Цзян Му проснулась с испугом. Сердце ухнуло вниз, будто провалилось в пустоту. Первая мысль, мелькнувшая в голове: всё пропало, солнце уже высоко, в школу она безнадёжно опоздала. Она вскочила, наскоро умылась, выскочила из ванной и только тогда сообразила, что нет ни формы, ни рюкзака. Похоже, сегодня воскресенье.
Облегчение длилось недолго. Вспомнив о Молнии, она снова напряглась, натянула куртку Цзинь Чао и почти бегом выскочила наружу. В ремонтной мастерской она увидела Цзинь Чао и какого‑то мужчину у ворот автосервиса. Цзинь Чао протянул тому сигарету, и Цзян Му услышала, как мужчина спросил:
— Когда?
Голос Цзинь Чао прозвучал жёстко:
— Через несколько дней. Лучше пока сюда не суйся.
Цзян Му замедлила шаг. В этот момент из туалета вернулся Сяо Ян, а тот мужчина, будто сменив тему, спросил:
— Босс, сколько с меня?
— Забирай, — отмахнулся Цзинь Чао. — Не надо.
Мужчина кивнул Сяо Яну:
— Спасибо, хлопоты ваши.
— Пустяки, — улыбнулся тот. — Подкачали колёса, дело минутное. Если что, приезжай.
— Ладно. — Мужчина докурил сигарету, стоя у машины.
Цзян Му вышла из мастерской и заметила Сань Лая. Он сидел на корточках у двери зоомагазина, ел лапшу из большой миски и украдкой поглядывал на того мужчину. Цзян Му тоже невольно посмотрела. Мужчине было около сорока, широкий лоб, орлиный нос, тёмно‑синяя пуховка, старомодные кожаные ботинки. Выглядел он собранно, даже сдержанно. Хотя стоял спиной, но, почувствовав взгляд, мгновенно обернулся и встретился с ней глазами.
Цзян Му отвела взгляд и спросила:
— Кто это?
Сань Лай неторопливо опустил миску и лениво ответил:
— Клиент, кто ж ещё.
Цзян Му достала телефон:
— Скинь мне адрес ветеринарки, я сейчас туда. Кстати, чем всё вчера закончилось?
Сань Лай, набирая адрес, рассказывал, что, вернувшись в деревню Уши, застал Си Ши и Дагуана в разгаре «разборок». Си Ши никого не трогала, кроме Дагуана, только его и кусала. Но пёс принадлежал Сань Лаю, и никто не смел вмешаться, её просто связали и бросили во дворе. Когда Сань Лай приехал, у Дагуана штаны были разодраны в клочья, он стоял посреди двора с голым задом, ругался и уверял, что у него после прививки иммунитет на полгода, так что повезло, что укусили именно его.
О самой драке Цзян Му не видела, но по рассказу Сань Лая поняла, четверо подрались, но без серьёзных последствий. Полиция приехала, всех отвезли в участок. Кража собак — нарушение, но не уголовное, так что ограничились административным взысканием. Сегодня представители Ваньцзи должны были приехать обсудить компенсацию.
Мысль о встрече с людьми из Ваньцзи испортила ей настроение: видеть их не хотелось вовсе.
Сань Лай отправил ей геолокацию, потом поднял глаза и сказал:
— Слышал, вчера Сяобянь тебя прижал дверью? Не переживай, его весёлые деньки кончились.
— Почему?
— Твой братец Чао уже всё уладил. Цзинь Фэнцзы с утра зашёл к хозяину Ваню и перевёл Сяобяня к себе. Знаешь, почему его зовут Фэнцзы?
Цзян Му покачала головой.
— Потому что он и правда безумец! Ха‑ха‑ха!
Смех Сань Лая был таким заразительным, что даже занятый Цзинь Чао поднял взгляд. Цзян Му почувствовала, как внутри кольнуло неловкостью.
Она смутно помнила вчерашний вечер: заперлась в ванной, долго тошнило, не хотела, чтобы Цзинь Чао слышал, и выгнала его, потом зачем‑то кормила его чем‑то из холодильника. Всё это выглядело нелепо, но ведь она была пьяна. С кем не бывает.
Однако сегодня в его взгляде было что‑то иное: внимательность, будто он изучал её, и ещё неясное, тревожащее чувство. Он то и дело бросал на неё короткие взгляды, и от этого Цзян Му казалось, будто она сидит на раскалённой сковороде.
Она поспешно сказала:
— Я в ветеринарку, проверю Молнию. Куртку потом верну.
Не дожидаясь ответа, она выбежала на улицу.
— Нога не болит? — донёсся за ней голос Цзинь Чао.
— Всё в порядке! — крикнула она, садясь в такси.
В клинике, увидев Молнию, Цзян Му сжала губы. Пёс лежал с закрытыми глазами под капельницей, едва шевеля веками на её зов. Вид у него был тяжёлый. Вспомнив, как он недавно резвился, она почувствовала, как к горлу подступает ком. Оставалось лишь надеяться, что врачи спасут его.
Молнию оставили в стационаре. Цзян Му вернулась домой к Цзинь Цяну и переоделась. Цзинь Цян только что пришёл с ночной смены. Он знал о её вчерашнем похмелье. Цзинь Чао предупредил.
Увидев дочь в куртке брата, Цзинь Цян помедлил и сказал:
— Твоя мать вчера звонила. Сказала, что уже в Тунгане. Я хотел пригласить её к нам, но она с каким‑то иностранцем, не захотела. Ну и ладно. А ты, Му, постарайся пока поменьше бывать у Чао.
