Мэньдань никогда не убегал. В раздевалке у него стояли миска с кормом и собственное лежанье, и чаще всего он даже не выходил оттуда. Потому, когда пёс вдруг выскочил из двора, Сяо Кэ перепугалась не на шутку и кинулась вдогонку. К счастью, Мэньдань не помчался куда попало, он просто бросился на Цзян Му. Но и этого оказалось достаточно, чтобы Сяо Кэ похолодела от страха.
Она поспешила подбежать, схватила собаку за поводок и, задыхаясь, принялась извиняться:
— Простите, пожалуйста, он обычно совсем не такой. Мэньдань трусливый, даже к нам не привязывается, а уж к гостям тем более. Он никогда ни за кем не бегал. Извините, правда.
Цзян Му в тот миг, когда Мэньдань кинулся к ней, ощутила, как сердце захлестнула волна то ли радости, то ли тревоги. Она долго не могла вымолвить ни слова, лишь неотрывно смотрела на собаку и наконец спросила:
— Его всегда звали Мэньдань? Другого имени не было?
Сяо Кэ ответила:
— Да, все зовут его Мэньдань. Но я здесь недавно, только в этом году пришла. Может, раньше у него было другое имя, не знаю, надо спросить у Гу Тао.
Цзян Му вернулась в кофейню. Гу Тао, высунувшись из-за стойки, спросил:
— Всё в порядке?
Сяо Кэ, всё ещё не оправившись, похлопала себя по груди:
— Лучше привязать его. Если Мэньдань потеряется, хозяин меня убьёт. Кстати, она спрашивала, было ли у него другое имя.
Гу Тао взглянул на Цзян Му и сказал:
— Насколько я знаю, имя Мэньдань дал ему первый управляющий oon. Пёс был замкнутым, не шёл на контакт, вот и прозвали его Мэньдань.
Цзян Му подошла к стойке и прямо спросила:
— А как зовут вашего хозяина?
Гу Тао замялся, решив, что она хочет пожаловаться, и настороженно произнёс:
— Если что-то случилось, можете сказать мне.
Цзян Му опустила взгляд на аккуратное меню у края стойки, где серебрилась эмблема луны. Мысли её спутались. Она подняла глаза:
— Можете дать мне контакт вашего хозяина? Мне нужно кое-что у него уточнить.
Гу Тао переглянулся с Сяо Кэ. Такое уже бывало, девушки под разными предлогами просили номер босса, а потом случались неприятности. Поэтому он ответил мягко, но твёрдо:
— Личные контакты хозяина мы не выдаём. Если у вас есть дело, расскажите нам, завтра придёт управляющий и передаст.
Цзян Му понимала, что её просьба выглядела странно. Она столько дней заходила сюда за кофе и ни разу не встретила владельца, а ждать бесконечно не могла. Надо было что-то придумать.
Она кивнула, будто согласившись, заказала кофе навынос и, пока Гу Тао с Сяо Кэ хлопотали, достала из сумки серебристую ручку, положила на стойку и чуть отодвинула в сторону, чтобы не бросалась в глаза. Получив стакан, она украдкой взглянула на ручку и вышла.
После этого она больше не заходила в кофейню. Она решила рискнуть, вдруг кто-то свяжется с ней. Номер телефона за все эти годы Цзян Му не меняла, а если ручку найдут и захотят вернуть, всё станет ясно.
Но неделя прошла впустую. Ни звонка, ни сообщения. Цзян Му начала тревожиться, что ручка действительно пропала. В пятницу после работы она поспешила в oon. Едва она вошла, как Гу Тао воскликнул:
— Наконец-то! Потеряли что-то?
Цзян Му неловко улыбнулась:
— Да, ручку. Вы не находили?
Сяо Кэ вставила:
— Конечно, нашли. Я положила её в подставку для ручек, думала, вы на следующий день придёте.
— На работе завал, — ответила Цзян Му. — Вот только сегодня выбралась.
Гу Тао развёл руками:
— Придётся извиниться. Вашу ручку несколько дней назад забрал хозяин. Сказал, что в воскресенье утром будет здесь и если вы придёте, он сам вам её вернёт.
Цзян Му застыла. Тёплый свет ламп будто проник в сердце, согрел его, и аромат кофе разлился по телу, заставив кровь закипеть. Глаза защипало.
Гу Тао и Сяо Кэ переглянулись, не понимая, что происходит. Цзян Му быстро взяла себя в руки:
— Спасибо. Передайте ему, что я приду в воскресенье.
Она не помнила, как пережила субботу. Стоя перед зеркалом, она рассматривала себя с головы до ног, придирчиво оценивая каждый штрих. Никогда прежде Цзян Му не готовилась к встрече с мужчиной так тщательно. Ей хотелось лечь пораньше, чтобы утром не было тёмных кругов под глазами.
