В тот день стояла суббота, солнце клонилось к закату, но светило ещё мягко и тепло. Цзян Му, проснувшись после дневного сна, отправилась в автосервис. Все — и Цзинь Чао, и остальные — были заняты, поэтому она сама принесла табуретку и устроилась между мастерской и зоомагазином, в наушниках, занимаясь аудированием. У её ног, лениво вытянувшись, дремал Молния. В выходные у Сань Лая дела шли бойко: то и дело приводили собак на мытьё и стрижку.
К вечеру у ворот автосервиса медленно остановился коричневый «Мерседес». Из машины вышел молодой мужчина и, обернувшись к мастерской, крикнул:
— Эй, кто-нибудь, проверьте правое переднее колесо.
Сяо Ян, услышав, вышел из ремонтного бокса, но в тот же миг мужчина снова окликнул:
— Ого, да это кто у нас? Не ослышался? Сам Тоуци?
Цзинь Чао как раз помогал клиенту менять фильтр и моторное масло. Услышав знакомый голос, он обернулся. Мужчину он узнал сразу. Лян Чжи, бывший одноклассник, когда-то староста и вечный блюститель дисциплины. Тот три года подряд не давал Цзинь Чао проходу. Стоило опоздать на полминуты, и в журнале появлялась отметка. Половина школьных выговоров Цзинь Чао была его рук делом. Однажды Лян Чжи донёс, будто Цзинь Чао курил, и тот едва не получил взыскание. Доказательств, правда, не нашлось, и учитель Ма замял дело, но Сань Лай тогда собрал ребят и проучил ябеду. После этого тот поутих.
Не ожидал Цзинь Чао встретить его сегодня, да ещё в «Фэйчи». Лян Чжи, увидев его в рабочем комбинезоне, усмехнулся и махнул рукой:
— Не надо, парень, я с этим мастером знаком, пусть он посмотрит.
Сяо Ян с сомнением оглянулся на Цзинь Чао. Тот кивнул Железному Скряге, чтобы тот продолжил его работу, и вышел к машине.
— Что с колесом? — спокойно спросил он.
Лян Чжи смерил его взглядом с головы до ног и, не отвечая, хмыкнул:
— Вот уж не думал, что ты докатишься до такого. Едва узнал.
Он достал пачку «Хуацзы», вытянул сигарету и протянул Цзинь Чао.
— Не ожидал, — добавил он, покачав головой.
Цзинь Чао не взял. Лишь коротко бросил:
— Правое переднее, да?
Лян Чжи недовольно прикусил губу, сунул сигарету обратно и, облокотившись на свой «Мерседес», продолжил:
— Помнишь Сяо Хуэй? Ту, что из третьего класса, красавицу. Её тогда Ляо заманил в бамбуковую рощу, а ты сорвал им свидание. С тех пор она к тебе как к спасителю относилась. А потом, когда ты пропал, Ляо с дружками её измотали. Каждый день она бегала к тебе домой, искала. А ты даже на экзамен не явился. Слышал, когда я поступил в 9851, она сразу стала ко мне мягче. Женщины, что с них взять — сплошная выгода. Потом мне самому стало скучно, я и свёл её с Ляо. Кто бы подумал, что через пару лет она опять окажется у него под каблуком. Говорят, теперь в Гуанчжоу живёт. Вот так-то…
Цзинь Чао молча проверял давление в шинах, отвинчивал болты, не поднимая глаз.
Лян Чжи усмехнулся:
— Что, решил в механики податься? Если уж совсем туго, приходи ко мне. Я теперь в «Тунцзянь-групп» на стройке, водителя как раз ищу.
Цзян Му сняла наушники и уставилась на него. Одет он был с иголочки — рубашка, брюки, галстук, — но говорил так, что кулаки сами сжимались.
Цзинь Чао, не меняясь в лице, бросил через плечо:
— Иди внутрь.
Он снова склонился к колесу. Цзян Му подняла стопку тетрадей, уже собиралась уйти, но вдруг остановилась, обернулась и с улыбкой сказала:
— Ого, вы выпускник 985? Как здорово!
