раз она видела, как участники выжимали из себя всё, побеждали на последних силах… а потом месяцами приходили в себя, ночами мучаясь от кошмаров и боли.
И он теперь тоже пошёл этим путём, — с тяжёлым сердцем подумала она.
Она опустила глаза и сделала глоток чая. Ничего, лишь бы не умер — всё остальное переживёт.
Но когда Бо Юанькуй вложил всю мощь в удар, Мин И всё же не сдержалась. Взмахнула рукой — и во вспышке света в его сторону полетела песочно-жёлтая юань.
Мин И понимала — её собственная юань сейчас слишком слаба, чтобы остановить удар Бо Юанькуя. Но тот, несмотря на силу, действовал неосторожно: в его атаке было полно слабых мест. Посланный ею импульс был не столько защитой, сколько подсказкой — как метка, где именно ударить, чтобы прорвать оборону.
Когда песочно-жёлтая юань пронеслась над ареной, Луо Цзяоян не стал её останавливать. Он узнал этот оттенок силы — в ней чувствовалась аура Му Синского бойца, и, если она помогала Цзи Боцзаю, значит, ей можно доверять.
Цзи Боцзай тоже заметил этот луч. Он на мгновение сосредоточился, проследил за направлением… и в следующую секунду в ту же точку полетела чернильно-чёрная драконья вспышка.
Рёв дракона сотряс небо. Удар врезался точно в цель, разрушив атаку Бо Юанькуя, а заодно разнёс в клочья и его защитный щит.
Бо Юанькуй побледнел от потрясения. Он тут же отступил, оборвал бой и, прикрыв рот рукавом, вернулся на почётное место.
— Поколение сменяет поколение… — с горечью выдохнул он, сглатывая кровь. — Мы, старики, хотим того или нет — должны признать поражение.
Он слабо усмехнулся:
— Я достиг фиолетово-чёрной юань только к тридцати семи… И лишь в сорок семь, получив редкую возможность, сумел выйти в победители. А он… он просто рожден для этого.
Цзи Боцзай не только обладал поразительным талантом, но и в бою демонстрировал необычайную зрелость. В последней атаке его контрудар был настолько выверен, что без десяти лет боевого опыта его просто невозможно было бы исполнить. Если бы Бо Юанькуй замешкался ещё на миг — последствия были бы страшными: несколько энергетических каналов могли бы быть навсегда разрушены.
С дрожью в сердце он посмотрел на Да сы и с уважением произнёс:
— Примите поздравления.
Эти слова относились не только к сегодняшнему призовому бою, но и ко всему, что предстояло на будущем турнире Собрания Цинъюнь.
Да сы вроде бы хотел сохранить скромность… но не смог. Он рассмеялся от всей души:
— Благодарю вас, господа, за столь щедрые наставления! Но ведь это всё-таки пир — давайте присядем и как следует отпразднуем!
На арене пострадавших хватало: многие были в крови, с рассечёнными губами, ушибами и синяками. Цзи Боцзай, хоть и ранен, вышел из боя героем, с прославленным именем. Остальным же приходилось сжимать зубы — терпеть боль и возвращаться за стол, делать вид, что всё в порядке, и даже поднимать тосты.
Настроение Луо Цзяояна и других всё равно было неплохим. Пусть ничего и не выиграли, зато победа осталась за их городом. Он повернулся к Цзи Боцзаю и с полу усмешкой сказал:
— Ты, конечно, человек так себе… но силу не отнять — достойная.
Цзи Боцзай остался стоять на месте, не сдвинувшись ни на шаг. Он чуть улыбнулся и спокойно ответил:
— Благодарю за лестную оценку.
Но Луо Цзяоян уловил что-то странное. Он шагнул ближе и вполголоса спросил:
— Ты не можешь идти?
— Немного погодя — смогу, — тихо ответил тот.
— Тц, — фыркнул Луо Цзяоян, — геройствуешь, значит? После такого изнуряющего боя — да хоть бы сам Мин Сянь пришёл, и тот бы без посторонней помощи с арены не ушёл.
С этими словами он ухватил Цзи Боцзая за руку и аккуратно повёл вниз, прочь с арены.
Делали они это столь буднично, что никто вокруг ничего не заметил. Даже Да сы, сидящий на главном месте, по-прежнему весело восклицал:
— Боцзай, иди-ка открой вторую реликвию! Пусть все увидят, что именно ты сегодня выиграл!
