Был март, в воздухе витали птичьи трели. Весело щебетали иволги, кружили над крышами ласточки, а по ветру беспорядочно летали лепестки цветущих персиков. На окраине деревни шумно играли дети.
— Скучно! — объявил один, выпустив из рогатки камешек. — Пошли на поля лягушек ловить?
— Ай, надоело. Слушайте, давайте лучше опять в тот полуразвалившийся храм на склоне горы в прятки!
— А мне мама запретила туда ходить, — мрачно ответил другой. — Говорит, что в храме теперь живёт какой-то странный монах с одной рукой. И… свинью держит.
— Свинью? — переспросили остальные.
— Ага. Наш мясник, дядя Ван, хотел было купить. Говорит, кабанчик жирненький, да тот монах его на раз-два разговором вывел ни с чем.
— А зачем монах свинью держит? — удивился кто-то.
— Да откармливает, чтобы потом съесть, что ж ещё?
— Монах… мясо ест? — неуверенно пробормотал самый младший.
Дети переглянулись и засомневались. Кто-то пожал плечами, кто-то хитро улыбнулся.
— Кто его знает… — протянул один. — Бывает всякое…
Их крик и смех закружились в весеннем воздухе, уносясь над полем, над деревней, туда, где старая тропинка терялась среди деревьев, ведя к полуразрушенному храму на склоне горы. Там, где тишина и запах благовоний переплетались с лёгким, едва уловимым хрюканьем.
꧁ ⸻ Конец ⸻ ꧂
