Сун Мо неторопливо покинул главный зал. Цзи Юн, обернувшись, последовал за ним.
Ночной ветер донёсся до крыльца, и красные фонари с иероглифами «двойное счастье» закачались, отбрасывая тусклый свет на землю, усыпанную алыми обрывками фейерверков. Праздничное убранство словно выцвело, как будто пиршество уже завершилось, а гости давно разошлись.
Сун Мо стоял, заложив руки за спину, затем коротко отдал приказ Чэнь Хэ:
— Пойди, узнай, где разместили людей от Четвёртой госпожи, и приведи её служанку.
Чэнь Хэ с готовностью кивнул и поспешил выполнить поручение.
У камня Тайхуа в углу цвели цветы жасмина, их белоснежные лепестки казались особенно прозрачными в лунном свете.
Однако в груди Сун Мо лишь нарастала тревога — он не мог усидеть на месте и начал мерить шагами галерею.
Вскоре Чэнь Хэ вернулся в сопровождении хрупкой девушки-служанки. Сун Мо не узнал её.
Чэнь Хэ тихо, так, чтобы слышал только он, доложил:
— Молодой господин, служанки, сопровождающие Четвёртую госпожу, были размещены в задних покоях главного дома. Сусин и Сужуань остались в Аллее Цзинъань, чтобы разобраться с последствиями произошедшего. Они вернутся, когда госпожа вернётся через три дня. Ганьлу была вызвана госпожой Яньань из дома Хоу Цзинина для допроса, а Сулань ушла, чтобы посмотреть на веселье. Я подождал, но ни Ганьлу, ни Сулань так и не вернулись, поэтому мне пришлось привезти служанку по имени Вэньсян, которая прислуживает Четвёртой госпоже…
Сун Мо был хорошо знаком с сёстрами Сусин и Сулань.
В поместье он потерпел серьёзное поражение, не учтя, что обе девушки обучены боевым искусствам. С тех пор, когда он встречал Шоу Гу, он всегда обращал внимание на присутствие одной из сестёр рядом с ней.
Услышав, что Сулань пошла «посмотреть на веселье», Сун Мо нахмурился. Неужели она не поняла, что невесту подменили? Или её намеренно отвлекли?
Служанка, которую привёл Чэнь Хэ, дрожала, не смея поднять голову. Она всего лишь вышла попросить у людей из дома Хоу Цзинина чаю, как вдруг оказалась схваченной этим молодым человеком. Рука всё ещё болела от его резкого захвата.
Подумав о позднем часе и том, что рядом были только двое мужчин, ей стало жутко.
Не дождавшись слов от Сун Мо, она вдруг упала перед ним на колени и, стуча лбом об пол, зарыдала:
— Господин, пощадите! Я ничего не знаю! Я всего лишь служанка второго ранга, приставленная к Четвёртой барышне Пятой госпожой, подаю воду и чай… Я ничего не знаю…
Сун Мо бросил взгляд на Чэнь Хэ.
Чэнь Хэ густо покраснел и пробормотал:
— Я… пойду позову главную служанку…
Он действительно не понимал, чего именно хочет господин, и решил, что подойдёт любая служанка Четвёртой госпожи. Выбрал ту, что казалась поумнее. Кто же знал…
— Не нужно, — Сун Мо отвернулся от служанки и уже шагал к воротам церемониального двора. Голос его был спокоен, но холоден: — Раз уж дело касается Аллеи Грушевого дерева, чем больше расспросов — тем легче всполошить змеиное гнездо. Передай приказ: пусть Ся Лян возьмёт Чжу Ичэна и остальных и немедленно направится в Аллею Грушевого дерева. Всё по моим указаниям.
Чэнь Хэ вздрогнул:
— Есть!
Чжу Ичэн и его люди — лучшие бойцы из Фуцзяни, бывшие под началом гуна Дина Цзян Мэйсуня. Чжу Ичэн даже сопровождал господина на поле боя и считался наполовину наставником. Сун Мо явно собирался действовать сам.
Неужели с госпожой действительно что-то случилось?
Он бросил взгляд на мрачное лицо Сун Мо, подавил желание оглянуться на свадебный зал и поспешил уйти.
Сун Мо глубоко вздохнул, вскочил в повозку и приказал кучеру:
— В Аллею Грушевого дерева.
В главной комнате дома на Аллее Цзинъань Доу Шиюн медленно открыл глаза.
— Шоу Гу… доченька… прости… — произнес он, и на его ресницах заблестели слёзы.
— Не говорите так, — с улыбкой ответила Доу Чжао. — Я ведь сама не хотела выходить замуж за Вэй Тиньюя — это вы настояли. Теперь и я, и Мин`эр получили то, чего хотели. Чего вам жалеть? Отдохните, не тревожьтесь. У дяди Шишу и старшего брата всё под контролем. А Вэй Тиньюй — мягкий человек, уж если женился, то не обидит. Перестаньте волноваться.
Но Доу Шиюн не верил ей.
В его представлении Шоу Гу всегда была отзывчивой и добросердечной, и он подумал, что она просто утешает его, стараясь облегчить боль. От этого на душе у него стало ещё тяжелее.
Но что он мог поделать?
И правая, и левая рука — плоть от плоти.
Сможет ли он теперь вернуть Доу Мин и снова отправить Шоу Гу под венец?
Выживет ли Доу Мин после такого?
Но если принять это как данность, как быть с тем, через что прошла Шоу Гу?
Доу Шиюн больше не мог смотреть дочери в глаза. Он отвернулся, и по его щекам покатились беззвучные слёзы.
Доу Чжао лишь вздохнула про себя.
Отец всю жизнь избегал споров, полагая, что, стоит лишь уступить, и беда обойдёт стороной. Но он не понимал: чем больше он уступает, тем глубже запутываются узлы, тем больше обид накапливается в сердцах, и когда-нибудь эти обиды взорвутся.
Она поправила фитиль в лампе, и свет стал ярче. Затем она позвала Гаошэна, который ждал за дверью:
— Побудь с отцом, поговори с ним!
Её отец давно охладел к Ван Инсюэ, а обе дочери не были близки с ним. Пожалуй, единственным, кто мог утешить его в этой ситуации, был верный слуга Гаошэн.
Гаошэн почтительно согласился и направился к отцу. Ду Чжао вышла из покоев.
— Шоу Гу! — неловко шагнула ей навстречу Пятая госпожа.
Доу Чжао лишь холодно взглянула на неё:
— Вместо того чтобы дожидаться, пока отец очнётся, лучше бы вы подумали, как заставить семью Вэй признать этот брак! Вы, старшие в семье Доу, почти растоптали одну из нас, а другую отдали замуж по ошибке. Мы теперь обе, как рыбы в раскалённом масле! Вы обязаны спасти хотя бы одну из нас!