В другое время переход с помоста до пьедестала занял бы два шага. Но сейчас, когда Луо Цзяоян поддерживал Цзи Боцзая, каждый шаг казался деревянным — они двигались с подчёркнутой неспешностью.
— Хочешь, я сделаю это за тебя? — вполголоса спросил Луо Цзяоян.
— Не стоит, — лениво отмахнулся Цзи Боцзай. — От такого пути ещё никто не умирал.
Нет, умереть — не умрёт. Но страдать придётся немало. Луо Цзяоян нахмурился, наблюдая, как тот поднимает ногу — по тому, как содрогались мышцы, можно было почти физически ощутить, насколько болят его каналы и связки.
И тут рядом с ними с воздуха слетело яркое пятно — словно бабочка опустилась рядом.
Мин И.
Луо Цзяоян на миг замер — перед ним стояла она, с той самой очаровательной, чуть лукавой улыбкой, что уже умела заставить мужчин забывать, где они находятся.
— Разрешит ли господин мне пойти с вами и тоже взглянуть на сокровище? — спросила она, склоняя голову чуть вбок.
На скамье позади раздалось раздражённое бурчание Ляна Сюаня:
— Как только понадобилась — не найти, а как запахло вниманием — так и прибежала!
Шу Чжунлинь тут же врезал ему локтем под рёбра и прошептал:
— Ты не видишь, что Боцзай едва стоит на ногах?
— Да она его сейчас как дернет — он и вовсе упадёт, — буркнул Лян Сюань.
И правда, движения Мин И выглядели куда менее как поддержка, и куда больше — как если бы она обвилась вокруг его руки, будто собираясь его утащить. Но вот что удивительно — Цзи Боцзай с ней вдруг зашагал как-то увереннее. Оперся, будто бы даже окреп.
И, продолжая идти к пьедесталу с укрытым шёлком сокровищем, он бросил через плечо:
— Простите уж, Да сы… избаловали эту женщину — уж больно своевольная.
Упомянув Мин И, Да сы словно сам собой снова расправил плечи от гордости. Он обернулся к сидящим посланникам и с сияющей улыбкой произнёс:
— Прошу и вас не удивляться. Эта девушка — первая в нашем городе воительница с золотой шпилькой цзиньчай-дучжэ да к тому же — та, кому благоволит Цзи Боцзай. То, что она сопровождает его — не оскорбление, а почёт.
— Воительница с золотой шпилькой, женщина культиватор? — эхом пронеслось по рядам.
И тут же вокруг вспыхнули споры:
— Как женщина могла выучиться боевому искусству?
— Для боевого культиватора важны особые каналы — это врождённое, их не каждый мужчина имеет, не то что женщина. У этой девушки что, энергетические каналы юань?
— Может, это просто приукрашено из-за близости к Цзи Боцзаю?
— Но, если сам Да сы сказал… Наверняка видел, как она использует юань.
И пока шли пересуды, Мин И этим вовсю воспользовалась: приостановила Цзи Боцзая, оставив его стоять на месте, а сама с лёгким движением кисти выпустила струю синей юань, которая скользнула вперёд и взвихрённо сорвала алый шёлк с пьедестала.
— Тяньди сюаньцзин! — раздался почти в унисон возглас, и почти все боевые культиваторы в зале поднялись со своих мест.
Да, многие были поражены тем, что Мин И действительно владеет юань, но в этот момент гораздо сильнее привлекал внимание сам кристалл. Этот сюаньцзин мог вмещать огромное количество энергии. С ним — забудь про усталость: даже если против тебя выйдут не трое, а все боевые культиваторы Поднебесной, ты сможешь победить, если достаточно заряжен.
А теперь эта вещь… оказалась в Му Сине.
По толпе пронёсся ропот, полузавистливый, полувосторженный. Му Син — по-настоящему восходит.
Но сам Цзи Боцзай уже не слышал шума вокруг. Он чуть повернул голову и тихо сказал Мин И:
— Придумай предлог. Мне нужно уйти отсюда.
Сейчас, в разгар триумфа, когда все взгляды прикованы к нему, уйти просто так — значит признать, что он тяжело ранен. А это моментально породит слухи.
Мин И взглянула на него, и в её глазах промелькнула искорка. Как всегда — быстрая на выдумку. Она вдруг прикрыла рот и пару раз громко закашлялась и задышала тяжело, словно собиралась вырвать.
