Доу Чжао оставалась непреклонной.
Доу Шиюна охватила паника. Он воскликнул:
— Его Величество вернулся во дворец. Боюсь, он может внезапно вызвать меня на аудиенцию. Мне нужно срочно уйти в кабинет и повторить некоторые книги, чтобы не опозориться при дворе!
Однако Доу Чжао последовала за ним в кабинет и обратилась к слуге:
— Пожалуйста, пригласите сюда Главного управляющего Гао.
Доу Шиюн спрятался в боковой комнате, притворяясь, что ничего не слышит.
Доу Чжао спокойно отдала распоряжение Гаошэну:
— Немедленно отправляйся к управляющему Чжану. Скажи ему, что ты написал письмо в Чжэндин с просьбой о серебре. Наш третий дядя, который занимается делами семьи, узнал о намерении отца вложить деньги в Серебряный дом Жишэн и написал письмо с предостережением. Он опасался, что это может навредить отношениям семьи Доу с Серебряным домом Тундэ.
После долгих размышлений отец решил отказаться от вложений в Жишэн. Однако, поскольку он уже обещал приказчику Чжану пятьдесят тысяч лянов серебра для открытия лавки, то если у приказчика Чжана не хватает средств, господин Го может выступить поручителем. Тогда наша семья Доу предоставит ему деньги в долг без процентов с условием возврата в удобное для него время.
Этот предлог был весьма изобретательным: он позволял избежать конфликтов с обеими сторонами.
Четвёртая госпожа действительно обладала природным талантом к торговым делам.
Как жаль, что она была девушкой! Если бы она родилась юношей, западному поместью Доу не о чем было бы беспокоиться!
Гаошэн не осмелился выразить своё мнение и лишь взглянул на Доу Шиюна.
Последний, казалось, был полностью поглощён изучением книг, не обращая внимания на происходящее вокруг.
Гаошэн воспринял это как молчаливое согласие и поспешил ответить с улыбкой:
— Слушаюсь.
Если бы план принца Ляо удался, это было бы расценено как благое дело. В случае неудачи всегда можно было бы сослаться на то, что деньги были одолжены господину Го. Учитывая близость семьи Доу к бывшему министру Цзену, даже если бы Его Величество пожелал расследовать дело, это не повлекло бы за собой смертный приговор. Репутация семьи Доу в научных кругах осталась бы безупречной, а имя отца — незапятнанным.
Доу Чжао взглянула на молчаливого отца и нарочито громко приказала Гаошэну:
— Когда отправишься к приказчику Чжану, возьми с собой Цуя Шисаня и Тяня Фугуя. Заберите все документы, которые отец подписал или скрепил печатью. Ни одного листка не оставляйте. Проследите, чтобы управляющий Чжан потом не попытался откреститься от своих слов.
Гаошэн был человеком честным, но не особенно ловким.
Как можно относиться к людям так, будто они воры, особенно когда сам первым нарушаешь обещание!
Доу Шиюн хотел было возразить, но, встретив холодный взгляд дочери, он лишь пробормотал что-то невнятное и снова погрузился в свои книги.
Гаошэн, осознавая своё положение, услышал, что его отправят не одного, и снова взглянул на хозяина. Убедившись, что Доу Шиюн по-прежнему не обращает на него внимания, он лишь тяжело вздохнул, почтительно поклонился и покинул комнату.
Доу Чжао с улыбкой попросила слуг хорошо заботиться о господине, пока тот читает. Она велела горничной вымыть фрукты, лично поднесла их к письменному столу отца и удалилась в свои покои.
Как только она ушла, Доу Шиюн сник и, беспомощно опустившись в кресло, погрузился в свои мысли.
Доу Чжао вернулась в свою комнату. Сужуань встретила её с улыбкой и сообщила:
— Госпожа, из внешнего двора пришла новость: управляющий Гао из Чжэндина прибыл в Ванпин и уже завтра рано утром будет в столице.
Однако, несмотря на радостную весть, в душе Доу Чжао поселилась тревога, словно её поджаривали на раскалённом масле.
