Жизнь никогда не идёт по заранее проложенным рельсам. Никто не знает, где и когда обрушится случай.
Ученики первого курса уже разъехались на зимние каникулы, и в школе стало заметно тише. Второй и третий курсы должны были учиться почти до самого Праздника весны. На последней контрольной Цзян Му поднялась в рейтинге до тридцатого места. Математика вытянула общий балл. Но, странное дело, рассказать об этом Цзинь Чао она так и не смогла.
В субботу вечером Чжао Мэйцзюань снова повела Цзинь Син в баню. Когда Цзян Му, пробираясь в темноте, вернулась домой и только поставила рюкзак, зазвонил телефон. Звонил Сяо Ян. Голос его был торопливым и взволнованным:
— Плохо дело, Молнию увели.
Цзян Му выронила рюкзак, выбежала из двора и поймала машину до автосервиса «Фэйчи». Сяо Ян ждал её там. Уже на месте она узнала, что Цзинь Чао уехал по делам несколько дней назад, Железный Скряга забрал машину к клиенту, а Сань Лай сегодня вовсе не появлялся. Сяо Ян, выйдя за сигаретами в лавку напротив, оставил Молнию лежать у ворот. Когда он расплачивался, услышал лай, но, вернувшись, увидел лишь, как в конце улицы стремительно уносится фургон.
Цзян Му оцепенела. Всё нутро подсказывало, дело нечисто, никто не станет просто так красть собаку.
В этот момент вернулся Железный Скряга. Цзян Му подбежала к его машине:
— Где находится автосервис «Ваньцзи»?
Выслушав рассказ Сяо Яна, Железный Скряга нахмурился:
— Я-то знаю, где искать, но в Тунгане этих «Ваньцзи» несколько. Даже если они и увезли Молнию туда, неизвестно, в какую именно мастерскую.
— Тогда поедем по всем, — решительно сказала Цзян Му и, открыв заднюю дверь, села в машину. Сяо Ян запер ворота и устроился спереди. Железный Скряга развернулся и направился к ближайшему «Ваньцзи».
У ворот горел свет. Двое учеников убирали инструмент. Завидев Железного Скрягу с девушкой и парнем, они встретили их насмешливо:
— Разве ты не клялся, что больше сюда ни ногой? Что, совесть оттаяла?
Железный Скряга сверкнул глазами:
— Кто-нибудь из вас был сегодня в «Фэйчи»?
Парень, ровесник Цзян Му, с наглой ухмылкой ответил:
— Зачем туда ходить? У вас теперь и девчонок нанимают?
Цзян Му нахмурилась. Железный Скряга не стал спорить, вместе с Сяо Яном обошёл ремонтную и офис, но безрезультатно. Цзян Му осталась в дверях, разглядывая того ученика: грязная куртка, мешковатые вельветовые штаны, на рукавах бурые пятна — будто застарелая кровь.
Не найдя ничего, они отправились во вторую мастерскую. Снова впустую.
— Есть ещё «Ваньцзи» в Тунгане? — спросила Цзян Му.
— Есть одна большая, — ответил Железный Скряга, — но вряд ли там. Там работает Цзинь Фэнцзы, я уже звонил ему.
— Может, заявим в полицию?
Сяо Ян замялся:
— Ради собаки они вряд ли поднимут весь Тунган.
Пришлось возвращаться. Цзян Му сидела на заднем сиденье, сердце её не находило покоя. Тунган хоть и не велик, но искать здесь собаку — всё равно что иголку в море.
Молния рос у неё на глазах — от неуклюжего щенка до гордого пса. Она никогда прежде не держала животных, и Молния стал для неё первым настоящим питомцем. Он понимал её без слов: оставался рядом, когда ей было страшно, прижимался, когда она плакала, и радостно прыгал, когда она смеялась. В «Фэйчи» он всегда встречал её с восторгом и провожал до дороги, стоя и махая хвостом, пока она не скрывалась из виду.
Для Цзян Му он был членом семьи. С того дня, как они с Цзинь Чао решили завести его, она поклялась — что бы ни случилось, Молнию она не бросит. Поэтому, узнав, что его украли, она не могла оставаться спокойной.
Сяо Ян предложил распечатать объявления о пропаже, но Цзян Му понимала, Молнию не потеряли, его увели нарочно, и бумажки тут не помогут.
Машина мчалась обратно к «Фэйчи». Цзян Му не отрывала взгляда от окна: каждый раз, когда на улице мелькала собака, она вздрагивала. Ночь сгущалась, огни улиц сливались в сплошную неоновую ленту. Вдруг ей пришла мысль. Она ударила ладонью по спинке сиденья:
— Возвращайся к первой мастерской!
Железный Скряга резко свернул, проскочил переулок и остановился у тех же ворот. Парень в вельветовых штанах удивлённо поднял голову:
— Вы опять?
Цзян Му подошла вплотную:
— Покажи руки.
— Ты кто такая? — лениво прищурился он.
