Цзян Му, разумеется, не могла позволить себе танцевать балет перед двумя мужчинами. Позор был бы немыслимым. Кто бы мог подумать, что, перекидываясь с Сань Лаем колкими фразами, она окажется услышана самим виновником спора? Если бы она знала, что Цзинь Чао всё это время находился наверху, не вымолвила бы и слова. Но случившееся уже не вернуть: она, густо покраснев, поспешила к углу, где стоял Сань Лай. Тот, напротив, выглядел довольным, будто происходящее стало для него лучшим развлечением воскресного утра.
Когда-то Цзинь Чао действительно видел, как Цзян Му танцует. Тогда она ещё ходила в детский сад, а Цзян Инхань записала дочь в кружок танца. Цзинь Чао вместе с Цзинь Цяном пришёл за ней. Девочка в розовом платьице и белых чулках, с высоким хвостиком, сосредоточенно повторяла движения за другими детьми. Щёки у неё были пухлые, а ножки короткие и круглые, и в белых чулках она походила на маленького пухлого лебедёнка, которого хотелось взять на руки и прижать.
Цзинь Чао до сих пор помнил, как она, сбившись с ритма, бегала по залу, качая головой в такт музыке. Воспоминание вызвало у него лёгкую улыбку, и взгляд его смягчился. Цзян Му, поймав этот взгляд, почувствовала себя неловко, но он не стал задерживаться и вскоре пошёл открывать автосервис.
Сяо Ян и Железный Скряга, как обычно, подшучивали над ней, но без злости. К обеду они даже заказали ей еду. Когда Цзян Му пришла поесть, Цзинь Чао лишь спокойно сказал:
— Поешь и возвращайся пораньше.
Она вскинула подбородок:
— Ноги у меня свои, куда хочу, туда и иду.
Цзинь Чао взглянул на неё, сжал губы и, не ответив, вернулся к работе.
После обеда Цзян Му решила купить всем чай с молоком. Она нашла в телефоне ближайшую лавку, спросила, кто что хочет, и вышла. С тех пор как она перебралась в Тунган, заказывать доставку стала реже: прогулки заменяли ей отдых. Учёба занимала всё время, и единственной отдушиной оставались такие вылазки — словно маленькие задания с маршрутом и целью. Она шла, рассматривая незнакомые улицы, порой останавливалась, чтобы посмотреть, как ссорятся две собаки, или рассматривала новый ларёк с диковинными вещами. Эти короткие странствия вносили в её однообразные дни крупицу свежести.
Прошёл час, а она всё не возвращалась. Цзинь Чао, закончив полировку машины, вывел её на улицу и спросил у Сяо Яна:
— Му-Му куда подевалась?
— За чаем пошла, — ответил тот.
— Так долго?
Сяо Ян взглянул на телефон и удивился:
— И правда, давно уже.
Цзян Му действительно задержалась: по дороге назад она увидела, как несколько стариков играют в шахматы, и остановилась посмотреть. Один из них, торопясь в туалет, спросил, не найдётся ли желающего заменить его. Девушка, видя, как тот мечется, вызвалась помочь.
— А ты играть-то умеешь? — усомнился другой старик.
Она умела многое: и в шахматы, и в го, и в шахматы, и даже в детские настольные игры. Этому её когда-то научил Цзинь Чао. В детстве он обожал книги, модели машин и шахматы, но играть в одиночку было скучно, и он усаживал рядом маленькую Цзян Му. Она быстро уставала, засыпала прямо на доске, оставляя на рукаве след от слюны. Но однажды, в старшей группе детсада, выиграла конкурс по го и с тех пор полюбила настольные игры.
Когда Цзинь Чао нашёл её, она сидела прямо на тротуаре, скрестив ноги, и, подперев щёку, сосредоточенно смотрела на доску. Почувствовав чей-то взгляд, она подняла глаза и увидела его стоящего у каменного моста с сигаретой в руке. Неизвестно, сколько он наблюдал. Цзян Му испугалась, вскочила, схватила пакет с чаем и выпалила:
— Всё, я пошла!
— Куда спешишь, девочка? — засмеялся старик. — Давай ещё партию!
— В другой раз, — неловко улыбнулась она и почти бегом пересекла улицу.
Цзинь Чао бросил сигарету и повернулся к автосервису. Цзян Му поспешила за ним:
— Ты меня искал?
— Нет.
— Не переживал, что я заблудилась?
— Нет.
— А если бы я потерялась, ты бы волновался?
Он промолчал. Девушка, глядя на его спину, пробормотала:
— Упрямый, но добрый.
Цзинь Чао резко остановился, обернулся и холодно сказал:
— Сейчас я стал спокойнее. А то уже купалась бы в реке.
Она не испугалась, схватила его за рукав, покачала и засмеялась. От мороза её нос покраснел, и лицо засияло живостью. Цзинь Чао отвёл взгляд и выдернул руку.
Позже он уехал к клиенту, Железный Скряга отправился за запчастями, а Цзян Му осталась читать в комнате отдыха. Часа в четыре Сяо Ян вдруг выругался:
— Да чтоб вас! Убирайтесь отсюда!
Цзян Му вскочила и выбежала. У ворот автосервиса густо пахло краской: вся дверь была залита красной краской, словно кровью. На улице стояли двое молодых парней и ухмылялись.
Сяо Ян кипел от злости. Сань Лай выскочил следом и рявкнул:
— Среди бела дня и такие мерзости!
— Это опять люди из Ваньцзи? — спросила Цзян Му.