Лян Чжи, всё ещё сосредоточенный на Цзинь Чао, только теперь заметил девушку: чистое лицо, большие глаза, мягкая улыбка. Он оживился:
— А тебе сколько лет?
— Мне? Я в выпускном классе, — ответила она с наивной улыбкой.
Цзинь Чао нахмурился и бросил на неё холодный взгляд. Цзян Му сделала вид, что не замечает. Она вынула из стопки листок, остальные положила на табурет, раскрыла тетрадь и протянула Лян Чжи:
— Вот эту задачу никак не пойму. Вы ведь точно знаете, как решать?
Лян Чжи самодовольно взял листок:
— Давай посмотрим.
Он положил бумагу на капот и стал писать. Цзян Му стояла рядом, глядя с притворным восхищением. Каждый раз, когда он поднимал глаза, она встречала его взгляд сияющей улыбкой. Пришлось ему довести решение до конца.
Но стоило ему опустить голову, как улыбка на её лице исчезла. Её взгляд стал холодным и пристальным.
Цзинь Чао мельком посмотрел на неё, она ответила тем же. Короткий, молчаливый обмен взглядами, и оба вновь занялись своим делом.
Задача, что она дала, была не из лёгких. Цзинь Чао объяснял её дважды, и всё равно оставались неясности. Что уж говорить о Лян Чжи, который школу окончил много лет назад. Когда-то он учился неплохо, но таких учеников вытягивала система, а не талант. После экзаменов всё быстро выветрилось.
Минут через пятнадцать он протянул ей листок:
— Вот, примерно так.
Цзян Му нахмурилась, вглядываясь в строчки.
— Что, не поняла? — спросил он.
— Не совсем, — честно ответила она. — И, кажется, неправильно.
Она достала другой лист — тот, где было решение Цзинь Чао, — и спокойно сказала:
— Вот, смотрите. Даже человек без диплома справился лучше.
Лян Чжи понял, что его разыграли. Лицо его налилось злостью, он сжал бумагу в кулак. Цзинь Чао успел шагнуть вперёд, прикрыв девушку, и ровно произнёс:
— У вас шина с защитой от проколов. После ремонта может держать, но на скорости и в воде всё равно даст течь. Если часто ездите далеко, лучше заменить.
Сань Лай, услышав шум, вышел из мастерской. Лян Чжи, побагровев, шагнул ближе, грудью упёрся в Цзинь Чао:
— Менять буду, но не у вас.
— Как хотите, — спокойно ответил тот и обернулся к Сяо Яну: — Подклей и поставь обратно.
Он уже собирался уйти, когда за спиной раздалось:
— Да ты ведь так и сдохнешь у этих колёс! Каким бы крутым ни был раньше — всё зря.
Цзинь Чао замер, но не обернулся.
— Слышал, — добавил Лян Чжи, — за тобой, говорят, человек числится?
Раздался глухой удар. Цзян Му успела лишь увидеть, как табурет пролетел мимо и с грохотом врезался в Лян Чжи. Она обернулась. Сань Лай стоял с мрачным лицом, каким она его ещё не видела. Даже когда люди из «Ваньцзи» приходили устраивать разборки, он не поднимал руки.
В одно мгновение Сяо Ян и Железный Скряга выскочили наружу. Закатное солнце окрасило землю кровавым светом. Цзян Му будто оглушило. Звуки исказились, тело оцепенело. В голове звенело одно слово — «человек».
Цзинь Чао схватил её за руку и втолкнул в мастерскую. Снаружи с грохотом опустилась роллетная дверь. Внутри стало темно. Страх, холодный и липкий, пополз по коже. Она не знала, что происходит за дверью, не понимала, о чём говорил тот человек, но чувствовала, как рушится всё, что она знала.
— Говорят, он после школы так и не учился. Почему?
— Не смог.
— Эй, парень, забудь, он уже не Тоуци.
— Это имя — как знак ушедшей эпохи. Никто не любит вспоминать старое.
— За пару месяцев до экзаменов он просто исчез. Никто больше его не видел.
Человек. Убитый.