Железный Скряга схватил его за запястье.
— Посмотри, — сказала Цзян Му, — это ведь не краска на рукаве?
Парень дёрнулся, заорал:
— Совсем с ума сошли? Отпустите!
Сяо Ян подскочил помочь. Изнутри выбежал другой рабочий:
— Железный Скряга, ты что, пришёл буянить?
Сяо Ян поднёс рукав к лицу, вдохнул и побледнел:
— Похоже, кровь.
— Здесь ещё есть места, куда мы не заглянули? — спросила Цзян Му.
Железный Скряга отпустил парня и рванул к задним помещениям. С лестницы спустились двое грубоватых рабочих, один с металлическим ключом в руке.
— Думаешь, «Ваньцзи» — твой дом? — рявкнул он. — Ещё шаг — и пожалеешь.
Кровь у Цзян Му закипела. Она сжала кулаки и закричала:
— Молния! Молния!
Ответа не было. Мужчина с ключом подошёл ближе:
— Чего орёшь? Грома вызываешь? Я вот молния!
Цзян Му взглянула на него с ненавистью. Он поднял ключ, ухмыляясь:
— Ну-ка, попроси хорошенько, может, скажу, где твой гром.
Он уже тянулся к её лицу, когда за спиной Цзян Му упала тень. Чья-то рука спокойно перехватила ключ, и раздался низкий голос:
— Нин Хо, я только вошёл, а ты уже пристаёшь к девушке? Видно, разговор с хозяином не пошёл тебе впрок.
Цзян Му обернулась. Перед ней стоял Цзинь Фэнцзы с двумя людьми.
— Ты зачем пришёл? — нахмурился Нин Хо.
— По делам, — усмехнулся Фэнцзы, — глянуть, почему у вас дела всё хуже.
Он мягко подтолкнул Цзян Му внутрь. Та, не раздумывая, бросилась наверх, но Фэнцзы окликнул:
— Не туда. Ищи сзади.
Цзян Му развернулась и побежала во двор. Парень в вельвете попытался преградить путь, но Фэнцзы шагнул вперёд, глядя на него исподлобья:
— Ты, значит, решил встать поперёк людям брата Юцзю? Руки не жалко?
Тот отпрянул. Цзян Му обогнула его и вместе с Железным Скрягою добралась до задней двери. Когда они распахнули её, на полу темнело большое пятно крови.
У Цзян Му зазвенело в ушах. Подоспевший Фэнцзы выругался сквозь зубы. Девушка металась по двору, крича:
— Где собака? Где Молния?
Нин Хо пожал плечами:
— Какая собака? Мы, что, курицу зарезать не можем?
Цзян Му дрожала от ярости. Фэнцзы оттеснил её за спину и шагнул к Нин Хо:
— Где живут Сяобянь и Дагуан?
— Не знаю, — холодно ответил тот.
— Ну, тогда никто сегодня не уйдёт, пока не разберёмся, — сказал Фэнцзы и набрал чей-то номер.
Цзян Му стояла, глядя на запёкшуюся кровь. Мысль о том, что, когда они приезжали сюда впервые, Молния, возможно, был совсем рядом, пронзила её, и лицо побледнело.
Через несколько минут Фэнцзы сообщил:
— Возможно, собака в деревне Уши, но где именно, — непонятно.
Цзян Му позвонила Саню Лаю. Тот только что вернулся от матери, но, услышав, что случилось, сразу примчался, прихватив Си Ши — свою собаку. Си Ши никогда не ладила с Молнией, но, едва почуяв запах крови во дворе, пришла в ярость.
Фэнцзы отобрал у Нин Хо телефон и остался сторожить их. Железный Скряга и Сань Лай на двух машинах рванули в Уши. Это был старый район с тесными переулками и одноэтажными домами. Си Ши, едва спрыгнув, понеслась вперёд, Сань Лай держал поводок, остальные следовали за ними.
Они обошли почти весь посёлок, вспотели, тяжело дышали. Си Ши тоже выбилась из сил, но не садилась, а металась, пуская слюну. Цзян Му, не выпившая за весь день ни глотка воды, едва держалась, но, вспомнив кровавое пятно, перехватила поводок и побежала дальше.
Минут через десять Си Ши вдруг вернулась и стала кружить на одном месте, обнюхивая ворота. Наконец, у старых железных дверей с выцветшим и облупившимся иероглифом «Фу» она зарычала и залаяла, рвя поводок.
Цзян Му забарабанила в дверь:
— Откройте!
Шум привлёк соседей. Железный Скряга с товарищами, услышав лай, бросили сигареты и поспешили в переулок.
Дверь приоткрылась, показалась раздражённая голова:
— Кто там?
Си Ши взвыла ещё громче. Цзян Му узнала человека. Это был Сяобянь, тот самый, что устраивал скандал в «Фэйчи».
— Молния у тебя? — спросила она.
Он узнал её и попытался захлопнуть дверь. Цзян Му подставила ногу, но тот тянул изо всех сил. Дверь прижала ей голень, она вскрикнула от боли.
