Увидев на теле Цзинь Чао следы старых ран, Цзян Му испытала тяжёлое потрясение. В тот миг ей казалось, что сердце не выдержит, но он, словно чувствуя её смятение, сумел одним движением развеять её тревогу, заставив забыть о боли и смотреть только на него.
С детства Цзян Му всегда думала, что Цзинь Чао взрослее и рассудительнее её. Почти всегда он держался спокойно, и она никогда не видела, чтобы он терял самообладание. Но теперь в его взгляде вспыхивал жар, от которого можно было растаять, как лёд под солнцем.
Как всё началось — она не поняла, и как закончилось — тоже. Сознание её плыло в тумане. Спрятавшись под одеяло, она не решалась высунуться, чувствуя странное, щемящее смущение. Стоило ей вспомнить, как Цзинь Чао смотрел на неё с той мягкой, почти невыносимой нежностью, и всё тело вспыхивало жаром.
Хотя теперь они могли бы хоть сейчас пожениться — закон не мешал, — всё же воспоминания о детстве не отпускали. Она помнила его мальчишкой, он — её смешной и наивной девчонкой. Когда-то они жили, как брат и сестра, и пусть чувства потом изменились, всё равно случившееся казалось ей немного постыдным.
Цзинь Чао ощущал иначе. Он ведь видел Цзян Му с самого её рождения: крошечную, хрупкую, с тоненькими ручками, которых страшно было взять за запястье. Он тогда и подумать не мог, что эта девочка выживет. Потому, сколько бы он ни бесился снаружи, дома он всегда был с ней осторожен, боялся нечаянно причинить боль.
Бывало, он доводил её до слёз, нарочно дразнил, смеялся, когда она начинала плакать. Но никогда ещё он не видел её слёз вот так. Когда Цзян Му, съёжившись, спряталась под одеяло, в нём поднялась волна вины. Он осторожно притянул её к себе, гладя по спине, и тихо спросил:
— Болит?
Цзян Му не решалась поднять глаза. Прижавшись лицом к его груди, она всё ещё дрожала и сбивчиво прошептала:
— Немного… вроде нет… я сама не знаю…
Она потерлась щекой о его грудь, вдыхая запах его кожи: тёплый, мужской, неуловимо притягательный. Голос её стал мягким, почти детским:
— Ты устал?
Цзинь Чао не ответил сразу. Лишь спустя мгновение он произнёс:
— После длинного бега устаёшь?
Цзян Му кивнула:
— Устаю.
— А если пришла первой, тоже устаёшь?
Она поняла, что он хочет сказать, и, смутившись, спрятала лицо ещё глубже.
Цзинь Чао наклонился к ней:
— От кого ты прячешься?
— Дай мне хоть немного спрятаться, — пробормотала она.
Он усмехнулся, и улыбка коснулась его глаз:
— Уже вся моя, а смотреть на меня стесняешься?
От его шутки Цзян Му покраснела ещё сильнее. Цзинь Чао понимал, что ей нужно время, чтобы привыкнуть к этой новой близости. Он провёл пальцами по её спине, и от этого лёгкого движения по телу Цзян Му пробежала дрожь. Она без остатка доверилась ему, зная, что только этот человек никогда не предаст и что ему можно отдать себя целиком.
Потом она затихла. Когда Цзинь Чао осторожно отстранился, то увидел, что она уснула, уткнувшись в его грудь. Её длинные ресницы сомкнулись, губы блестели, будто покрытые росой. Он не удержался, наклонился и коснулся их поцелуем. Цзян Му во сне тихо застонала, волосы её рассыпались по подушке, мягкие, как лепестки тех сросшихся цветов, что росли у больницы в тот год. От этого воспоминания сердце его стало нежным. Он укрыл её потеплее, погасил свет и долго ещё смотрел на неё в темноте.
Ночь прошла спокойно. Цзян Му спала без сновидений, сладко и глубоко. Проснувшись, она почувствовала приятную усталость, будто дважды поднималась в гору. Лежала на широкой мягкой кровати и поначалу решила, что в гостинице. Так было удобно. Но, перевернувшись, она вдруг осознала, на ней нет одежды.
Она резко распахнула глаза. Несколько секунд Цзян Му не могла понять, где находится, а потом память вернулась, и вместе с ней жар, заливающий лицо. Спрятавшись под одеяло, она долго не решалась выглянуть. Когда Цзян Му наконец высунулась, Цзинь Чао уже не было, но на подушке ещё держался его запах.
Цзян Му никогда не считала себя чувствительной к ароматам, но запах Цзинь Чао действовал на неё странно. Ей хотелось вдыхать снова и снова. В нём смешивались солнечный пот мальчишки и зрелая, уверенная сила мужчины, и каждый раз это было неотразимо.
Она перекатилась на его половину кровати. Обычно, живя одна, она вставала без промедления, но рядом с ним вдруг почувствовала ленивое, тёплое блаженство. Улыбнувшись своей слабости, она всё же решительно поднялась.