Но всё пошло наперекосяк. Едва она легла, позвонили из института. Утром нужно прийти на совещание. В понедельник группа выезжает в Пучэн, провинция Шэньси, и надо обсудить детали.
Цзян Му прикинула. Если быть в институте к восьми тридцати, а кофейня открывается в девять тридцать, то успеет. Однако совещание затянулось до половины одиннадцатого. Она попросила разрешения уйти пораньше, и руководитель, человек доброжелательный, отпустил её.
На улице она пыталась вызвать такси. Десять минут безрезультатно. От отчаяния ей хотелось кричать. Когда она наконец села в машину, было уже за одиннадцать. Она открыла приложение доставки, нашла номер oon и позвонила.
— Здравствуйте, кофейня oon, — отозвался Гу Тао.
— Это я, — поспешно сказала она, и тут же спохватилась: ведь имени своего не называла. — Я… за ручкой. На работе задержали, немного опоздаю. Хозяин ещё там?
— Подождите минутку, — ответил он.
В трубке повисла тишина. Цзян Му сжимала телефон, чувствуя, как дрожат пальцы. Наконец Гу Тао снова заговорил уже с улыбкой:
— Хозяин сказал, чтобы вы не спешили. Он никуда не уйдёт, подождёт вас.
Цзян Му прижала телефон к груди. Руки её дрожали, дыхание сбивалось.
Такси остановилось у ворот oon. Она вышла и вдруг ощутила, как перехватывает дыхание. В чёрных ботильонах, в бежевом плаще она шагнула во двор. На плетёном кресле сидел мужчина средних лет. Он поднял голову и улыбнулся ей. Цзян Му растерялась. Она остановилась, сделала несколько шагов, её губы дрогнули:
— Вы…
Не успела она договорить, как Гу Тао отчаянно замахал руками изнутри кофейни. Цзян Му смущённо извинилась перед незнакомцем и вошла внутрь. Она огляделась. Никого. Сердце её сжалось. Она подошла к стойке и спросила:
— Где он? Разве не ждал меня?
Голос её дрогнул, в нём прозвучала вся накопившаяся за годы обида. Гу Тао почувствовал неловкость, будто сам был виноват перед ней.
В тот момент, когда её голос прозвучал, мужчина за колонной поднял взгляд. Гу Тао кивнул в ту сторону. Цзян Му обернулась.
Мгновение, и будто вся прошедшая жизнь пронеслась перед глазами.
Он сидел там, почти не изменившийся с той последней встречи. Чёткие черты лица, спокойные глаза, лёгкий полутень на скулах. Тёмная куртка висела на спинке дивана, под ней — свитер с едва заметным узором. Он стал чуть худее, и в его облике появилась иная глубина. Не холодная отстранённость прежних лет, а тихая, зрелая сосредоточенность.
Через десяток метров Цзян Му смотрела на него, и глаза её наполнились слезами. Казалось, между ними пролегли горы и реки, и этот короткий путь невозможно преодолеть.
Цзинь Чао закрыл раскрытую перед ним книгу, аккуратно защёлкнул колпачок ручки, вложил её в блокнот, сложил всё рядом и поднял взгляд. Он лёгким движением пригласил её сесть напротив.
Цзян Му сделала двадцать шагов, прежде чем оказалась перед ним. Когда она села, слёзы уже высохли.
Цзинь Чао молча смотрел на неё. Она изменилась. Когда он услышал её голос за спиной, почти не узнал. Короткие волосы отросли и мягко ложились на плечи. С лица исчезла юная округлость, уступив место зрелой красоте. На носу — очки, придающие серьёзность.
Когда их взгляды встретились, в её глазах не осталось прежней наивности, лишь ясный, глубокий свет.
Он тихо улыбнулся:
— Всё-таки ты.
— А кто же ещё? — ответила она, не отводя взгляда.
Цзинь Чао достал серебристую ручку и положил на стол.
— По ней догадался? — спросила она.
Он откинулся на спинку дивана, улыбаясь уголками губ:
— Людей, которые умеют пользоваться телескопом, могут вызвать Молнию и носят такую ручку, немного.
Цзян Му взглянула на книгу рядом с ним:
— Вернулся учиться?
— Так, получаю диплом, — небрежно ответил он.
Подошёл Гу Тао, поставил перед ними кофе и кусочек торта. Цзян Му ничего не заказывала, но ей подали привычный oon. Когда официант ушёл, Цзинь Чао придвинул к ней тарелку:
— Говорят, ты любишь этот торт со вкусом матча.
Она не притронулась, лишь посмотрела на десерт и спустя несколько секунд отодвинула:
— Не люблю.