Цзян Му уже собиралась войти в комнату, но остановилась и обернулась:
— Почему?
Он замялся:
— Скоро каникулы, тебе бы учёбу подтянуть.
Она посмотрела на него, кивнула и молча ушла.
Переодевшись, аккуратно сложила куртку в пакет, немного позанималась, а под вечер вышла из дома, сказав только, что скоро вернётся.
У автосервиса стояла знакомая красная машина. Люди из Ваньцзи уже приехали. Цзян Му не ожидала увидеть за рулём Сяо Циншэ.
Она вспомнила разговор с Сань Лаем:
— Брат Юцзю не возьмёт её.
— Почему?
— Она дочь хозяина Ваня.
Тогда она не поняла, а теперь всё стало ясно.
Подойдя, Цзян Му протянула Цзинь Чао пакет с курткой. Сяо Циншэ сказала:
— Юцзю, скажи хоть слово, как решим этот вопрос?
Цзинь Чао, принимая пакет, ответил холодно:
— Собака не моя. Спроси у неё.
У ворот стояли ещё двое‑трое мужчин, видимо, люди Ваня. Сяо Циншэ на миг растерялась, потом упрямо сказала:
— Так ты скажи, как быть: пусть Сяобянь с ребятами извинятся или мне их гнать? Одно твоё слово.
Цзинь Чао повернулся к ней:
— Одного слова достаточно? Тогда пусть твой отец сам придёт.
Лицо Сяо Циншэ побледнело.
— Он мой отец, ты не можешь…
— Не могу, — оборвал он.
Цзян Му стояла между ними и чувствовала, как воздух сгущается, будто две волны сталкиваются в тесном пространстве.
Сань Лай подошёл, потянул её за рукав:
— Помоги‑ка мне.
Она, оборачиваясь, всё ещё следила за напряжённой сценой у ворот. Внутри, в зоомагазине, Си Ши стояла в мыльной пене, смирная и покорная. Цзян Му закатала рукава, помогая Сань Лаю, и спросила:
— Сяо Циншэ… она ведь правда влюблена в Цзинь Чао?
— Влюблена? — усмехнулся он. — Да она бы и табличку «прошу жениться» повесила, если б не стеснялась.
Из его слов Цзян Му узнала, что Сяо Циншэ познакомилась с Цзинь Чао в Ваньцзи. Он был красив, работящий, смышлёный — неудивительно, что она обратила внимание. Ходила к нему часто, а рабочие шутили, будто он — будущий зять семьи Вань.
Сань Лай продолжал:
— Женщины странные. Юцзю ещё в школе был холоден, ни на кого не смотрел, а девчонки всё равно липли.
Цзян Му не знала, что ответить. Для неё Цзинь Чао не был надменным — просто держался особняком, как человек, слишком часто терявший близких. Она понимала это.
— А они с Вань Цин… были вместе? — спросила она.
Сань Лай долго молчал, смывая пену с Си Ши, потом сказал:
— Не знаю. Его младшая сестра, ну, другая, ты знаешь, болела. Сяо Циншэ познакомила их с одним старым врачом, тот помог. Болезнь остановилась, и Юцзю стал к ней мягче. Может, из благодарности пару раз ужинали вместе. А потом случилось то, о чём говорил Цзинь Фэнцзы. После этого всё, никаких отношений.
Цзян Му не знала, расстались ли они из‑за той истории или не успели сблизиться, но по реакции Сяо Циншэ было видно, она до сих пор не отпустила.
Закончив, Цзян Му вытерла руки и вышла. У ворот всё ещё стояла Сяо Циншэ. Увидев её, она сказала:
— Раз Юцзю сказал, что решать тебе, назови сумму.
Цзян Му почувствовала, как закипает злость — не только за Молнию, но и за всё, что эти люди сделали с Цзинь Чао. Она посмотрела прямо:
— Думаешь, деньги решают всё? Тогда скажи, Цин‑цзе (сестра Цин), сколько стоит твоя жизнь?
Сяо Ян и Железный Скряга уже собирались домой, стояли у ворот, грызя яблоки и наблюдая. Цзинь Чао, не обращая внимания на спор, возился с инструментами.
Цзян Му, не дожидаясь ответа, повернулась к Сяо Яну:
— Есть ещё яблоки?
— Есть, — он протянул ей одно, помыл и кинул.
Она поймала, откусила — яблоко оказалось мягким. Подошла к Цзинь Чао и протянула ему:
— Мякоть рыхлая, не люблю.
Он прищурился, в глазах мелькнуло что‑то испытующее. Вчерашние её пьяные выходки можно было списать на алкоголь, но сейчас она действовала вполне осознанно.
Тем не менее он наклонился и откусил то самое яблоко. Его молчаливое согласие заставило Сяо Циншэ замереть.
Цзян Му спокойно сказала:
— Счёт из клиники пришлют вам напрямую.
Сяо Циншэ бросила последний взгляд на Цзинь Чао и ушла с людьми Ваня.
Цзян Му стояла у ворот, пока красная машина не скрылась за поворотом. За спиной раздался тихий голос:
— Уверенная ты. С чего решила, что я стану есть за тобой?
Она не обернулась:
— А ты хочешь, чтобы она и дальше за тобой бегала?
Потом она всё‑таки повернулась. Вечерний свет смешался с неоновыми бликами, лицо её заиграло красками заката. В глазах была чистая, прямая, почти ослепительная ясность, как восходящее солнце. Цзинь Чао смотрел на неё и вдруг улыбнулся впервые за долгое время.
