В это время Доу Чжао, стараясь не попадаться на глаза слугам, встречалась с Сун Мо в беседке из камней тайхуа, расположенной в глубине сада.
Закатное солнце мягко окутывало фигуру Сун Мо золотистым светом, подчеркивая его стройность и элегантность.
— Ты хотела меня видеть? — спросил он с улыбкой.
Доу Чжао, глядя на юношу, который спешил к ней по первому зову, ощутила странное тепло в груди. Его волосы были еще влажными, а легкий вечерний ветерок доносил аромат вяза, словно омытого после бани.
Он сразу же пришел, едва узнав, что она его ждет. Внезапно ей стало ясно: вот оно — то самое чувство уважения и заботы, которое женщина ищет всю жизнь.
Она не смогла сдержать улыбку.
Краем глаза Доу Чжао заметила, как в небе загораются багровые полосы заката. Оранжево-красные облака, словно языки пламени, извивались в небесах, отчаянно пытаясь разгореться еще ярче перед неминуемым поглощением тьмой. Они словно хотели хоть на миг окрасить землю в свои огненные цвета.
И в этом ослепительном пламени Доу Чжао внезапно обрела ясность.
В прошлой жизни ей приходилось бороться за выживание.
После перерождения она пыталась изменить свою судьбу, выбирая другой путь и встречая новых людей и события. Казалось, всё складывалось как нельзя лучше.
Однако, поразмыслив спокойно, она осознала, что суть её жизни осталась прежней.
В этой жизни у неё не было злой мачехи, зато появился строгий старший брат Доу Сючань.
Вместо Вэй Тиньюя нашлись Хэ Юй, Цзи Юн и Сун Мо.
Тяжёлый дом Хоу Цзинина исчез, но остались разногласия внутри семьи Доу.
В этой жизни, как и в прошлой, она лишь старалась избежать новых проблем, но так и не задала себе главного вопроса: чего же она на самом деле хочет?
Она мечтала увидеть Сун Мо.
И вот он перед ней, но даже сейчас она не знала, что сказать.
Возможно, в глубине души она всё ещё надеялась, что выбор сделает он.
Чтобы в случае неудачи можно было сказать себе: «Я старалась, но судьба распорядилась иначе».
Она всё ещё оставалась той робкой девушкой, которая в прошлой жизни научилась расправлять плечи и улыбаться, несмотря на невзгоды, лишь ради выживания.
Она так и не повзрослела по-настоящему.
Небо высоко, чтобы птицы могли летать, и море широко, чтобы рыбы могли прыгать.
Но если сердце не свободно, разве имеет значение, где ты находишься?
Доу Чжао вышла из беседки и встала рядом с Сун Мо, любуясь небом, залитым алым закатом.
— Сун Яньтан! — произнесла она, обратив к нему свой взор, озаренный улыбкой.
В её глазах, отражавших золотистый свет заката, читалась теплота, которая делала взгляд ещё более нежным.
— Я хочу сказать тебе: возможно, я не стану идеальной женой… — Она слегка прикусила губу, но затем её улыбка засияла ярче самых пылающих облаков. — Но я постараюсь быть тебе хорошей спутницей!
Сун Мо не мог понять, что произошло, но он чувствовал это.
Доу Чжао, которая прежде была подобна драгоценному камню — прекрасная, но холодная, вдруг вспыхнула ослепительным, почти обжигающим светом.
Как будто закалённая в огне, она теперь сияла ослепительно, захватывающе красиво!
Сун Мо смотрел на неё, и его мягкая улыбка постепенно озарялась теплом, наполняя сердце радостью.
— Хорошо! — ответил он, не замечая, как его голос прозвучал громче, чем он хотел, полный радостного волнения.
…
С чувством удовлетворения Сун Мо покинул Аллею Цинъань и вернулся в дом гуна Ин.
За это время Гу Юй успел написать лишь треть того, что ему было поручено. Увидев Сун Мо, он сразу же начал возмущаться:
— Яньтан, где ты пропадал так долго?!
Сун Мо, смеясь, потрепал его по голове и обратился к Чэнь Хэ:
— Пожалуйста, пригласи господина Яна, господина Ляо, Ся Ляня и Чжу Ичэна в кабинет.
Чэнь Хэ с поклоном ушёл.
Сун Мо переоделся, сел на большую кану у окна и, потягивая горячий чай, наконец позволил себе расслабиться.
Гу Юй, заметив это, отложил письмо и устроился напротив:
— Яньтан, что за чай ты пьёшь? Он такой вкусный!
Сун Мо велел заварить чашку и для Гу Юй и спокойно напомнил ему:
— Разве ты не должен писать?
Гу Юй рассмеялся и, сделав глоток, нахмурился:
— Подожди-ка… Это ведь тот самый Маоцзянь, что я тебе месяц назад из дворца привёз!
Сун Мо игриво постучал его по лбу:
— Чай надо уметь ценить. А ты жуёшь его, как корова цветы пионов. Что тебе пить — всё едино!
В этот момент в кабинет вошли Ян Чаоцин, Ляо-гунцзы, Ся Лянь и Чжу Ичэн.
Сун Мо сразу же прекратил свои шутки.
Он подождал, пока все усядутся, и им подадут чай, после чего с улыбкой произнес:
— Завтра — день свадебных приготовлений. Я хотел бы обсудить с вами, кого пригласить для помощи в организации церемонии.