На тумбочке лежала аккуратно сложенная вчерашняя одежда, пахнущая чистотой. Цзян Му удивилась. Значит, он успел не только встать раньше, но и выстирать её вещи.
В ванной всё было приготовлено: свежие полотенца, щётка, паста. В зеркале она увидела на коже под ключицами лёгкие красноватые следы. Приподняв ворот, она заметила, что их больше, чем думала. Щёки вспыхнули. Теперь она ясно вспомнила каждое его прикосновение.
Когда Цзян Му вышла, Цзинь Чао в гостиной не было, но на столе ждал завтрак: молоко, яичница, пшённая каша и очищенные дольки красного грейпфрута. Сердце Цзян Му наполнилось тихим счастьем и лёгким стыдом, ведь она должна была встать раньше и приготовить сама.
Цзян Му решила, что он, наверное, выгуливает Молнию, но тот, услышав её шаги, выскочил из кабинета, весело виляя хвостом. Цзян Му, держа стакан молока, подошла к двери и увидела Цзинь Чао. Он занимался на тренажёре, спиной к ней.
Он был в чёрной обтягивающей спортивной одежде, и при каждом движении мышцы на спине чётко вырисовывались, образуя идеальный треугольник. Цзян Му, прислонившись к косяку, пила молоко и с улыбкой наблюдала за ним.
Цзинь Чао, не оборачиваясь, почувствовал её взгляд. Он остановился, повернулся и пошёл к ней. От его тела исходил лёгкий запах пота и жара. Цзян Му вдруг подумала, что даже этот запах сводит её с ума.
Она подняла глаза и улыбнулась. Он подошёл вплотную и прижал её к дверному косяку. Он наклонился и, глядя сверху вниз, прошептал:
— Проснулась, маленькая мучительница?
Цзян Му смутилась. Её тело ещё не привыкло к такой близости, всё было новым, непривычным. Вчера он сдерживал себя, боясь причинить ей боль, и оттого сам мучился не меньше.
Пока она растерянно молчала, он поймал её губы, вкусив молочный привкус её дыхания из-за завтрака. Поцелуй был долгим, жадным, и вскоре ресницы Цзян Му задрожали, а дыхание сбилось.
Он не стал продолжать, лишь обнял её, чувствуя, как она дрожит, и спросил негромко:
— Хочешь сегодня остаться дома или поедем за вещами?
— У меня аренда ещё не закончилась, — ответила она мягко. — Два месяца осталось, не хочу возиться с пересдачей. Возьму только пару вещей.
Цзинь Чао щёлкнул языком и достал телефон. Через секунду её мобильный издал звук поступления денег. Она удивлённо взглянула на экран. Сумма равнялась её полугодовой зарплате.
— Зачем ты перевёл мне деньги? — спросила она.
Он спокойно ответил:
— Считай, что я выкупил эти два месяца. Теперь можно переезжать?
Цзян Му улыбнулась.
— Иди, доешь завтрак, — сказал он. — Остынет — подогрей. Я быстро в душ.
Пока он мылся, она убрала посуду. Когда он вышел, в кухне уже звенела вода. Цзинь Чао остановился, глядя, как она моет тарелки. Дом, где он привык к тишине, вдруг наполнился живым теплом.
Он подошёл, обнял её сзади и, перехватив из её рук тарелку, стал полоскать сам.
— Почему решила учиться водить? — спросил он, не отрывая взгляда.
Цзян Му чуть замялась. Не могла же она сказать, что хочет возить его, куда бы он ни поехал, поэтому она ответила просто:
— Удобно же. Ещё один навык.
Он промолчал. Когда Цзинь Чао закончил, она повернулась и обвила его руками. Он вытер посуду, поставил на место, а потом, подхватив её, понёс в гостиную.
— Поставь меня, — засмеялась она. — Устанешь.
— С твоим весом? — усмехнулся он. — Да я тебя как пушинку поднимаю.
В этот момент зазвонил телефон. Он ответил коротко:
— Сейчас спущусь.
— С кем встречаешься? — спросила Цзян Му.
Он надел куртку, взял её за руку и сказал:
— С человеком, который поможет тебе с переездом.
Внизу у подъезда стояла тёмная бизнес‑машина. Возле неё ждал молодой парень лет двадцати с небольшим, белолицый, аккуратный. Увидев Цзинь Чао, он шутливо спросил:
— Начальник, а за работу в выходные положена надбавка?
— Положена, — рассмеялся Цзинь Чао.
Парень, заметив хорошее настроение босса, перевёл взгляд на Цзян Му. Сначала он просто удивился, потом вдруг узнал её и вытаращил глаза:
— Да это же…
— Молчи, — оборвал его Цзинь Чао взглядом. — В машину.
Тот мгновенно осёкся и распахнул дверцу. Цзинь Чао, слегка повернувшись, пропустил Цзян Му вперёд.