Подоспевшие мужчины выбили ворота. И в тот миг все застыли. Под хурмой во дворе висела собака, облитая кровью. Верёвка врезалась в шею, шерсть потемнела от крови, морда была перемотана шпагатом, глаза полузакрыты.
Даже закалённые мужчины оцепенели. Железный Скряга ударил Сяобяня ногой:
— Тварь!
Из дома вышел Дагуан и, ухмыляясь, бросил:
— Что, пришли? Так ешьте с нами, мясо свежее.
Обычно тихий Сяо Ян сорвался, кинулся на него, и во дворе началась драка. Цзян Му дрожащим голосом крикнула:
— Нож! Ножницы!
Сань Лай вбежал в дом, нашёл ножницы и перерезал верёвку. Цзян Му подхватила Молнию, который был весь в крови.
Избитый Сяоянь кричал:
— Брат Юцзю вас не пощадит!
— Пусть приходит! — орал Дагуан. — Он разрушил дела «Ваньцзи», а теперь ещё и против союза идёт! Думаешь, хозяин его прикроет?
Ночь стояла безветренная. Цзян Му стояла под деревом, держа на руках окровавленного пса. Внутри неё будто обрушилось озеро. Вода ушла, и на дне зияла чёрная бездна, сплетённая из железных клеток. За ними простирался мир, которого она не знала, мир, где царит зло и где закон бессилен.
— Си Ши, вперёд! — крикнул Сань Лай.
Си Ши, узнав Дагуана, бросилась на него. Тот отпрянул, а Сань Лай, обернувшись к Цзян Му, сказал:
— Я подгоню машину. Неси Молнию к переулку.
Цзян Му кивнула. В тот миг Молния тихо застонал. Она вскинула голову. Он жив! Слёзы брызнули из глаз. Она сняла куртку, завернула пса и, хромая, пошла к выходу, шепча:
— Держись, Молния, всё хорошо, я с тобой, мы едем домой…
Пёс чуть приоткрыл глаза, будто узнал её по голосу, и тихо заскулил.
— Я знаю, — плакала она, — я отведу тебя к врачу, всё будет хорошо…
Молния хотел бы, как прежде, взмахнуть хвостом, но сил уже не было. Хвост дрогнул и упал.
Сань Лай подогнал машину, осторожно взял пса и уложил на заднее сиденье. Одной рукой он звонил знакомому ветеринару, другой гнал машину на пределе.
Дыхание Молнии слабело. Цзян Му гладила его по шерсти, избегая ран, звала по имени. Он едва слышно отзывался, потом затих.
Она никогда ещё не знала такого страха. Страха потерять живое существо рядом с собой. Тело её тряслось, взгляд был прикован к дороге, и она не смела торопить Сань Лая.
К счастью, ночью в Тунгане не было пробок. Машина вскоре подлетела к ветеринарной клинике. Цзян Му, прижимая безжизненного пса, вбежала внутрь. Всё смешалось: крики, свет, запах крови. Врач, не теряя времени, унёс Молнию в операционную.
Это был один из лучших ветеринаров Тунгана, знакомый Сань Лая. Если уж он не справится, значит, судьба решена.
Сань Лай не мог остаться. Си Ши ждала в Уши, Железный Скряга и остальные были неизвестно где. Он позвонил Цзинь Фэнцзы и попросил его приехать.
Тот появился вскоре. Увидев Цзян Му, сидящую на холодном пластиковом стуле, всю в крови и дрожи, он растерялся. Он молча сел напротив. Утешать он не умел. Скажешь «не горюй» — а вдруг собака умрёт, скажешь «всё будет хорошо» — соврёшь.
Подумав, он спросил просто:
— Девчонка, может, выпьем? Для храбрости.
Обычно Цзян Му не прикасалась к алкоголю, но сейчас её била дрожь. Она кивнула. Фэнцзы сбегал в круглосуточный магазин и вернулся с пакетом баночного пива. Одну банку открыл и протянул ей.
Ночь густела. Желудок у неё был пуст, и от первого глотка тепло разлилось по телу, мысли прояснились. Она сжала банку и тихо спросила:
— Как думаешь, Молния умрёт?
Фэнцзы не знал, что ответить. Если бы это была кошка, можно было бы пошутить про девять жизней, но собака… Он пробормотал:
— Не должен. Он ведь долго жил у брата Юцзю, наверняка крепкий, выкарабкается.
Цзян Му опустила голову, волосы закрыли лицо.
— Ты давно знаешь Цзинь Чао? — спросила она глухо.
— Его? Лет семь-восемь, с тех пор как вместе гоняли на машинах.
Пустой коридор звенел от звука сминаемой банки. Они сидели напротив, молча пили. И вдруг, будто прорвавшись сквозь туман, Цзян Му подняла голову. Голос её дрожал, но слова прозвучали отчётливо:
— Цзинь Чао… убивал людей?