Мысли Цзян Му сталкивались, сплетаясь в страшную догадку. Она стояла, не в силах пошевелиться. Кровь будто застыла. Не могла поверить, что речь идёт о нём. Ведь она помнила, как в детстве, когда она ткнула палкой улитку, Цзинь Чао остановил её: нельзя причинять боль тем, кто не может ответить. Природа живёт по своим законам, но человек не должен считать себя выше.
И вот этот человек, самый добрый из всех, кого она знала, — с «человеком на совести». В тот миг, когда опустились рольставни, восемнадцать лет её веры в него рухнули.
Время застыло. Казалось, она стоит в ледяной яме, а тьма кишит невидимыми насекомыми, грызущими её мысли.
Когда дверь снова поднялась, всё уже стихло. Ни Лян Чжи, ни его машины. Сяо Ян и Железный Скряга ушли. Только Сань Лай сидел у дороги, курил.
Цзинь Чао вошёл в мастерскую. Цзян Му дрогнула, её трясло. В её взгляде был страх, острый, как нож.
Он посмотрел на неё. Между ними шаг, но будто пропасть. Всё тепло последних дней исчезло.
Он ничего не сказал, просто прошёл в бокс, тихо закрыл за собой дверь.
Цзян Му осталась одна. Её ресницы дрожали, руки сжались.
Сань Лай затушил сигарету, подошёл и, прежде чем войти, сказал:
— Не спрашивай. Ничего не спрашивай.
Когда он ушёл, Цзян Му подошла к двери бокса. Повернула ручку — заперто. Постучала.
— Открой, — тихо сказала она.
Ответа не было.
— Я не буду говорить, просто открой, ладно?
Она стучала, пока ладони не покраснели. Потом бросилась в комнату, распахнула жалюзи. Во дворе было темно, но в углу она увидела его. Цзинь Чао сидел, опершись спиной о брезент, голова опущена. Лунный свет ложился на его плечи. Дым от сигареты поднимался тонкой, зыбкой струйкой и растворялся в воздухе.
— Почему ты не отвечаешь? — крикнула она.
Он не шевельнулся.
— Скажи хоть слово!
Он медленно втянул дым и выдохнул:
— Без меня тебе будет лучше.
Сердце Цзян Му сжалось, кровь отхлынула от лица.
— Возвращайся домой, — продолжил он тихо. — К отцу. Не приходи больше.
— Но ты же говорил, что это тоже мой дом, что никто не сможет выгнать меня!
Он усмехнулся, горько:
— Никто, кроме меня.
Он выдохнул дым, голос стал усталым:
— Ты и так справишься с экзаменами. Я ведь не учитель, а механик. Хочешь в Цинхуа или Пекинский университет, я не помощник. Честно говоря, ты здесь только мешаешь.
Пальцы Цзян Му побелели, сжимая раму окна.
— Повтори, — прошептала она.
— Не донимай меня.
Молния, будто чувствуя беду, забеспокоился, заскулил. Когда Цзян Му выбежала наружу, он бросился за ней, громко лая.
У ворот она остановилась, прижала собаку к себе:
— Я не брошу тебя, слышишь? Просто не могу сейчас взять.
Сань Лай, услышав лай, вышел. Увидел, как она перебежала дорогу. Молния остался на обочине, жалобно тявкая. Подъехало такси, она вытерла слёзы, села и исчезла в ночи.
Сань Лай вернулся, постучал в дверь бокса:
— Она ушла.
Через мгновение дверь открылась. На лице Цзинь Чао лежала тень, глаза его были холодными и безжизненными.
— Зачем всё это? — тихо сказал Сань Лай.
Цзинь Чао прошёл мимо, присел у входа и поманил Шаньдяня:
— Если у муравьёв-ацтеков исчезнеттельца Мюллера2, останутся ли они на дереве? — Он погладил собаку по голове. — Видимо, я последнее время совсем запутался.
Молния тихо заскулил и лёг у его ног, прижав морду к лапам, не отходя.
- 985 — престижная группа китайских университетов. ↩︎
- Тельца Мюллера — особый орган на акации, служащий пищей муравьям-ацтекам; метафора симбиотической связи. Биологическая научная статья под названием “The Structure and Function of Müller Vesicles in Loxodid Ciliates” даёт анатомическое и функциональное описание этих «везикул/тельцев»: ↩︎