Она не знала, удастся ли вернуть отцовские расписки на вложенные деньги, а через три дня должна была состояться её свадьба с Сун Мо. И она всё ещё не могла принять окончательное решение.
Отказаться от свадьбы — значит упустить редкий шанс. Но если согласиться, что тогда её ждёт впереди?
Всю ночь Доу Чжао ворочалась без сна, а утром, когда она проснулась, её глаза были слегка припухшими.
В комнату вошла молодая служанка и доложила:
— Управляющий Гао из Чжэндина прибыл!
Вместе с Гаосином приехали её учитель Сун Вэймин и Сун Янь — дядя и племянник.
— Теперь, когда Четвёртая госпожа выходит замуж, мне следует покинуть пост наставника, — с улыбкой произнёс господин Сун, прощаясь с Доу Шиюном. — Я искренне благодарен господину Доу за заботу обо мне все эти годы. Однако ни одно торжество не длится бесконечно. Если судьба будет благосклонна, мы ещё встретимся.
Доу Шиюн несколько раз пытался уговорить его остаться, но, увидев, что господин Сун полон решимости уехать, он предложил ему сначала насладиться свадебным пиршеством Четвёртой госпожи.
Господин Сун с радостью принял предложение и вместе со своим племянником переехал в гостевые покои.
Гаосин был женат и имел двух сыновей: старшему, Гао Цзя, было четырнадцать лет, а младшему, Гао Цзаню, — десять.
Когда он узнал, что Доу Шиюн в награду за верную службу передал их семью в подчинение Четвёртой госпоже, он несколько ночей не мог сомкнуть глаз, мечтая о будущем, где будет стоять плечом к плечу с Дуань Гуньи и другими выдающимися личностями. Вместе с женой и сыновьями он строил воздушные замки о грядущей славе и богатстве, которые, как он надеялся, ожидают их под покровительством Доу Чжао в доме гуна.
Сначала он привёл жену и сыновей, чтобы они поклонились Доу Шиюну, а затем отправился к самой Доу Чжао.
После нескольких наставлений о том, как следует вести службу в будущем, в кабинет прибыли Цуй Шисань и Тянь Фугуй.
Сусин выразительно взглянула на Гаосина, и тот поспешно поднялся и, извинившись, покинул комнату.
Доу Чжао приняла Цуй Шисаня и Тяня Фугуя в своём кабинете.
Цуй Шисань доложил:
— Когда управляющий Чжан узнал, что господин не сможет вложить деньги в дело, он не стал настаивать. Он сказал, что найдёт другой способ собрать средства для открытия серебряной лавки и не будет занимать деньги у господина.
Управляющий также заметил, что стремился к партнёрству с господином и другими чиновниками не столько из-за выгоды, сколько из уважения к их знаниям и желания завязать отношения. Бизнес был для него второстепенным делом.
Он спросил, не мог бы господин пересмотреть своё решение и хотя бы вложить небольшую долю, подобно господину Го, чтобы поддержать лавку и сохранить лицо перед окружающими.
Не успел он договорить, как Тянь Фугуй, который весь вечер искал возможность проявить свою преданность Четвёртой госпоже, поспешил добавить:
— Четвёртая госпожа, я считаю, что управляющий Чжан — ненадёжный человек! Его слова были сладкими, как мёд, но когда господин Шисань попросил у него договоры о вложении капитала, он начал отговорками увиливать и категорически отказался их выдать. Похоже, ему всё равно, возьмёт господин большую долю или нет — но выйти из партнёрства он ни за что не позволит!
Всё произошло именно так, как она и ожидала.
Доу Чжао слегка нахмурилась.
Её отец был всего лишь обычным учёным Академии Ханьлинь, мягким по натуре, без особых заслуг в служебной карьере. Упорство приказчика Чжана, скорее всего, имело целью вовсе не его, а её Пятого дядю, Доу Шишу, используя отца как удобный предлог.
Эту проблему придётся решать через Пятого дядю.
