Трудно ли это?
Да, это нелегко.
Но разве можно сравнить эту тяжесть с той болью, которую причиняет разлука с родными?
Доу Чжао вспоминала множество событий из своей прошлой жизни, и на мгновение в её глазах отразилась растерянность, а сердце наполнилось ещё большей горечью.
Возможно, после этой встречи она и Сун Мо больше никогда не увидятся.
Некоторые вещи лучше всего говорить открыто.
Доу Чжао не хотела, чтобы у Сун Мо остались сожаления или незаживающие раны, как это было с ней, когда она навсегда потеряла мать и не знала причин её смерти, невольно виня себя всю жизнь.
Если бы Сун Мо ушёл сейчас, он, как и она когда-то, неизбежно терзался бы мыслями об этом всю оставшуюся жизнь.
Она спросила его: — Вы с детства занимались боевыми искусствами. Было ли это тяжело?
Сун Мо слегка удивился, но, подумав, честно ответил: — Нет, не было тяжело.
— Но когда мы видели, как вы тренируетесь в условиях холодной зимы и жаркого лета, нам казалось, что это очень тяжело, — продолжала Доу Чжао. — Почему вам это не доставляло неудобств?
Сун Мо задумался: — Возможно, потому что я верил, что мои усилия окупятся. Поэтому я не испытывал никакого напряжения.
— С юных лет вы управляете павильоном Ичжи. И это тоже не казалось вам сложным?
Сун Мо улыбнулся: — Я — наследник дома гуна Ин. Управление павильоном Ичжи было моей обязанностью. Как я мог считать это чем-то трудным?
— Тогда после разрыва с отцом, когда вы последовательно побеждали его на каждом шагу, вы, должно быть, испытывали удовлетворение? — спросила Доу Чжао.
Сун Мо был ошеломлён.
Не дав ему ответить, Доу Чжао мягко продолжила:
— Я слышала от господина Чэня, что с тех пор, как гун Ин запер второго молодого господина в главном покое для учёбы, вы редко его видели. Вам ведь было больно?
Глаза Сун Мо расширились, и он начал смутно понимать, о чём идёт речь.
— Вот почему для меня нелегко управлять хозяйством, — улыбнулась Доу Чжао. — Всё в мире решается, когда приходит своё время. Ошибки исправляют. Столкновения с родичами в Восточном доме тоже не так страшны. Кровные узы не рвутся легко. Они уважают меня на цунь, а я уважаю их на чи. Даже если однажды кто-то подведёт, это будет только минутная горечь. Я просто винила бы себя за неверный выбор.
Она отвернулась, глядя на мерцающие лунные тени, и тихо сказала:
— В детстве я всегда чувствовала себя одинокой: ни родителей, ни братьев и сестёр. Когда я выросла, то особенно хотела иметь рядом кого-то, кто останется со мной, даже если все отвернутся. Поэтому, даже зная, что он не идеален, я была готова быть с ним.
Она улыбнулась Сун Мо и произнесла: «К тому же, я не идеальна. Когда я терплю других, возможно, они тоже терпят меня. Всё равно это лучше, чем быть совсем одной».
Сун Мо догадался, что речь шла о Вэй Тиньюе.
В серебристом свете луны её улыбка казалась едва заметной, как тонкая нить, туго сжимающая сердце Сун Мо, так что ему стало трудно дышать.
— Но кровные узы — это нечто особенное, — прошептала Доу Чжао. — Они прорастают в самой плоти, с дыханием. И куда бы ты ни бежал, их не разорвать».
Лица её детей уже начинали стираться из её памяти, но радости и печали, которые они ей принесли, навсегда остались в её сердце.
— Когда им больно, ты тоже страдаешь. Когда они счастливы, ты радуешься. Где бы ты ни находился, сколько бы времени ни прошло, стоит тебе вспомнить об этом — и ты уже не можешь забыть.
Слова Доу Чжао глубоко тронули Сун Мо.
Она боялась брака.
Что заставило её прийти к такому выводу?
Возможно, смерть её родной матери?
Или история с подменой на свадьбе?
Или роль семьи Цзи?
Ведь она и Цзи Юн выросли вместе…
Этот испуганный, но твёрдый взгляд Доу Чжао заставил сердце Сун Мо болезненно сжаться.
Он вспомнил Чэня Цюйшуя, Дуань Гуньи и Сусин, окружающих Доу Чжао. И, словно вспышка, перед его глазами возник холод его отца…
На мгновение Сун Мо словно вернулся в ту ночь: морозную снаружи и обжигающе весеннюю внутри, где одно неверное движение могло привести к смерти.
Он невольно схватил руку Доу Чжао и спросил:
— Если ты знаешь, что, объявив о тяжёлой болезни, можно избежать помолвки, почему ты не использовала этот способ до нашей встречи?
Такой серьёзный взгляд удивил Доу Чжао.
— Или ты думаешь, что если доверишь это дело мне, я обязательно позабочусь о тебе, чтобы всё закончилось хорошо? — медленно и серьёзно спросил Сун Мо.
Доу Чжао кивнула.
Именно так она и думала.
Кто, как не она, знал силу Сун Мо?
Если он за считанные дни смог обмануть гуна Ина и склонить его к сватовству, значит, и разорвать эту помолвку, сохранив её честь, он тоже сможет.
Ответ Доу Чжао вызвал странный блеск в глазах Сун Мо.
— Тогда… — он пристально посмотрел на неё. — Тогда доверься мне ещё раз. Как тогда.
— Выйди за меня замуж!
— Даже если я не самый лучший, я смогу защитить тебя лучше всех!
Доу Чжао замерла.
Она уже всё ему объяснила, и он всё равно хочет на ней жениться?
Доу Чжао хорошо помнила, какие женщины окружали Сун Мо в её прежней жизни. Тогда он был своенравным и высокомерным юношей, без старших, кто мог бы его сдерживать. И даже те женщины, на которых в столице смотрели с восхищением, не смогли завоевать его сердце настолько, чтобы он женился на одной из них.
Что уж говорить о ней самой…