Воздух между ними застыл.
Цзян Му редко позволяла себе раздражение, но рядом с ним всё прежнее всплывало само собой: обиды, боль, непонимание. Они давно жили в разных мирах, и всё же встреча всколыхнула то, что казалось забытым.
Цзинь Чао хотел позвать Гу Тао, чтобы тот убрал торт, но она снова придвинула тарелку:
— Хотя… я проголодалась.
Гу Тао сделал шаг, но Цзинь Чао жестом остановил его.
Цзян Му аккуратно отломила кусочек, попробовала, а потом тихо спросила:
— Почему ты не связался со мной?
Солнечный свет скользнул по столу, серебристая ручка лежала между ними. Цзинь Чао сделал глоток кофе, помолчал и сказал:
— Мы слишком далеко друг от друга. Такие отношения трудно удержать. А если рядом появится кто-то другой, всем будет тяжело. Лучше жить спокойно.
— А ты живёшь спокойно? — подняла она глаза.
Он чуть улыбнулся, но в глубине его взгляда темнела бездна.
Цзян Му вдруг спросила:
— Ты женился?
Он не ответил и лишь слегка опустил ресницы. Ни отрицания, ни признания.
Она ждала хоть какого-то объяснения, пусть даже ложь, но слова не прозвучали. Вкус матча стал горьким. Она сделала глоток кофе, стараясь скрыть смятение.
— А ты? — спросил он. — Есть кто-то?
Она отвернулась к окну:
— Есть. Мы поженимся к концу года. Я приехала в Нанкин ради него.
Цзинь Чао опустил взгляд:
— Хорошо.
Это слово едва не разбило её. Столько лет ожидания, и только «хорошо».
Она сдержала слёзы, но голос стал твёрже:
— Если я приглашу тебя на свадьбу, придёшь?
Он медленно поворачивал чашку в руках:
— Не знаю, буду ли тогда в Нанкине.
— Я заранее сообщу, — сказала она, и глаза её блеснули.
— Постараюсь, — тихо ответил он.
Поглядев на часы, он добавил:
— Мне пора, ещё дела. Обед пропустим.
Цзян Му вскочила, схватила ручку и надела сумку. Сердце её сжалось, глаза защипало. Она почти выбежала наружу, но, дойдя до ворот, остановилась. Что-то не давало уйти. Она вытерла глаза, вернулась во двор и через стекло посмотрела на него.
Цзинь Чао всё так же сидел, глядя в ту сторону, где исчезла её фигура. Когда она вновь появилась, он поднялся.
Цзян Му стояла посреди двора, с покрасневшими глазами, но упрямо сказала:
— Дай мне свой номер. Без него как я приглашу тебя на свадьбу?
Он не двинулся. Она шагнула ближе и подняла подбородок:
— Или хочешь уклониться от подарка?
Цзинь Чао усмехнулся и достал телефон.
Она записала номер и пошла к воротам, но обернулась:
— Завтра уезжаю в командировку. Вернусь, поговорим о Молнии.
Она сказала это с таким вызовом, будто собиралась вернуть утраченное.
Дома она собрала вещи, подготовила документы, приняла душ и, лёжа в постели, открыла телефон. Цзян Му вбила его номер в поиск WeChat и нашла. Имя то же: «Чао». Только аватар изменился на мягкое, неяркое солнце. Невозможно понять, восходит оно или клонится к закату. Всё зависело от того, кто смотрит.
Её собственный ник с тех пор, как она уехала из Тунгана, был «Му», а аватар — полная луна.
Она отправила запрос в друзья. Через несколько минут он принял. Цзян Му долго смотрела на экран, а потом вдруг села.
Днём, увидев его, она кипела, злилась, что он исчез, что живёт в Нанкине, не сказав ни слова, что не извинился. Но ночью, когда всё стихло, пришло другое понимание.
oon, Му, луна… Что тут объяснять?
Когда она поступала в университет, Цзинь Чао спросил, почему она выбрала именно эту специальность. Цзян Му ответила, у неё нет великих амбиций, есть только одна мечта — он. Если он свернул с пути, она должна пройти его за двоих.
Сколько ночей она представляла, как он смотрит в телескоп на то же небо, что и она. Их общая карта звёзд — их общее будущее.
Кофейня, подножие горы, город Нанкин — всё вокруг хранило следы того, что нельзя было выразить словами. Днём она этого не заметила, ослеплённая встречей.
Теперь, глядя на два аватара — солнце и луну, — Цзян Му вдруг улыбнулась. Улыбка дрогнула, глаза наполнились теплом. Она отправила ему вращающееся маленькое солнце.
Через минуту пришёл ответ:
Спокойной ночи.