— А кто ж ещё! — ответил Сяо Ян.
Прошло всего чуть больше месяца с их последнего визита. Тогда они ничего не разбили, просто вылили ведро краски. Пёс Молния метался у ворот, громко лаял на обидчиков, оставляя красные следы лап.
— Молния! — позвала Цзян Му.
Пёс обернулся. Она что-то шепнула ему и хлопнула по спине. Молния сорвался с места и бросился на тех двоих. Те не успели вскочить в машину — пёс уже повалил их, размазав по одежде красную краску. С руганью они вскочили в автомобиль и умчались.
Молния, довольный, вернулся. Цзян Му погладила его по голове, вытерла лапы. Сяо Ян принёс тряпки, стал смывать краску, а Сань Лай, опасаясь, что пёс отравится, подстриг ему испачканную шерсть.
Когда Цзинь Чао и Железный Скряга вернулись, у ворот уже было чище, но следы краски всё равно остались. Сяо Ян, кипя, пересказал всё случившееся. Цзинь Чао слушал молча, лицо его оставалось мрачным, лишь глаза блеснули сталью. Он положил руку на плечо Сяо Яна:
— Потерпи ещё немного.
Позже, вспоминая, Сяо Ян смеялся, мол, Молния сегодня герой.
— Как ты заставила его броситься? — спросил он Цзян Му.
Она достала из кармана мясную палочку, погладила пса.
— Вот как, — рассмеялся Сяо Ян. — Умеешь ты с ним ладить.
Цзинь Чао посмотрел на неё пристально, но, встретив её взгляд, отвернулся и ушёл в мастерскую.
Цзян Му понимала, что так продолжаться не может. Люди из Ваньцзи словно липкая тень. Они мешают, портят репутацию и вредят делу. В Тунгане у них несколько крупных точек, и если захотят, могут просто измором задавить «Фэйчи». Пока конфликт не решён, покоя не будет.
Она поделилась тревогой с Сань Лаем, но тот отмахнулся:
— Не твоё это дело, девочка.
Так и шли дни. Цзян Му теперь не проводила в автосервисе целые дни, но всё равно часто заглядывала. Сяо Ян, Железный Скряга и Сань Лай встречали её радушно, только Цзинь Чао оставался холоден, даже холоднее, чем прежде.
Если раньше он казался просто отстранённым, то теперь словно ледяная стена без единой трещины. Стоило ей заговорить с Сяо Яном, как он бросал через плечо:
— Делать нечего? Иди прогуляйся, не мешай.
Она вздыхала и уходила к старикам играть в шахматы. Там не нужно было болтать, можно было просто играть и уйти.
Сань Лай, наблюдая это, недоумевал:
— Твоя сестрёнка, похоже, преждевременно вступила в клуб пенсионеров. Как она вообще туда пробралась?
Цзинь Чао молчал, хотя понимал, что всё это — отголосок его собственного прошлого.
Однажды Сань Лай неожиданно остриг длинные волосы и сбрил бороду. Когда он зашёл к Цзинь Чао покурить, все — и Сяо Ян, и Железный Скряга — остолбенели.
— Что на тебя нашло? — удивился Цзинь Чао.
— Му-Му сказала, что так я выгляжу свежее, — усмехнулся Сань Лай и протянул сигарету.
Цзинь Чао закурил, молча глядя на него. Он знал, что Цзян Му часто бывала у Сань Лая, помогала ему в зоомагазине, смеялась там часами. Но не ожидал, что одно её слово заставит того расстаться с образом, который он носил годами.
— Ну как, — подмигнул Сань Лай, — не хуже прежнего?
Цзинь Чао не ответил, лишь затушил сигарету.
В пятницу вечером, когда Цзян Му вышла из автобуса, Сань Лай уже стоял у двери, готовый к похвалам. Но она прошла мимо, даже не узнав его. Сяо Ян и Железный Скряга разразились смехом. Девушка остановилась, прищурилась, долго всматривалась и наконец ахнула:
— Сань Лай-гэ?
Он довольно расправил плечи, хотел эффектно откинуть волосы и вспомнил, что их больше нет.
— Ну как? — спросил он.
Цзян Му обошла его кругом, рассматривая. Без бороды и длинных прядей он оказался неожиданно красив: черты лица чёткие, почти изящные, и если бы подвёл глаза, мог бы сойти за актёра. Только прежняя небрежность придавала ему особое обаяние — смесь лени и дерзости.
— Ты что, пластическую операцию сделал? — рассмеялась она. — Совсем другой человек!
Сань Лай сиял от удовольствия.
Цзинь Чао, услышав её голос, обернулся и увидел, как она, смеясь, кружит вокруг соседа. Он снял перчатки, тщательно вымыл руки и сказал Сяо Яну:
— Позови Му-Му.
— Цзян Му! — крикнул тот.
Она вышла, всё ещё улыбаясь:
— Что случилось?
— Иди в комнату отдыха, — кивнул Сяо Ян.
Цзян Му удивилась, но послушно вошла. Цзинь Чао сидел на стуле, закинув ногу на ногу.
— Закрой дверь, — сказал он.
Она обернулась, притворила дверь. Сяо Ян и Железный Скряга тут же прильнули к стеклу, но Цзинь Чао потянул за шнур и тяжёлая штора опустилась. Цзян Му даже не знала, что здесь есть занавеска. Сердце у неё ёкнуло. Он явно собирался говорить о чём-то серьёзном. Она прижалась к стене и настороженно посмотрела на него.
